Помнится, в начале дашар'гоэна я произносила ту же фразу и в итоге погибла сама. Там, в реальности Евы.
— Я вернусь, — пообещал владыка.
Сегодня я не отвела глаз от их поцелуя, попытавшись принять и пропустить его через себя, представить, как сама стою на месте Евы.
— Присматривай за ним, — дрогнувшим голосом обратилась она ко мне. — И будь сильной.
— Эй, что ещё за трагические прощания? — упрекнул Грэм. — Не нагнетайте обстановку!
— Ты связался с человеческими женщинами. Придётся мириться с нашими чувствами, — парировала Ева. — Мы не такие закалённые, как эрзарки, но их сердца тоже болят за любимых. Я буду ждать вас.
На прощание мы обменялись долгими взглядами, и на сей раз у меня получилось прямо смотреть ей в глаза. Выходя из здания Ледяного пика, я всё ещё чувствовала её рядом с собой, но не боролось с этим наитием. Стоило открыться для нашей связи, как незримое присутствие Евы добавило мне толику внутренней твёрдости. Или у меня попросту разыгралось воображение?
Место водителя во флаере оказалось занято старшим эрзаром из службы безопасности "Наднебесья", которого я знала в лицо. В соседнем кресле устроился мой учитель Раджинайт.
— Куда мы летим? — спросила я, когда оказалась на заднем сидении между Петергрэмом и Аланстаром.
— Ар'гоэн между владыками проходит на специальной арене. Такая есть у каждой семьи, однако в случае, подобном нашему, поединок должен состояться на нейтральной территории, точнее на территории одного из союзников Торнов. Сейчас мы направляемся во владения клана Хель, их арена ближайшая к столице, — объяснил Грэм.
Об аренах как таковых я знала и даже видела их в М-сети, однако ни один журналист не получил разрешения заснять поединок между владыками или даже эрзарами младших рангов. Когда эрзары не хотели делиться с людьми тонкостями своих традиций, противостоять им было невозможно.
— Какие ещё кланы там будут?
— Представители явятся ото всех и в большинстве случаев нас почтят присутствием владыки. Если Орингарну или мне суждено сегодня погибнуть, пропустить это событие мало кто захочет.
— Грэм... — простонала я.
— Ты же сама задала вопрос.
— И ты дал развёрнутый ответ, — я глубоко вздохнула. — Что ж, спасибо за честность. Скажу сразу, что не уверена в своей стойкости и способности сохранить достоинство при любом исходе.
— Не думай об этом, — он накрыл ладонью мою руку. — Можешь быть собой.
— А я обещаю оставаться рядом, — подал голос Алан. — В мои обязанности не входит поддерживать барьер.
— Какой ещё барьер? — не поняла я.
— Скоро увидишь.
На самом деле наш путь оказался не таким уж близким. Минуло больше часа, прежде чем флаер начал снижаться. По правде говоря, любая отсрочка была мне в радость, и я так хорошо пригрелась под боком у Грэма, что отчаянно не желала покидать безопасное место и отпускать его на смертельный поединок.
Тем не менее сделать это пришлось.
Парковка воздушного транспорта, где мы приземлились, уже была забита флаерами. Дорога, по обе стороны от которой горели яркие фонари, вела прибывавших зрителей и участников ар'гоэна вглубь большого парка. Погружённая в близость с Грэмом, при подлёте я не успела разглядеть окрестности. Впрочем, в ночной темноте это было проблематично. Даже если мы находились на территории загородного поместья, схожего с владениями кланов Торн и Тир, сейчас это не имело значения. На развлекательную прогулку или в гости нас не приглашали. Цель для общего сбора была чётко обозначена хозяевами территории, и через пять минут мы вышли прямо к ней.
Арена для проведения ар'гоэна представляла собой постройку, напоминавшую древний амфитеатр. Ряды зрительских мест спускались вниз, окружая площадку, на которой двум владыкам предстояло сойтись в поединке.
Эрзаров вокруг было много, и пока мало кто из них занял сидячие места, однако проявлений открытой вражды я не заметила, несмотря на то, что соперники по дашар'гоэну находились совсем близко друг от друга. Напротив, каждый зритель вёл себя с подчёркнутым достоинством.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Навстречу нашей делегации направилась владыка Хель вместе со спутником. На шар'маане я видела их обоих, как, впрочем, и всех остальных владык. Отличие состояло в том, что сегодня Петергрэм не придерживался своего "теневого" статуса.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказала владыка Хель. На её красивом, но слишком уж кукольном личике читалось неодобрение. — Меньше всего нам сейчас нужно потерять тебя.
— Если это случится, тебе предстоит взять правление в свои руки, — произнёс Грэм.
— Умеешь ты подобрать вдохновляющие слова!
Не знаю, чего больше было в её голосе, иронии или укора.
Следующими, кто подошёл нас поприветствовать, стали Рейнкертис и Мириабела Йар. Этих двоих мне хотелось видеть в последнюю очередь, но пришлось изображать вежливую отстранённость, пока владыки обменивались приветствиями.
— Тяжёлые времена наступили для клана Торн, — со вздохом проговорил Рейнкертис, весьма неплохо отыгрывая роль сочувствующего наблюдателя. — Нападение на Ледяной пик, покушение на твоих сына и спутницу, ранение Анны, предательство Фэо...
— Тешишь самолюбие, перечисляя свои деяния? — скривился Грэм. — Ни одно из них не нанесло по-настоящему серьёзного ущерба.
— Всё ещё впереди. Вызов на поединок Орингарна был неправильным решением, клан Фэо не поддержит тебя, даже если победишь.
— Вот и увидим.
— Мы займём места, который позволят насладиться не только зрелищем на арене, но и возле неё, — со смешком проворковала Мириабела. — Твоя новая спутница так эмоциональна. Интересно, какое представление она устроит сегодня.
— Ты говоришь за чужой клан, Рейн, но не способен контролировать собственную внучку, — холодно отрезал Грэм. — Она до сих пор не знает, в каком случае можно вмешиваться в разговор владык, а когда не стоит.
Мириабела дрогнула и захлопнула рот.
— Знаешь, я буду болеть за тебя и искренне расстроюсь, если последний удар нанесёт Оринганрн. Он должен быть за мной, — бросил Рейнкертис на прощание.
Впрочем, остаться в одиночестве нам не дали. После владыки Йар сказать что-то Грэму захотели все остальные. В основном это были короткие реплики: слова поддержки от союзников и нейтральные фразы от противников.
Последним, с кем Грэму пришлось пообщаться, был сам Орингарн Фэо. Разумеется, рядом с ним шествовала Лидия.
— Что бы ты ни думал, все мои решения продиктованы преданностью нашему миру, — произнёс Орингарн.
— Как бы ты себя ни оправдывал, от этого они не станут более достойными, — отчеканил Грэм.
— Ты заблуждаешься. Из-за позиции Торнов этот дашар'гоэн унесёт больше жизней, чем было нужно.
— Значит, жертвы, которые готовы принести Йар, устраивают тебя больше? Удивительно, учитывая твои чувства, — Грэм кивнул на Лидию.
— Это другое. Нашим спутникам ничто не угрожает.
— Вижу, Рейнкертис крепко заморочил тебе голову. Жаль, что долгий союз между нашими кланами и дружба, которую я высоко ценил, оказались отравлены его ядовитыми речами.
— Ваши слова ранят моё сердце, — с трагической ноткой в голосе промолвила Лидия. — Когда поединок приблизится к финалу, пусть тот, кто одержит верх, вспомнит о прошлом и найдёт в своей душе толику сострадания. Простите, мне тяжело смириться с происходящим. Быть может, я найду утешение в беседе с твоей милой спутницей, Грэм? Кому как не ей понять меня в эти минуты?
По моему скромному мнению, Лидия переигрывала, но её речь то ли показалась уместной владыкам, то ли они хотели переговорить наедине, поскольку оба отступили позволив Лидии подхватить меня под руку и увлечь в сторону.
— Дорогая моя, боюсь представить, что тебе пришлось пережить, — медовым голосом пропела Лидия. — Это нападение на тебя и Аланстара было совершенно ужасным, а теперь ещё и ар'гоэн, в котором участвует Грэм. Ненавижу эрзарские традиции!