мертвого отца. Тот сидел на диване, будто спал, но сочащаяся из аккуратной дырочки на груди кровь красноречиво говорила, что уснул он навеки.
— Все нормально, — я подошел и мягко опустил ее руки с оружием. — Отдай мне пистолет. Где ты его взяла?
Девушка безвольно разжала пальцы, я подхватил «ПМ», а она повисла у меня на шее. Разрыдалась, больше не в силах сдерживать себя.
В это время в комнату влетел Сашок с оружием наизготовку. Увидев труп Светлицкого, ошалело уставился на нас.
Я ему беззвучно кивнул, мол, все нормально, уйди пока… Он все понял и исчез, снова ловко спрятав пистолет под куртку.
Я увел Варю на кухню, дверь комнаты, где был Светлицкий, плотно прикрыл. Усадил девушку на табурет. Немного похозяйничал в квартире Приходько: пошарился в буфете и нашел невскрытую бутылку крепкого портвейна. Не наша бурда, а какой-то импортный напиток. Налил Варе и себе прямо в фарфоровые кружки, не заморачиваясь с поиском стопок или бокалов. Заставил выпить. А потом сразу плеснул по второй. Дрожь отпустила ее, она больше не плакала. Но была крайне подвалена, не та девушка, с которой я столько говорил и которая меня однажды даже поцеловала, а призрак, привидение — смотрела в трещинку на стене и, казалось, ничего вокруг не замечала.
— Господи, — Варя шмыгала носом. — Какой позор! Мой отец… Он… Он… Я сама все слышала. Все до единого слова… Как мне теперь жить с этим? Хорошо, что меня посадят. Не придется людям в глаза смотреть… А лучше пусть сразу расстреляют.
— Все позади, успокойся, — мягко проговорил я. — Скажи, где ты взяла пистолет?
— Это отца, он хранил его в столешнице в секретном пазе. Уже давно, думал, я не знаю. Откуда он у него? Не могу сказать. Всегда был. Когда я была маленькой, думала, что это служебный, но потом поняла, что служебное оружие дома не прячут.
— Как ты здесь вообще оказалась?
Варя в очередной раз отпила из кружки, сглотнула, поморщилась и проговорила:
— Когда ты сегодня отпустил его, я ведь ждала там — и наблюдала за тобой. За твоим выражением лица. Что-то в тебе было не то, непривычное мне. Ты был холоден и собран, будто собрался на охоту на хищника. Хоть и старался изображать любезность и улыбался моему отцу. Я поняла, что ты притворяешься. Что это все игра, и ты не веришь в невиновность отца, хотя и отпускаешь его. Иначе бы ты подошел и поздравил меня, поддержал, разделил бы мою радость. Сказал бы, что был неправ, что я не зря не верила. Но ты… вел себя как чужой, и я поняла… Что не все еще позади.
Она длинно выдохнула, как будто хотела вытолкнуть из себя всё, что произошло в последние недели. Устало повесила голову и продолжила рассказ:
— Я стала размышлять над твоими словами. Мысли сами лезли в голову. Стала сопоставлять детали, анализировать услышанное и увиденное ранее, и до меня вдруг неотвратимо стало доходить, что отец, возможно, и есть этот серийный убийца, которого мы все искали. Сначала я не хотела в это верить, отбрасывала дурные мысли, говорила, что это все бред, такого быть не может. Но вечером отец куда-то засобирался. Я обыскала карманы его плаща и нашла кинжал. Он хотел взять его с собой. Но днем я слышала, как ты говорил, что кинжал побудет у вас еще недельку, я внимательна к таким вещам, это профессиональное. Получается, что это был другой кинжал, хотя он выглядел точь-в-точь как тот, что висел на стене в кабинете. И тут меня осенило… Все, что ты говорил, я стала воспринимать по-новому. Не опровергая. Мой отец убийца! И сейчас, если он взял оружие, снова кого-то убьет. Я спросила его, куда он собрался, он лишь хмыкнул, что хочет прогуляться перед сном, подышать после затхлого воздуха изолятора. Я сделала вид, что поверила, и проследила за ним. Он вошел в эту квартиру, дверь за собой не запер, я тихо юркнула следом и стала слушать. Андрей, я все слышала… Каждое слово. Поверить не могу! Мой отец… — Варя бессильно опустила голову на ладони, уперевшись локтями в стол и снова зарыдала, а потом вдруг замерла и еле слышно пробормотала: — Пусть он горит в аду…
Я погладил ее по плечу и проговорил:
— Я тебя не осуждаю, наверное, я бы тоже поступил так на твоем месте, не знаю… Не мне судить, я не был на твоем месте и не хочу оказаться.
— Арестуй меня, — Варя протянула мне руки, жестом показывая, чтобы я надел наручники.
— А вот это лишнее… Я не буду тебя задерживать.
— Тогда я сама пойду и сдамся, напишу явку с повинной.
Я посмотрел на неё так, чтобы у неё не осталось сомнений.
— Слушай, зачем губить свою жизнь из-за… Литератора. Давай договоримся, что тебя здесь не было.
— Нет, — Варя отчаянно замотала головой. — Я же… убица…
— На моем счету тоже не одна жизнь. Это были не очень хорошие люди. Даже если мы докажем, что ты была в состоянии аффекта, тебя все равно упекут минимум лет на пять. Кому от этого будет лучше, скажи?
Варя опустила голову и спросила.
— А как же… тело? Господи, у меня даже язык не поворачивается назвать его отцом… Как он мог так со мной поступить?
— Что-нибудь придумаем, — подбодрил я.
— Что? Я не хочу, чтобы ты из-за меня подставлялся. Что тут можно придумать? Вот тело, вот орудие. Вот убийца.
Теперь уже я помотал головой.
— Ты же следователь прокуратуры, расследовала убийства, вот смотри, как тебе такая версия? Светлицкий пришел сюда со своим пистолетом, пальчики твои мы сотрем с него. Обезоружил меня, забрав пистолет, намеревался убить. Защищаясь, я смог выхватить у него пистолет и выстрелить. Правдоподобно?
Варя и сейчас явно слушала меня очень внимательно.
— Ну тут, учитывая личность убитого, его криминальную ориентированность, предшествующие несколько эпизодов убийств и похищение человека, звучит вполне правдоподобно. Тем более, он пришел сюда, чтобы убрать Приходько.
— Во-от, умничка… Уже мыслишь в правильном направлении…
— Только что делать с дистанцией выстрела? Я же не в упор стреляла. Экспертиза покажет.
— Так и я не в упор… я завладел пистолетом и оттолкнул от себя противника. Он упал на диван и пытался выстрелить из второго пистолета, моего. Его мы вложим