- Ненавижу его. Ненавижу.
Хват догадался, что Блейз, должно быть, умер.
Недолгое время спустя девушка как будто взяла себя в руки, вытерла слезы рукавом и подошла к ложу Таула. Хват не сводил с нее глаз, готовый кинуться на помощь рыцарю, если она вздумает причинить ему какой-то вред. Она потрясла Таула за плечо. Тот открыл глаза. Было видно по его мутному взгляду, что он отуманен снотворным. Низко склонясь над ним, девушка прошептала:
- Ты умрешь за то, что сделал вчерашней ночью.
Хват затаил дыхание. Таул взглянул девушке в глаза.
- Моя жизнь проклята, госпожа, и только смерть может дать мне покой.
Она плюнула ему в лицо. Хват сжал ее руку.
- Оставьте его, довольно он уже натерпелся! - вскричал он, стараясь оттащить ее прочь. Она вырвалась и снова повернулась к рыцарю.
- Ты не в последний раз меня видишь, Таул с Низменных Земель. - От этих слов Хвата пробрало холодом. Она постояла, дрожа от обуревавшей ее ненависти, потом повернулась и нетвердыми шагами вышла из комнаты.
Таул медленно сел, спустил ноги на пол и откинул покрывало.
- Во имя Борка, что я такого сделал? - спросил он.
Хват не знал, что ему ответить. Разве это можно объяснить? Таул до смерти измолотил человека и дал клятву, которую не имел права давать. Хват не слишком много знал о рыцарях Вальдиса, но понимал, что Таул преступил какой-то страшный закон, присягнув герцогу на верность. Он предал свой орден, и обратного пути ему нет. Хвату от души хотелось, чтобы этот бой никогда не состоялся.
Дверь открылась опять - что они тут, в Брене, стучаться не обучены? Вошел сам герцог, закутанный в плащ - как видно, в дорогу собрался, - с холодным, непроницаемым лицом.
- Что делала здесь моя дочь?
Хват ловко скрыл свое удивление. Дочь! Вот это да! Но Таул опередил его с ответом:
- Она приходила справиться о моем здоровье.
Даже и теперь, порвав все узы с Вальдисом, Таул оставался рыцарем: честь дамы нужно защитить любой ценой. Хват воспрянул духом.
Герцога как будто удовлетворило это объяснение.
- Ну и как же твое здоровье?
- Лучше. Благодаря искусству ваших лекарей.
- Это хорошо. Ты славно дрался в ту ночь. Больше всех меня восхищают те, кто отказывается смириться с поражением.
- Блейз был достойным соперником.
- Да, он хорошо послужил мне. Он умер нынче, рано утром. И это к лучшему, что он ушел: здесь у него уже не было будущего. Брен не прощает побежденных. - Герцог помолчал, устремив глаза в пол. - Признаться, мне не хотелось принимать у тебя присягу, но теперь я вижу, что поступил правильно. Ты победил - значит ты лучший. - Он повернулся к Таулу лицом. Я никогда не спрошу у тебя, почему ты оставил орден, но знай: теперь ты обязан верностью мне, и только мне, и я не намерен быть вторым после Вальдиса.
- Я не напрасно давал эту клятву. Я ваш, - твердо и открыто ответил Таул.
- Хорошо, я доволен. Я еду поохотиться на несколько дней. К моему возвращению ты, надеюсь, будешь готов занять свое место подле меня.
- Я буду готов.
Герцог протянул руку, и Таул пожал ее. Пожатие длилось долго - потом оно разомкнулось, и герцог ушел.
Впервые со дня своего прибытия в Брен Хват подумал, что у его друга еще есть надежда. Давно уже он не видел в Тауле такой решимости.
Мейбор постучал в дверь Баралиса. Он должен был сопровождать герцога на охоту в горы и хотел удостовериться в двух вещах: во-первых, что за эту ночь никакое чудо не исцелило Баралиса, а во-вторых, что королевский советник сознает, сколь тяжкое оскорбление нанес ему герцог. Баралис в горы не едет - его даже не пригласили.
Не получив ответа, Мейбор постучал снова. Нет, это и правда замечательно. "Только несколько доверенных людей да я", - сказал герцог. И он, Мейбор, оказался в числе немногих. А Баралиса исключили. Мейбор почитал своим долгом лично нанести советнику этот удар - жаль, что не смертельный.
Пара дней на охоте - как раз то, что ему нужно. Свежий воздух в легких, резвый скакун под седлом и хорошо заостренное копье в руке. Отличный случай показать свое искусство. Только вчера от портных доставили его новый гардероб, камзолы и плащи, способные привлечь к себе внимание. Эта охота принесет ему большой успех.
Мейбору также очень хотелось поглядеть, какая дичь водится в горах. В Королевствах нет таких редкостных и опасных зверей, как барс. Надо надеяться, время года для них не слишком раннее.
Где же этот болван Кроп? Если и сейчас никто не откликнется, он войдет.
Дверь отворилась, и появился слуга с горшком в одной руке и полотняной нижней рубашкой в другой. Мейбор и раньше имел дело с Кропом и знал, что пытаться пройти мимо него бесполезно.
- Как твой хозяин? - спросил Мейбор.
- Спит.
- Да нет, дурак ты этакий, я спрашиваю, как у него дела.
- Спит он.
Мейбор начинал терять терпение. Очень громко, словно говоря с глухим, он сказал:
- Я хочу знать, есть ли улучшения в здоровье твоего хозяина.
- Он спит со вчерашнего утра.
Борк, ну и урод же этот парень! Рожа обвислая, словно пустой кошелек, глазки-бусинки близко посажены, бачки - точно метелки, а волосы в носу почему-то рыжие. Таких как он, надо душить в колыбели.
- Что стряслось с твоим хозяином во время боя? Отчего он лишился чувств?
Кроп пораздумал немного.
- Захворал он, ваша милость.
Столь же туп, сколь и уродлив. Незачем с ним дальше толковать. Притом он слишком хорошо вышколен, чтобы выдать какой-то секрет.
- Если твой хозяин проснется, скажи ему, что его в отличие от меня не пригласили на охоту в горную резиденцию герцога. Понял?
- Да.
- Повтори. - Мейбор выслушал пересказ Кропа. - Хорошо. Смотри же передай ему. - Он повернулся и пошел было прочь, когда ему в голову пришла одна мысль. - Это твоего хозяина рубашка? - Кроп кивнул, и Мейбор выхватил ее у него из рук. Растерявшийся Кроп не успел ему помешать. Мейбор торжествующе улыбнулся и ушел.
Он сунул рубашку за пазуху, обдумывая то, что услышал от Кропа. Если Баралис проспал целые сутки, то он, должно быть, в самом деле тяжко болен. Но, зная королевского советника, Мейбор не думал, что эта болезнь станет причиной его смерти. Баралис хоть и хилый, а живучий. Мейбор спрятал руки под плащом, идя через двор, где дул сырой северный ветер. Баралису надо как-то помочь в переселении на тот свет. Нельзя допускать, чтобы он и впредь рушил планы Мейбора и публично унижал его. Список долгов Баралиса все растет: тут и несколько покушений на жизнь Мейбора, и гибель его коня, и крушение его честолюбивых замыслов - и, наконец, пропажа его дочери. У Мейбора сжалось горло, и он замедлил шаг. Что сталось с Меллиандрой, его ненаглядной жемчужиной? Какой же он был дурак! Не надо было принуждать ее идти замуж за Кайлока. Она упряма и горда - в точности как он, ее отец, - и к делу следовало подойти совсем по-другому. Мейбор остановился у амбразуры, глядя на тихие серые воды Большого озера. Где она теперь? Далеко, должно быть, - она бежит все дальше и дальше, боясь его гнева. Трафф ее ищет, но Мейбору не слишком хочется, чтобы бывший наемник Баралиса нашел его дочь. Человек этот опасен, непредсказуем да к тому же убежден, что Меллиандра теперь принадлежит ему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});