себя.
– Ну а как?! – Маргарита сделала ещё глоток. – За кого мне переживать-то? Костя у Бессмертного, Никита с этой… как её… За него вообще не волнуюсь, с ним всегда всё в порядке будет. А Лика вот…
Она задумалась.
– А ты бы чего сделал? – повернулась она к Соловью.
– Я же сказал: выдать замуж девку, да побыстрее.
Соловей забрал у неё флягу, приложился сам. Маргарита причмокнула досадливо.
– А если она не хочет?
– Что значит «хочет – не хочет»?! – возмутился Соловей. – Кто её спрашивает?! Тем более обмаралась уже…
– Ну, знаешь, – поморщилась Маргарита. – Это вы тут по старинке всё живете. В нашем мире девушек принято спрашивать, вообще-то.
Соловей недоверчиво покосился, фыркнул.
– А чего ещё в вашем мире принято? Мужикам замуж выходить?
Маргарита с трудом сдержалась. Соловей всё равно не поверит. А если и поверит, начнёт долго ругаться. Ввязываться в дурацкий спор ей не хотелось.
– Ты ведь знаешь вроде Марью, да? Как думаешь, что она решит с Ликой?
Соловей скривился.
– Если бы я знал Марью, не сидел бы сейчас здесь.
– Чего так? – удивилась Маргарита.
Соловей помолчал, поболтал флягу.
– Вот скажи мне, Кошкина, что со мной не так?
– В смысле?
– Вроде нормальный мужик. Не старый ещё, не кривой, не косой. Деньги есть, авторитет есть. В определённых кругах, но всё же… Ну вот ты бы… Скажи честно: если бы захотел, уломал бы тебя на разок?
Маргарита посмотрела с сомнением.
– Ну, если бы напилась… Ты просто не в моём вкусе, а так… чего бы нет… Чего ты паришься-то?
– Двадцать лет, а?! Сколько всего я для неё сделал! Выполнил всё, что просила. Чёрт, да я ей жизнь спас! Могла хотя бы из благодарности… Так нет. До сих пор посылает.
– Ты про Марью, что ли? – оживилась Маргарита. – И давно ты к ней клинья подбиваешь?
– Двадцать лет! – мрачно сказал Соловей. – Ничего её не берёт!
– Ух и ни фига себе! – поразилась Маргарита. – Да за двадцать лет даже я бы, наверное, растаяла. На разок, как ты говоришь.
– Ну вот. Вот, даже ты. А она ведь обещала. У нас с ней договор. И я свою часть выполнил.
– А чего она говорит-то? – заинтересовалась Маргарита.
– Да… – Соловей нехотя махнул рукой. – Ничего не говорит. Хочешь, приходи, говорит. Но лучше до свадьбы подождать.
– Твоя ж маракуйя ж! – поразилась Маргарита. – Так вы чего… вы женитесь, что ли, с Марьей?
– Ага! – саркастично хмыкнул Соловей. – С ней как ляжешь, так и встанешь. И со свадьбой так же.
– Погоди, погоди, – Маргарита затрясла головой. – Так она тебя чего – динамит, что ли? А с фига ли, если обещала?
– Вот и я о том! Нет, так-то она не отказывается. Просто Ивана сначала хочет женить, а потом уж…
– Динамит! – решительно заявила Маргарита. – Гнилые отмазки какие-то. Не ожидала от неё.
– Да, и я тоже, – процедил Соловей.
– Так вот ты чего тут околачиваешься, – сообразила Маргарита. – А я думаю: с фига ли?! Все разъехались, один ты тут бродишь. А ты, оказывается, обещанного ждёшь.
– Видимо, не дождусь, – мрачно усмехнулся Соловей.
– Чё-то ты не похож на такого типа, – с сомнением посмотрела Маргарита.
– Какого?
– Нытика. Неудачника. Как-то ты на меня другое впечатление производил.
Соловей покачался взад-вперёд, помолчал.
– Ты права! – решил он наконец, поднимаясь. – Хватит мне тут болтаться как говно в проруби. Или она выполнит свою часть, или я…
– Чего? – испугалась Маргарита. Как-то вот не хотелось бы спровоцировать здесь ещё одну драму.
– Сваливаю, на хрен! – закончил Соловей.
– А! – облегчённо выдохнула Маргарита. – Ну да. Чего же ещё? Ну давай, удачи. Фляжку оставь! – крикнула она вдогонку.
Соловей на ходу обернулся, бросил баклажку и направился к Северной башне.
– То-то же! – довольно буркнула Маргарита, поймав флягу. – Заявишься с перегаром, ещё и в рыло получишь. Так-то хоть шанс есть. А мне можно, мне ни к кому сейчас не надо.
Она окончательно передумала идти на кухню и двинулась к себе в комнату. Хватит с неё на сегодня. Две встречи устроила, план перевыполнен. Можно и отдохнуть теперь.
Соловей подходил к двери с волнением, какого не испытывал уже много лет. Либо сейчас всё получится, либо всё провалится. Второго шанса у него не будет. Ни он себе этого не позволит, ни она. Но и ждать больше нет смысла. Если даже Кошкина понимает это…
Он постучал в массивную дубовую дверь, торопливо осмотрел себя, отряхнул штаны, поправил ремень, рубашку.
Дверь приоткрылась, показалось заспанное лицо Наташи.
– Чего вам? – прошептала она.
– Царица у себя?
– Да. – Наташа придерживала шаль на груди. – Почивают.
– Пойди подними. Скажи, кто пришёл.
– Спит она, – настаивала Наташа. – Устала за день, отдохнуть ей надо. Утром приходите.
– Так, это не твоё, на хрен, дело, когда мне приходить, – разозлился Соловей. – Твоё дело – доложить. И не бойся, не спит она ещё.
– Почему? – подозрительно спросила Наташа.
– Иди уже, – вышел из себя Соловей. – Или я сам пройду.
Угроза подействовала. Наташа прикрыла дверь и торопливо отошла в другой конец комнаты. Соловей слышал, как она тихонько стучится, что-то спрашивает. Потом так же торопливо возвращается.
– Заходите! – пригласила она, распахнув дверь.
Соловей шагнул, стараясь побороть опять нахлынувшее волнение. Дверь в спальню Марьи была приоткрыта, в щель падал слабый свет свечи.
– Проходите! – Наташа кивнула на дверь, всем своим видом выражая неодобрение.
На деревянных ногах Соловей прошёл в спальню, осторожно прикрыл дверь за спиной.
Марья лежала в чёрной шёлковой сорочке на высоких подушках. На одеяле в ногах растянулся Баюн. В серебряном подсвечнике на столике горела одинокая свеча, рядом лежала перевёрнутая страницами вниз книга.
Это Соловью не понравилось. Неужели ему и сегодня не повезёт и Марья вернётся к своей книжке, опять прогнав его?
Она смотрела спокойно и устало и даже немного улыбалась понимающей улыбкой. Слишком уж понимающей.
У него пересохло в горле, он позабыл всё, что собирался сказать. Только сейчас до него дошло, что впервые с той встречи в Ближней Роще он видит обнажённые плечи Марьи.
– Ну что молчишь? – она провела рукой по волосам, заправила прядь за ухо.
Соловей кашлянул, прочистил горло.
– Да. Надо поговорить.
– А может, не надо?
– Надо. Ты только этого, – он кивнул на кота, – прогони.
Марья усмехнулась. Царапая одеяло, кошак забрался ей к самому уху и зашептал.
– Знаю, знаю, Баюн, – кивала она, смеясь. – Я знаю, чего он хочет, не переживай.
Кот подозрительно косился на него и снова утыкался царице в ухо. Она улыбалась, качала головой.
– Так дела не делаются. Я обещала, Баюн.
В конце концов кот сдался. Он громко и неодобрительно фыркнул,