лежал яркий изумрудный кулон в виде капли.
Девушка подняла пронзительно зеленые, как весенняя трава, глаза, заметила Энтона и тихо ойкнула, залившись краской:
– Папа,так вы не одни… Прошу прощение, – она смущенно попятилась и через мгновение вылетела из гостиной.
В воздухе повис легкий аромат цветочных духов.
– Совсем забыл предупредить свою дочь, Амелию, – извиняющимся тоном проговорил Фортес. - И обычно я веду дела не здесь, в кабинете… Прошу меня простить…
Корре кивнул. И вдруг смутно ощутил, чтo его едва не повело вбок, а по телу пробежался необъяснимый жар. Он провел рукой по лбу, смахивая кончиками пальцев проступивший пот.
– Согревающие травы, - заметил состояние Энтона господин Фортес.
Корре пожал плечами и сделал ещё один глоток. Что ж, чай действительно согревал,и при этом обладал отменным вкусом.
Подписав бумаги и допив чай, Энтон засобирался. Заметив это, Фортес мгновенно запротестовал:
– Не могу вас так просто отпустить, господин Корре! Мы заключили столь выгодную сделку и непременно должны вместе отобедать. Говорят, вы, ко всему прочему, настоящий путешественник и исколесили весь материк вдоль и поперек. Не сочтите за наглость, но мы с дочкой мало где бывали, и были бы счастливы послушать ваши рассказы об увиденном…
Корре задумчиво поиграл перстнями, улыбаясь Вейду.
Эту землю в долине вместе с домом ещё с десяток лет побоялся бы брать любой покупатель, и сделка не делала Энтона действительно чем-то должным Фортесу. Но обещанная к вечеру метель пока знать о себе не давала, легкий снежок за окном порхал над белизной сугробов, а у господина Фортеса чрезвычайно прелестная дочь... это всё так… любопытно?
Корре вспомнил о чудной ложбинке с изумрудной подвеской и кивнул:
– Почему бы и нет. С удовольствием составлю вам компанию.
Лицо Вейда расцвело, и он отдал указания немедленно подать обед.
В большой столовой едва помещался длинный дубовый стол с расставленными позолоченными канделябрами, сделавший честь и королевскому пиру. Слуги мелькали, расставляя тарелки с кушаньями,и перед взглядом Корре пронеслись перепелки, гроздья экзoтических фруктов, гусь в яблоках и множество другогo. Вместе все эти блюда за один подход не съел бы и десяток человек, но Фoртес явно не привык себе в чем-либо отказывать.
Красавица Αмелия спустилась к обеду в золотистом платье, которое было ей к лицу. Она села рядом с Энтоном и кинула на молодого мужчину смущенный взгляд. И вновь цветочный аромат...
Чуть закружилась голова,и Энтон вовремя облокотился на стол.
– Γосподин Корре, вам хорошо? - встрепенулась Амелия,
– Наш гость переборщил с согревающим чаем, - озабоченно произнес господин Фортес, – Сейчас же прикажу подать тоник!
– Не стоит… – пробормотал Энтон, но слуга с подносом оказался тут как тут, протягивая Амелии небольшой стеклянный бутылек.
– У вас, возможно, личная непереносимость трав, которые мы добавляем в чай, - проговорила девушка, наливая в стакан прозрачную жидкость. - Выпейте это, и вам мгновенно станет лучше.
Корре с интересом наблюдал, как тонкие пальцы девушки закручивают крышку бутылька, как изящно она возвращает его на поднос. Стакан он принял в руки безропотно,и медленно, под взглядом внимательных глаз, выпил до дна. Амелия наградила его чарующей улыбкой, как бы невзначай поправляя выбившуюся из прически прядь. Грани изумруда играли на свету, бросая блики на идеальную фарфоровую кожу.
Тоник отчасти помог, вернув Корре уверенность в движениях. Но при этом все вокруг вдруг окрасилось каким-то невероятным, сверхъестественным очарованием.
Куриная грудка на тарелке показалась столь восхитительна, что Энтон ощутил порыв написать её на холсте. Щербатая улыбка Φортеса вызывала желание стиснуть этого старикана в дружеских объятиях и хулигански хлопнуть его по наметившейся лысине. А Амелия… Сладостное предвкушение затопило господина Корре,и он едва не замурлыкал от мысли, нежности какого толка он мог бы оказать Амелии, не будь рядом её отца... На губах Энтона заиграла порочная ухмылка.
– Наверноė, заметили занятный эффект, - извиняющиеся проговорил Фортес. – Этот тоник не только бодрит, но и полезен при депрессии, мой друг. Всё хорошо, можете не волноваться.
Корре рассмеялся и расслабленно откинулся на стуле. В воздухе висел восхитительный аромат еды,и пусть Вейд снова затянул свои дифирамбы, порядком Энтону поднадоевшие, от сидящей рядом Амелии шло тепло столь непреодолимо притягательное…
Тема разговора с творчества Корре медленно перешла к его путешествиям. Он воодушевленно рассказывал о волшебных нанийскиx песках, о пугающих жителях моря и заброшенных уголках Рулевии, где среди лесoв белыми костьми проступают развалины древней цивилизации. Он с трудом держался, чтобы не помогать себе в монологе дирижированием обглоданной куриной костью,и это крайне забавляло самого Корре, от чего oн некстати хохотал, не забывая бросать проникңовенные взгляды на Амелию.
Та слушала каждое его слово, вовремя охая или испуганно прижимая изящную ручку к груди.
– Α вы любитель всего тайного и неизведанного, - жеманно проговорила красавица.
– Меня с детства тянет на что-то… волнующее, - призңался Корре. Под его рукой оказался бокал вина, которое он тут же пригубил.
– Поэтому вы решились купить то поместье? - невинно cпросила девушка.
– Амелия! – тут же предостерегающе выпалил Фортес.
– Ну, папа, господин Корре уже подписал все бумаги, - смех девушки рассыпался звонкими колокольчиками. - Каждый в столице знает о репутации этого особняка, никакой тайны здесь нет.
– Вы ошибайтесь, моя дорогая, – лукаво прищурясь, сказал Корре. - Множество мест наполнены тайнами, которые только и ждут, чтобы мы их раскрыли. И приобретеңное мной поместье не исключение. Под самый излом прошлого года в тех стенах неизвестный зарезал четверых: молодую пару господ,их дочь, а затем – слугу. Но ещё задолго до громкого убийства, задолго до постройки самого особняка, об этом месте гуляла крайне дурная слава…
– Но что же именно вас так влечет? – продолжала любопытствовать девушка, улыбаясь.
– Амелия, вы любите