Читать интересную книгу Поэзия и проза Древнего Востока - Сборник

Затем Дань написал письмо своему учителю Цюй У: «Дань недостоин своих предков. Рожден в захолустном царстве, вырос в бесплодных землях. Оттого никогда в своей жизни не лицезрел он мужа высокого долга, не внимал его драгоценным советам, оттого не постиг он Пути, коим надлежит следовать. Однако он попытается стройно изъяснить ничтожные мысли и счастлив надеяться, что учитель остановит взор на них.

Дань слыхал, что, снеся оскорбление, жить в унижении – позор для достойного мужа, равно как, повстречав насильника, потерять девство – бесчестие для девицы. Потому думаю, что тот, кто готов перерезать себе горло, не будет колебаться, равно как тот, кого захотят сварить в котле-треножнике, не побежит в страхе. Быть может, они находят усладу в смерти и позабывают о жизни? Нет, просто в глубине сердца хранят они верность своим помыслам. Ныне циньский князь восстает на установления Неба, он поступает со всяким, как тигр или волк. В обхождении с Данем он не оказывал ему почтения, считая, что он теперь как высший среди князей. Воспоминанье о нем болью пронзает Даня до мозга костей.

Если и взять в расчет весь народ, населяющий Янь, то и тогда Янь не одолеет Цинь. Долгие годы уйдут на войну, и все равно впустую, ибо ясно – сил не хватит. Уповаю на одно – созвать наиотважнейших мужей Поднебесной, собрать великих воинов, какие ни есть среди Четырех морей[473]. Разорю страну, опустошу казну – лишь бы достойно принять храбрецов. Дорогие богатства и сладкие речи продам я Цинь, и Цинь, позарившись на подачки мои, мне поверит. А там уж дело – за одним мечом. Он – за меча войску, в котором сто раз по десять тысяч воинов. Меч разом избавит от позора, что лежал бы на роде Даня десять тысяч поколений. Ну, а если не выйдет, как задумано, пусть живой Дань спрячет свой лик от Неба. Пусть в неутоленной досаде уйдет он, мертвый, к Девяти истокам[474]. И уж тогда любой князек засмеется, указуя пальцем на Даня. Кто останется жив, кто будет мертв во владениях моих, что к северу от реки Ишуй[475], не знаю. Но тогда и ты, достойный муж, не избегнешь позора. С почтением направляю тебе письмо и надеюсь, что ты со всей зрелостью мысли обдумаешь написанное».

Наставник Цюй У в ответ написал: «Ваш подданный слыхал: кто быстр в решениях, несет убыток, кто поддается соблазнам сердца – губит натуру. Ныне, когда князь желает избавиться от позора, что томит его, и тем избыть давнюю печаль, долг настоящего подданного, как говорится, «обратить тело в прах и разбить череп вдребезги», а не уклоняться от правого дела. Ваш слуга мыслит так: мудрый, когда хочет добиться признания заслуг, не полагается на удачу, а ясный умом не станет, дабы утешиться любой ценой, потакать прихоти сердца. Потому прежде заверши дело, а уж затем можешь возвыситься, потому успокой прежде себя, а уж затем действуй. Вот тогда, принимаясь за дело, уже не совершишь промаха, отчего потеряешь и положение, а отправляясь в путь, уже не будешь сокрушаться, что споткнулся. Принц ценит мужество храбреца и уповает на силу меча. Но дело, от коего принц ожидает успеха, я считаю до конца не продуманным. Ваш подданный предлагает войти в союз с Чу, объединиться силами с Чжао[476], вовлечь в сговор также царства Хань и Вэй[477] и только после пойти на Цинь. Только так можно разбить Цинь. Добавлю: Хань и Вэй с царством Цинь по видимости друзья, но недруги по сути. Поднимем войско, и Чу откликнется, а вслед присоединятся Хань и Вэй. Сила такого союза очевидна. Последует наследник совету, избудет свое бесчестие, ну, а я, ничтожный, избавлюсь от забот. Обдумайте мое предложение».

Прочтя письмо, наследник остался недоволен. Тогда он призвал наставника Цюй У, чтобы тот изъяснил свои мысли. Наставник сказал:

– Ваш подданный полагает, что если наследник последует его совету, то земли к северу от реки Ишуй более не будут бояться, что Цинь их захватит. А удельные князья – соседи непременно станут домогаться нашей поддержки.

Наследник ответил:

– Но ведь томительно потянутся бесконечные дни. А сердце не может ждать.

Цюй У возразил:

– Ваш подданный хорошо продумал свой план. Когда дело идет о Цинь, то уж тут, как говорится, лучше помедлить, чем поспешить, лучше сидеть, нежели бежать. Хотя минуют и луны и года, прежде чем войдете вы в союз с Чу и Чжао, привлечете к себе Хань и Вэй, но дело в конце концов завершится успехом. Подданный считает, что план его можно исполнить на деле.

Наследник лег на ложе, он приготовился ко сну, не желая более слушать наставника. Тогда Цюй У сказал принцу:

– Подданный, как видно, не угодил принцу. Но он знаком с Тянь Гуаном, он человек глубокого ума и полон замыслов. Хотел бы я привести его к вам.

На что наследник ответил:

– Согласен.

Когда Тянь Гуан пришел к наследнику, тот стоял подле ступеней трона. Дань вышел встретить гостя. Приветствуя Гуана, он совершил двойной поклон. После того как оба уселись, Дань обратился к нему со следующей речью:

– Вижу, что наставник не счел царство Янь землей варваров, а Даня – недостойным потомком своих предков, когда Дань послал за ним, прося снизойти до нашего захолустья. Впрочем, ведь это и правда, ибо царство Янь расположено в глуши, на северных границах, так что вполне можно сравнить его с краем южных дикарей[478]. Учитель не почел за стыд приехать, и вот Дань готов прислуживать ему и стоять подле него справа или слева. Гляжу на ваш нефритовый лик,– добавил он,– и мнится мне, то явился к нам дух-предок, дабы защитить царство Янь. Прошу вас снизойти до нас и претерпеть нашу скудость.

Тянь Гуан ответил ему таким словом:

– С тех пор, как волосы связал пучком[479] и утвердился плотью, и по сей день я, как ваш ученик, с завистью взирал на высокие поступки принца и славил его доброе имя. Каким наставлением ныне вы удостоите меня?

Тогда Дань опустился на колени и пополз к Тянь Гуану. Слезы ручьями текли по его лицу. Он сказал:

– Прежде Дань был заложником у Цинь, и циньский князь при встрече с ним не оказывал ему должного почтения. День и ночь сердце Даня жжет мысль о мести. Если считать подданных, то в Цинь их больше, если мерить силу, то Янь слабее. Хотел бы я сказать: заключим союз и призовем соседей, да не могу, мешает месть, терзающая сердце. Из-за нее, вкушая пищу, не замечаю, где сижу, из-за нее верчусь на циновке ночами. Пусть даже Янь и Цинь погибнут однажды вместе, но и тогда мой холодный пепел вспыхнет огнем, а белые кости оживут! Надеюсь, учитель предложит мне план действий.

Тянь Гуан испросил отсрочки, сказав:

– Дело это государственной важности, прошу дать мне время подумать.

Князь велел поселить наставника в верхних покоях. Он сам трижды на дню подносил ему еду и то и дело справлялся о здоровье.

Прошло три месяца. Наследник был удивлен тем, что учитель хранит молчание. Он решил сам обратиться к Гуану. Удалив слуг, он сказал ему:

– Учитель пришел ко мне и тем самым явил свое сострадание. Я надеялся, что он одарит меня удачным планом. Но вот уже три месяца, как я нахожусь возле вас, весь обратясь в слух. Так неужто у господина наставника не возник никакой замысел?

Тянь Гуан ответил:

– Если бы вы и не напомнили мне, все равно—время приспело, и я готов высказаться. Ваш подданный слыхал, что быстроногий скакун, когда он молод, легко покроет и тысячу ли, а одряхлев, и малого пути не пройдет. Когда наследник прознал обо мне, я уже состарился. Предложи я ему некий удачный замысел, в одиночку он его все равно не исполнит. Хотел я набраться сил и сам взяться за дело и не могу. Я наблюдал тайком за вашими гостями. Среди них нет человека, способного на дело. Вот Ся Фу, у него кровь храбреца, но в гневе лик его красен. Или Сун И, у него жилы храбреца, но в гневе он ликом темен. Далее, возьмем У Яна, у него кости храбреца, но в гневе он ликом бел. Про одного лишь Цзин Кэ Гуан скажет: вот муж, обладающий духом храбреца, ибо лик его в гневе невозмутим. Познанья Цзин Кэ обширны, память верна, телом он могуч, костью крепок; не стесняя себя соблюденьем приличия в малом, он жаждет отличиться в большом. Еще в бытность свою в царстве Вэй он спас жизнь не одному десятку великих мужей. Остальные ваши гости заурядны, их нечего и называть, вот и выходит, что дело, задуманное наследником, без Цзин Кэ не совершить.

Наследник опустился на циновку, отдал наставнику двойной поклон и сказал;

– Уверен, что если последовать вашему мудрому совету и завязать дружбу с Цзин Кэ, жертвоприношения духам земли и неба в царстве Янь не прервутся вовеки. И это будет только ваша заслуга, наставник.

Тянь Гуан тотчас собрался в обратный путь. Наследник самолично провожал его, а при прощании, взяв руку Гуана в свою, сказал так:

– Это государственное дело. Прошу вас не разглашать тайну.

На что Гуан улыбнулся и ответил:

– Хорошо.

По возвращении Гуан сразу же повидал Цзин Кэ. Он сказал ему:

– Гуан, который не рассчитывает более на себя и отныне не достоин своих предков, рассказал о вас наследнику. Наследник царства Янь – муж редкостной добродетели. Он сердцем склоняется к вам, и я хотел бы, чтобы вы доверились ему.