Читать интересную книгу Фартовые ребята - Леонид Влодавец

В силу малого роста и коротконогости Механик даже в лучшие годы не мог сигануть в длину с разбегу больше, чем на четыре метра. Но сейчас ему показалось, будто он одним махом, причем с места, допрыгнул от сосны до Юльки, минимум на метр перекрыв мировой рекорд. Конечно, это ему померещилось, но тем не менее он оказался около нее очень быстро и вовремя сумел вышибить пистолет, ударив ее кулаком по запястью. Оружие улетело куда-то в темноту, мягко шлепнулось и, слава Богу, не стрельнуло.

— Олежек! — взвыла Юлька, обмякнув и едва не упав на сырую землю. — Прости, прости ради Бога!

— Чего прощать-то? — вздохнул Механик. — Разве только то, что не попала…

— Я дура, сука, дрянь… — заливаясь слезами, вопила Юлька. — Я плевка твоего не стою!

— Да успокойся ты… — расстроганно пробормотал Механик, прилагая немалые усилия, чтоб этот большущий ребенок не опрокинул его в какую-нибудь лужу — после баньки-то!

— Убей меня! Я ж по-настоящему стреляла! Целилась как могла! Убей!

— Ну да, — сказал Механик, — еще патроны жечь! И так грохоту наделали. Райка с Женькой небось со страху обоссались. Но это еще полбеды, хуже, если в Самсонове слышно было…

— Я тебя по лицу ударила-а… — всхлипывала Юлька. — Ни за что… Ну избей меня хотя бы!

— Здрассте! — хмыкнул Механик, поглаживая ее по мокрым от слез щечкам. — Возись потом с синяками… Такая мордашка симпатичная! Разве по ней стукнешь? Совесть замучает.

— Ну выпори тогда! — Это уже здорово отдавало мазохизмом, а потому Механик сказал:

— Ремень снимать лень, штаны боюсь сронить. И вообще, ничего у нас не происходило, понятно? Успокаивайся поскорее, и пошли бай-бай.

— Ты меня не хочешь простить? — обиженно произнесла Юлька.

— Я тебя прощаю. Даже за то, что ты еще не сделала. Идем, дикая кошка. Сыро здесь, холодно, и радиации до хрена в каждом кустике.

И он взял Юльку за руку, как маленького ребятенка, чтоб не убежал и не потерялся, а затем уверенно повел ее вверх по склону на дорогу.

Когда вышли на асфальт, то, не сговариваясь, обнялись и двинулись дальше в обнимочку, почему-то совершенно не спеша.

— Как будто мы богатые-пребогатые, да?! — произнесла Юлька. — И это наш замок с парком… А мы гуляем и воркуем. Здорово было бы, верно?

— Мы и есть богатые-пребогатые, — хмыкнул Механик. — Чемодан с долларами есть, мешки с золотом. Особняк, две машины, моторка. Оружия с патронами — на солидную опергруппу наберется. Куры там, кролики, крепостные люди, типа Райки и Женьки… Как говорил Черный Абдулла из «Белого солнца…»: «Хороший дом, хорошая жена — что еще надо человеку, чтобы встретить старость?!» Жаль только, что все от и до ворованное. Даже жена!

Юлька усмехнулась. Она как-то и не думала раньше, что ее можно рассматривать как украденное… Прикольщик Ерема, однако!

Неторопливо добрались до поселка, зашли в дом, поднялись наверх и увидели кое-какие изменения в обстановке.

Кровати, составленные ранее впритык, отодвинулись, примерно на полтора метра друг от друга, но при этом не перестали быть единым лежбищем. Теперь на них и вчетвером было не тесно. Приглядевшись, Механик понял, что Райка и Женя отыскали где-то небольшой штабель коротких досок-сороковок, предназначенных, должно быть, для какой-то перегородки, и уложили их поперек обеих кроватей. Затем положили поверх них ковры, потом матрасы, постелили простыни, пристроили в рядок все подушки из Райкиного приданого и те, что имелись у Механика с Юлькой, а теперь возлежали у стеночки, мирно посапывая. Впрочем, они еще только собирались засыпать.

— Явились, гуляки? — тоном строгой тещи проворчала Райка. При этом она спрятала под подушку пистолет, который, должно быть, прихватила в постель на всякий случай.

— Весна… — произнес Механик проникновенно. — Сердце романтики просит!

— А кто стрелял? — настороженно спросила Женя.

— Это я Юльку стрельбе обучал, — глазом не моргнув, соврал Механик.

— Народ только пугаете… — зевнула Райка. — Я вон пушку с собой положила.

— Думала, супостат наступает? — хмыкнул Еремин. — Оборону заняла, стало быть? Правильно. Кровать — самое главное место. Ее врагу сдавать не положено.

— А в чем Женька из бани вышел? — спросила Юлька. — На нем же все мокрое было.

— Свое ей подобрала, — произнесла Райка, — твоего не трогала, не беспокойся… Она теперь мне лисичка-сестричка. Рыженькая такая, хорошенькая… Немножко мальчик, немножко девочка.

И так нежно погладила Женю по рыжим кудряшкам, что Механик и Юлька сразу догадались о сути событий, произошедших за время их отсутствия. Впрочем, они уже торопились раздеться, чтоб занять оставленное им место под одеялами. Механик, правда, еще успел сбегать вниз, заложить входную дверь. Отчего-то ему показалось, будто они тут слишком беспечно живут…

Когда вернулся, Юлька позвала из-под одеяла:

— Ну, скорее, скорее заползай! Уй, какой лягушастик холодный!

— Это кожа холодная, а сердце горячее! — гордо объявил Механик, втискиваясь на самое приятное место — между теплыми попами Райки и Юльки. Впрочем, спокойно он пролежал недолго. Слишком уж приятной, ароматной и нежной была Юлька, свеженькая, отмытая, переставшая психовать… И так уж хорошо было ее целовать, ласкать, гладить и ластиться к ней, что Механик не мог оставаться равнодушным, несмотря на всю свою душевную и физическую усталость, которая куда-то подевалась в один момент.

Юлька, лежа на левом боку спиной к Механику, немного помурлыкала, наслаждаясь этими прикосновениями, а потом чуть-чуть приподняла мягкую ляжечку, просунула между своими ногами ловкую лапку, ухватилась цепкими пальчиками за крепенький конец и аккуратно вставила его в горячее, мохнатенькое гнездышко…

— Во бесстыжие! — прокомментировала Райка для Жени, услышав за спиной Юлькины охи-вздохи. — Хоть бы тебя постеснялись… Мне-то чего…

Это она зря так говорила. Как раз ей-то и было «чего». Один раз с этИМ самЫМ (или этОЙ самОЙ) Женей у нее получилось. Сгоряча, с большого запала. Но потом, сколько ни скакала на нем, ничего не выходило. Больше того, и его замучила. Засох струмент и залег без сил. У Жени к тому же истерика началась. Стонал, что этого нельзя было делать, что его нельзя заставлять быть мужчиной, поскольку он — женщина. Кое-как Райка успокоила «лисичку-сестричку», принесла ей (теперь уже говоря в женском роде) бельишко, халат и пальто из своих запасов. Потом, придя в дом, занялись «перестройкой» кровати. Женя оказалась такой неженкой, что бесспорно должна была быть названа в женском роде. Не имей Райка некоторой информации об обратном, могла бы с полным правом объявить ее «маменькиной дочкой». Хотя доски, которые Райка обнаружила на первом этаже неподалеку от своего крольчатника, были легонькие и хорошо оструганные, Женя охала и ныла, что у нее все руки в занозах. И таскала только по одной, хотя Райка запросто ухватывала по две и даже по три. Была бы Женя мужиком, они бы эти десять досок за две ходки перенесли. А если б не охала, то времени на это дело ушло бы намного меньше, даже при переноске досок поштучно.

Когда залегли в кровать, Райка еще раз попыталась растормошить своего эрзац-кавалера, но хрен чего вышло. Посыпались протесты. Райка сразу вспомнила свои молодые годы, когда первый муж ее донимал по ночам, а ей ничегошеньки не хотелось. Тогда она от него отбрыкивалась точно так же, как сейчас Женя отвергала ее приставания. В общем, решили подождать до утра. Только задремали — услышали три недальних выстрела. Перепуганная — ну нельзя ее в мужском роде называть! — Женя прижалась к Райке всем телом, дрожала и ныла, что сейчас придет Рома с бандой и ее убьет. Райка отыскала пистолет и приготовилась к обороне. Слава Богу, что разобрала вовремя голоса Механика и Юльки, а то начала бы палить сдуру.

Страх-то прошел, но зато Механик с Юлькой начали возиться. И так азартно, жадно, что Райке стало ясно — ей сегодня Механик заниматься не будет. Она прекрасно понимала, что после нешуточной ссоры Олегу надо усердно поработать со своей молоденькой. Но это легко понимать мозгами и на дальнем расстоянии, а не рядышком, когда Механик то и дело шлепал костистым задом по мягкому Райкиному. Да еще Юлька — нарочно, скорее всего! — выстанывала в голос. У Райки внутри все аж кипело. Она, конечно, снова погладила Женьку по последнему, но самому существенному мужскому месту… Без эмоций. Более того, услышала она от транссексуала такое, отчего чуть уши в трубочку не свернулись:

— Не надо, Раечка… Меня это (должно быть, имелась ввиду возня Механика с Юлькой) возбуждает как женщину…

Райка хотела было дать по роже, но тут ее осенило. Она вспомнила о той хреновине с двумя головками, которую по случайности затрофеили. Сейчас она лежала себе на подоконнике и дотянуться до нее было совсем просто. Днем она об этой стыдобе и не подумала бы, а ночью… Война, как говорится, все спишет.