возле Роттердама и эвакуировали меня в Гренландию.
А здесь меня уже ждали маги-поморы. Они знали, что я приду сюда. У них было пророчество по этому случаю. Вообще, когда дело касается ожившего Антихриста — у староверов всегда найдется подходящее пророчество...
Поморские маги ждали меня с подарком — с древним Лунным заклятием, позволявшим Лунным магам создавать защитные купола из своего сердца.
Только вот сердце должно быть сильным, чтобы создать купол, но, к счастью, моё сердце было именно таково.
Мой восемьдесят восьмой ранг и моя аура в три тысячи процентов позволяли это. Я объединил свою МОЩЬ с поморами и вместе мы закрыли Гренландию защитным куполом.
Если сейчас открыть окно — этот купол даже можно будет разглядеть, он слабо мерцал фиолетовым на фоне утреннего черно-алого неба...
Вот только закрывал наш купол лишь самую южную оконечность Гренландии, всего несколько сотен квадратных километров.
Под защиту моего купола тут же бросились гренландские датчане, местные русские, приперлись даже эскимосы со своими стадами оленей...
Да, Либератор не мог пробить этот купол. Его войска и флот, собравшиеся вокруг купола, обстреливали нас всю первую половину ночи. А потом прекратили, осознав, что этот купол непроницаем для их атак. И даже прибывшие маги-радикалы проковырять Лунную защиту не смогли.
Но было две проблемы.
Первая — этот купол охватывал лишь небольшой кусочек мира. Сотня квадратных километров Гренландии — все, что осталось от Российской Империи. Все мое царство. А остальной мир пылал и корчился от боли под властью Либератора...
Вторая проблема была еще страшнее. Дело в том, что купол мы повесили вчера вечером, на закате. И этот купол брал силы непосредственно от Лунного света. От ночи. Так что с рассветом он должен был рассеяться.
Ибо с первым утренними лучами Солнце вступит в свои права, а Солнце теперь служит Либератору, вся магия, которую источает светило, завязана именно на него.
Так что через час этот последний осколок Российской Империи неизбежно падет. Моё Императорство продлилось недолго. Еще час... И у меня не останется даже этих плесневых палат. Эйстрибигс, последняя столица Российской Империи, будет сдана врагу, а то и вообще стерта с лица Земли, вот в этом я не сомневался.
Да, конечно, у меня все еще был Русский Арктический флот, я загнал к берегу под защиту купола все подлодки и все корабли, у меня даже были вертолёты.
Вот только толку-то?
Солярис-оружия у меня было, но это было и неважно — оно в любом случае больше не действовало. Отключив магию, Либератор отключил и это оружие, местный аналог ядерки. Грозные солярис-ракеты превратились в обычные железяки.
Теперь балом правил его величество огнестрел. А Либератор тем временем собрал у берегов Гренландии за пределами моего купола уже все флоты Франции и России, кроме Арктического, и даже кусок Голландского флота.
Только на воде у него было в тысячу раз больше сил, чем у меня.
А в центральной Гренландии за пределами моего купола, как докладывали эскимосы, уже стояло пять дивизий вражеского спецназа...
Но даже и это всё было уже неважно. Численность войск не имела никакого значения, ибо Либератор умел телепортировать свои силы в любых количествах и на любое расстояние, как я уже много раз убедился за последние сутки. Он делал это мгновенно, его войска были самыми мобильными в человеческой истории...
Так что никакого боя или штурма даже не будет.
Как только купол падет — Либератор просто сразу же телепортирует все пять дивизий спецназа прямо в мои палаты. А потом шлифанет эту крепость десятком тысяч ракет и авиабомб... Он просто превратит всю южную оконечность Гренландии в выжженную землю, сбросит сюда столько снарядов, что даже ледники обратятся в пар...
И силовики выполнят любой его приказ, я уже был в курсе, что любому вояке, который сражается против меня, Либератор платит золотыми рублями.
Вот почему ситуация казалась мне безвыходной. Да она и была такой...
Староверы за столом пили чай и о чем-то тихо переговаривались. Я же созерцал, как пляшут в древнем черном камине языки пламени и предавался горьким думам.
Я был готов к смерти. На этот раз без всякой бравады. Я правда был готов, я уже считал себя мертвецом...
Мне только было жалко мир. Пусть он был плох во всех отношениях, но он был лучше мира Либератора. В мире до Либератора, по крайней мере, были принцессы, а еще много интересных тайн и загадок, красивые дворцы и города, моря и леса, вкусные вина... А еще там были люди чести. Хоть и немного, но они там были.
Теперь же не будет ничего. Только вечная боль во имя Либераторской СПРАВЕДЛИВОСТИ...
Хлопнули двери, вошёл Шаманов, мой канцлер.
Я посмотрел на Акалу, потом бросил печальный взгляд на свой смартфон, лежавший на каминной полке — теперь девайс стал просто бесполезным кирпичом, связи в мире больше не было.
Так что Шаманов был единственным источником новостей, их он получал от сбежавших под мой купол беженцев и от верных мне военных, у которых все еще работала радиосвязь.
— Что со спутниками? — задал я самый волновавший меня сейчас вопрос.
— Их нет, — Шаманов был, как всегда, бодр, хоть и сильно напуган, — Вообще ни одного. Либератор их все посбивал. Подводники видели, как спутники сгорают и валятся в океан. Вся планета без связи, на земле вся инфраструктура тоже уничтожена.
— Ладно, — это не было для меня сюрпризом, я так и подозревал, — А Леший?
Вот на Лешего я рассчитывал, я даже посылал тех же подводников к Островам Горячего Жира, проверить на месте ли монстр, чтобы заключить с ним союз...
— Островов подводники не нашли, — вздохнул Шаманов, — Их не видят неодаренные. Или острова просто ушли на дно, я не знаю. Но... Леший мертв, Ваше Величество. Там повсюду в океане кровь. А полуразложившаяся туша Лешего плавает на волнах. Он погиб. И из Петербургской губернии сообщили, по рации... Все дриады в заповедниках тоже мертвы. И кентавры в Греции погибли... Либератор их всех уничтожил. Волшебные существа не пережили то, что он сделал с Солнцем...
Я не ответил.
Просто у меня в глазах вдруг помутнилось, я схватился рукой за каминную полку, чтобы не упасть...
— Нагибин, что с тобой? — Шаманов бросился ко мне, забыв и про придворный этикет, и про то, что я вообще-то Император Всероссийский.
— Ничего, порядок, — прохрипел я, — Порядок, Акалу. Я просто спал часов пять за