диван.
— Лен, посмотри, пожалуйста, ногу, — отступает назад, вынуждая отпустить его.
— Не нуждаюсь я в ее помощи! — тут же заявляю протестующе.
— А ты думаешь, я жажду ее тебе оказать? — надменно фыркает Свечка.
— Ну да, на всех парах, в четыре утра, ты мчалась явно не ко мне, — усмехаюсь и давлю кривую улыбку. — Оставь свои услуги вон для него.
По первому зову прибежала!
— Вы можете общаться друг с другом нормально? — вмешивается в наш острый диалог Илья.
— Нет, — синхронно отвечаем в один голос, и он устало закатывает глаза.
— Вообще не понимаю, что эта девчонка тут делает!
— Прости-ка, но разве это твоя квартира? Я что-то пропустила? — уточняю язвительно.
— Это квартира моих друзей. Напомнить тебе, что ты обвинила их в воровстве? — выгибает бровь.
— Мои отношения с ребятами — не твое дело, — отзываюсь я холодно.
— Нет у тебя никаких отношений с ребятами. Как там… не твой уровень, да?
— Замолчи.
— Социальное дно, если точнее.
Ого, прямая цитата!
— Вы, блять, перестанете? Лен, на минуту, — Паровозов кивает в сторону кухни и решительной походкой направляется туда.
Провожаю хмурым взглядом его широкую, обнаженную спину. Переключаюсь на затылок Свечки, шагающей следом. Прожигаю в нем дыру и мысленно посылаю их обоих в жопу.
Ненавижу эту девку! Ненавижу всеми фибрами души! С самой первой встречи.
Любопытно, он нашел утишение в ее постели? Спал с ней после того, как мы расстались? Почему нет. Он свободен, она тоже. Практиковали ведь раньше ни к чему не обязывающий секс. Что мешает делать это снова?
Ощущаю болезненный укол под ребрами.
Не хочу об этом думать. Не хочу!
Опускаю взгляд на ткань некогда белоснежной футболки, безжалостно ради меня разодранной.
Вся пропитана моей кровью. И это… страшно.
Скидываю плед и Илюхину куртку с плеч. Встаю и, ковыляя, кое-как пробираюсь по знакомому маршруту до ванной комнаты. Включаю воду.
— Вот же блин! — стиснув челюсти, принимаюсь разматывать повязку.
Пульсирующая боль активно напоминает о том, что в ноге дырка от ножа. Не мешало бы посмотреть при свете, насколько плохо все это выглядит, ведь там, в машине, я была в шоковом состоянии и не совсем понимала, что к чему.
— Чееерт… черт, черт, черт! — трясущиеся пальцы скидывают окровавленный бинт на пол. — Гребаный Артюхов!
Расстегиваю юбку и стаскиваю ее через голову вместе с топом. Закидываю одежду в стиралку (кстати, новую, в прошлый раз на ее месте стояла огромная допотопная). Выпрямляюсь.
— Ну и видок, — оцениваю свое отражение в зеркале. Что называется, без слез не взглянешь.
Волосы мокрые от дождя. Макияж поплыл. Грязь на шее. Именно за нее крепко держал меня Артюхов, когда повалил на землю.
Душил…
От промелькнувших в мозгу картинок неприятные мурашки ознобом ползут по коже.
Как бы я не храбрилась, точно могу сказать: сегодня ночью я пережила самый настоящий ужас. Ни одной девочке подобного не пожелаю.
Стянув трусы, ступаю на кафель и задергиваю штору. Снимаю лейку. Направляю ее на себя, чтобы смыть с тела пот и грязь.
Выдыхаю. Еще разок плотно сжимаю зубы и промываю рану, пугающую длиной разреза.
Казалось бы, проточная вода. А как больно, мамочки! Выть хочется!
Подумай о чем-нибудь хорошем. Отвлекись.
И я отвлекаюсь. Вдруг вспоминаю, как невероятно хорошо нам было с Ильей в этой маленькой комнатке. И причем не раз…
Я. Он.
Пар. Раскаленный воздух. Кожа к коже. Жадные, страстные поцелуи. Холодный кафель за спиной и нечем дышать, потому что его сильные руки держат меня очень крепко, но все же как приятно это чувствовать…
Мои приглушенные стоны. Его нецензурные слова.
«Хочу блять. Пиздец как хочу. Ты такая охуенно красивая».
Нетерпеливо целует и кусает в шею, сминает пальцами грудь. Гладит живот. Спускается ниже.
— Сань…
Дергаюсь как от удара. Паровозов стучит по двери. И это уже вполне себе похоже на реальность.
— Эм…. — прочищаю горло и отлипаю от стены.
Закручиваю кран. Растерянно смотрю на красную воду, утекающую в слив.
— Харитонова…
Разумеется, как всегда, вошел без спроса. И опять по фамилии обращается.
Бесит! Как же бесит!
— Чего тебе? — выдыхаю недовольно и вешаю лейку-душ на фиксатор.
— Выходи давай.
Отодвигаю шторку и сталкиваюсь с ним нос к носу.
— Дай полотенце. Надеюсь, ты прогнал ее? — первое, что меня интересует.
— Послушай, — довольно быстро отворачивается и сдергивает с вешалки большое махровое полотенце. Однако я все равно успеваю поймать его голодный взгляд, задержавшийся на мне голой. — Лена поможет, если ты перестанешь ей грубить.
— Да пошла твоя Лена… в дальние дали! — забираю из его рук полотенце и обматываю вокруг себя. — Тоже мне нашел кого позвать! Будто не знаешь, что я ее не перевариваю! — босые ступни соприкасаются с ледяной плиткой.
— А у меня был выбор? — гаркает он недовольно. — Лена — единственный знакомый медик.
— Ой, Паровозов, мне плевать. Кто угодно, но не она! — отрицательно качаю головой. Головой, которая в этот момент отчего-то кружится.
— Ясно, пошли, — достает из заднего кармана джинс телефон.
— Такси ей вызовешь? — ехидничаю, естественно.
— Тебе. Скорую, — произносит невозмутимо, выходя в коридор.
— Але гараж! — ныряю за ним в распахнутую дверь. Ёжусь от прохладного воздуха и моментом покрываюсь мурашками. — Какую скорую! Не вздумай! Слышишь! Они сообщат в полицию!
— Харитонова, да насрать мне, — резко разворачивается и хватает меня за предплечье. — У тебя кровь из ноги безостановочно ебашит! Неизвестно, попала туда инфекция или нет. И вообще…
Он говорит что-то еще. Определенно. Совершенно точно… Но я его уже не слышу. Перед глазами внезапно темнеет. Проваливаюсь куда-то, а потом, похоже, и вовсе отключаюсь…
*********
В себя прихожу уже лежа на диване в гостиной. Причем сперва в нос пробирается знакомый запах, и лишь потом неясным сознанием я отмечаю лицо недовольной Свечки. Она сидит около меня и держит ватный тампон, смоченный в нашатырном спирте.
Медсестра недоделанная!
— Отстань, — морщусь и демонстративно отворачиваюсь.
Век бы ее не видела! Терпеть не могу!
— Руку дай, — настырно ко мне лезет.
— Отвали сказала! — повторяю для непонятливых и активно моргаю, пытаясь восстановить четкость зрения.
— Давление надо померить, дура!
— По… пошла ты! — цежу сквозь зубы.
— Сань, ты как?
Это уже Илья. Не на шутку встревоженный. А еще такой красивый…
Все-таки как же сильно я по нему скучала!
— Сань… ты меня очень напугала, — дотрагивается до моей щеки и обеспокоенно заглядывает в глаза.
— Я не хотела… — отвечаю рассеянно.
Предпринимаю попытку подняться с подушки, но внезапно ощущаю дикую слабость во всем теле. Голова по прежнему как-то странно кружится, и предметы вокруг будто плывут. Не стоят, как должны, на месте.
— Лежи, не вставай. Ты была