— Не останавливайся, — прошептала Алина и подалась бедрами вперед.
Испытывая необъяснимое чувство восхищения, я принялся целовать ее щеки, слизывая слезы, и начал медленно двигаться.
— Девочка моя. — Я просто ошалел от счастья, что стал у нее первым, что до меня к ней никто не прикасался. — Хорошая моя.
Осыпая ее лицо поцелуями, я продолжил мучить себя, очень медленно двигаясь в ее тесной плоти. Но в какой-то момент, потеряв контроль, ускорил движения.
— Боже, девочка моя, как в тебе хорошо. — Алина начала стонать, и я понадеялся, что боль прошла. — Любимая моя девочка.
Я резко остановился, испугавшись собственных слов, и посмотрел на Алину. Похоже, она даже не расслышала их. Я пальцем прикоснулся к ее щеке. Алина открыла глаза и непонимающе уставилась на меня. Я понял, что сейчас просто задохнусь от нахлынувших чувств, которые мог объяснить только одним словом… Любовь? Да, в свои двадцать два года я впервые испытал это чувство. И, если честно, оно пугало меня.
Прижавшись к губам Алины, я продолжил движения, ритм которых стал возрастать, а руками начал ласкать грудь, иногда опускаясь к ней языком.
Алина с каждым толчком издавала стон и выгибалась мне навстречу. Черт! Я сейчас реально кончу.
Я прошелся губами по ее щеке и прикоснулся к уху, языком поиграл с мочкой.
— Тебе хорошо?
Она кивнула. Я резко вошел в нее, не в силах сдержать безумное желание затрахать ее до беспамятства, чтобы она потом еще несколько дней чувствовала, что я был в ней. Алина издала громкий стон, и ногтями впилась мне в плечи. Твою ж… Ей должно быть больно!
— Прости, милая, — прошептал я ей в шею.
Она покачала головой:
— Не останавливайся, пожалуйста. Только не останавливайся.
Услышав эти слова, я уже не сдерживался. Немного приподнявшись, посмотрел, как мой член входит в Алину.
— Алина, — выдохнул я, потому что представшая картина снесла мне крышу. — Боже, милая, прости, — заранее произнес я, понимая, что мои дальнейшие резкие движения, возможно, причинят ей боль, но контролировать себя у меня больше не было сил. Пальцем прикоснувшись к ее клитору, я стал нежно его ласкать, а членом стал входить в нее все жестче. Алина руками схватилась за покрывало и стала поднимать свои бедра вверх, подхватывая мой ритм. Это окончательно свело меня с ума.
— Девочка моя. — Несколько движений в узкую плоть и я почувствовал, как она стала еще плотнее обхватывать мой член. Боже! Никогда ничего подобного не чувствовал. Алина откинула голову назад, закусив губу, а я ускорил движения пальцем и членом.
— Алиночка, детка, кончай.
Она застонала, ногтями впиваясь в мою кожу на животе, отчего ощущения стали еще более острыми. Чувствуя, что разрядка уже близка, я ускорил темп.
— Я люблю тебя, Жень, — Алина простонала эти слова, продолжая ногтями мучить мою кожу. Но вместо ожидаемой боли, я почувствовал, как холодок прошелся по всем моим конечностям, резко направляясь к члену. Алина выгнулась дугой, а ногами сжала мои бедра, не прекращая стонать. — Женя! О, Боже! Жееняя! — тихо простонала она, кончая. Сокращение мышц вокруг моего члена добило меня окончательно, и я, пальцами впиваясь в ее бедра, резко вошел в нее несколько раз и кончил.
Чувствуя просто фантастическое удовлетворение, я, упираясь локтями в кровать, навис над Алиной и нежно прикоснулся к ее пересохшим губам. Моя девочка. Моя женщина! Теперь я точно знаю, что никто к ней не прикасался, и будь я проклят, если кому-то это позволю.
Почему той ночью я даже предположить не мог, что Алина просто вышвырнет меня из своей жизни? Почему сразу не разобрался в том, что произошло? Почему, получив повестку в военкомат, решил отпустить ее, думая, что два года разлуки поставят крест на наших отношениях. Говорят, девушки не умеют ждать. Именно этим фактом я руководствовался в тот момент. Не хотел стать рогоносцем. А в итоге стал ослом!
Наутро после той ночи вид смущенной Алины меня весьма позабавил. У мужиков все проще: мы либо наглые, либо тормозы. А вот как девушкам удается совмещать в себе такой страстный темперамент и скромность? Загадка.
Днем ожидая возле школы появления сестры и моей… хм… любимой женщины, я начисто забыл о том, что еще двенадцать часов назад в моих девушках числилась Таня, которая свалилась на меня тогда, как снег на голову. Я отлично понимал, что школьный двор не лучшее место для расставания, черт ее знает, какой она могла выкинуть номер, а потому решил сделать это возле ее дома в машине.
Танька что-то оживлено мне говорила, пыталась заигрывать, но я словно не слышал и не видел ее. Думал только о прошлой ночи. Перед глазами до сих пор стояло лицо Алины в момент, когда она кончала. Именно это воспоминание привело мой член в боевую готовность прямо во дворе школы перед этой безмозглой девчонкой. Она, конечно же, все приняла на своей счет и сказала, что ей тоже не терпится уединиться. Я ответил, что нам нужно серьезно поговорить. Но Таня неправильно истолковала мои слова. Не имея желания что-либо объяснять ей у школы, я с напускным весельем слушал ее, кивал, когда мне казалось, что это уместно, а на самом деле просто ждал!
Я страшно обрадовался, когда на крыльце, наконец, появились Мила и Алина. Только вот объяснить присутствие «бывшей» пока не представлялось возможным. Поэтому решил оставить это на потом. Но чувство дискомфорта душило меня вплоть до дома Алины. А нормально вздохнуть я смог только тогда, когда наконец-то расстался с Танькой. Как и предполагал, держать себя в руках она еще не научилась. Поэтому испытав всю силу женских кулаков на своей груди и плечах, я со спокойной душой поехал домой. Конечно, повел себя как та еще скотина. Но все мои мысли были только о ней! Об Алине.
Приехав домой, сразу поинтересовался у Мелкой, придет ли Алина. И не особо удивился, узнав, что она решила остаться у себя, сославшись на головную боль и недосып.
Но каково же было мое изумление, когда на следующий день моя попытка поговорить с ней не увенчалась успехом. Она демонстративно прошла мимо, сказав Миле, что поедет с отцом, который сейчас ее заберет. При Миле, естественно, я не стал выяснять отношения, тем более услышал, что вечером Алина приедет к нам готовиться к какому-то тесту.