Конь, повинуясь его молчаливому приказу, ускорил бег. Ютланд не оглядывался, только чувствовал, как люди на конях остаются далеко позади, а с ними и эта капризная и требовательная дура.
И пусть. Так и нужно. Так правильно.
И все-таки во рту оставался привкус желчи, а в груди то и дело разливалась горечь. Пальцы постоянно сжимались в кулаки, дыхание начинало учащаться и становилось горячим, он молча спорил с нею и доказывал, потом, опомнившись, смотрел бешеными глазами на летящую навстречу степь и стискивал челюсти.
Все, сказал себе твердо в очередной раз. Это прошло, уже позади. Не так уж и много времени потратил на эту злобную дуру. Или усилий. Так что не жалей, эта хотя бы не обворовала, как бродячие актеры.
Впереди на ярко-густой синеве вздымаются снежные пики гор, вершины блестят, как обнаженные клинки, но Алац чуть свернул, и похожий на спину окаменевшего дракона хребет сдвинулся в сторону, а впереди хорошо пробитая копытами и колесами дорога через живущую своей жизнью степь…
Теперь в лицо дул свирепый холодный ветер, Ютланд вдруг сообразил, что гонит коня без направления и цели, сжал челюсти и проговорил сквозь зубы:
– Ищи место для отдыха. Надо остановиться. Что я за дурак…
Конь продолжал мчаться, как и несся, но Ютланд ощутил, что он все понял, уже высматривает по сторонам, чтобы и родник или ручей, и дерево с широко раскинувшимися ветвями, и сочная трава поблизости или кустарник с молодыми ветками…
Хорт унесся вперед, превратившись в черную точку, а когда его нагнали, он уже жадно лакал воду из ручья. Три роскошных дерева дают густую тень, между ними груда сухих веток, кто-то приготовил да не успел сжечь, хотя вот на земле выжженное пятно, густо покрытое золой, только серый пепел унесло ветром…
Ютланд спешился, зачем-то потрогал землю на месте костра, хотя совершенно неважно, давно ли отбыли те, кто здесь переводил дух, но привычка что-то заставляет делать совершенно бездумно.
Конь тут же вломился в заросли, а хорт, напившись, лег под деревом на бок и вытянул набеганные лапы.
Ютланд вытащил из мешка еду, разложил на скатерти и некоторое время смотрел бездумно, пока не сообразил, что это надо есть, а не доказывать мысленно дуре, что она неправа и так вести себя не следовало.
Затем он услышал конский топот, мужские голоса, а когда поднял голову, его окружили всадники на загнанных хрипящих конях. Люди поспешно спрыгивали на землю, ослабляли подпруги, кто-то сразу снял седло, давая лошади перевести дух побыстрее, кто-то сорвал траву и начал вытирать мокрые конские бока.
Их вожак, крепкий и собранный мужчина в хорошо подогнанных кожаных доспехах, соскочил легко и, оставив коня на попечение своих людей, быстро подошел к Ютланду.
– Меня зовут Кракаган, – сказал он, – я начальник стражи города Устьдонск.
– Ют, – ответил Ютланд, не вставая. – Просто странствую.
Кракаган рассматривал его сверху вниз с удивлением и неприязнью, как мелкое насекомое, что вдруг выкинуло нечто необычное, заставившее обратить внимание.
– Мы видели, – заявил он, – как ты пронесся мимо. Что у тебя за конь? Говорят, у савиров есть какие-то особо быстрые, но я не думал…
Один из всадников крикнул:
– И хорт!.. Точно, это савирские!.. У нас такой породы нет.
Кракаган спросил резко:
– Это савирские?.. Или, может, откуда-то из-за моря?..
Ютланд покачал головой.
– Не думаю.
Кракаган оглянулся на своих, те водили коней вокруг деревьев, не решаясь еще поить холодной водой из ручья, она только-только из-под земли и не успела прогреться.
– Хорошо, – сказал Кракаган, – я забираю твоего коня.
Один снова крикнул:
– И пса!.. Пес тоже непростой.
– И пса, – сказал Кракаган. – Если твой конь сразу пойдет под нашим седлом, тебе из милости и по нашей щедрости оставим одну из наших лошадей.
– А если нет? – поинтересовался Ютланд.
– Тогда уведем за нашими, – сказал Кракаган жестко. – Наши коневоды обломают его норов быстро.
Ютланд спросил медленно:
– А если не отдам?
Кракаган нехорошо улыбнулся.
– Да?..
Ютланд пояснил хмуро:
– Этого коня уже пытались увести конокрады.
– Мы не конокрады, – резко сказал Кракаган. – Мы – городская стража! У нас должны быть лучшие кони, лучшие мечи и лучшие доспехи!.. Только так можем защищать покой доверившихся нам граждан.
Гнев разгорался в груди Ютланда все жарче, но он заставил себя примирительно улыбнуться:
– А пока грабите сами?
– Необходимость, – отрезал Кракаган. – У нас все должно быть самое лучшее!
– По праву силы, – согласился Ютланд. – Да, это я понимаю. Что ж, по праву силы, так по праву силы. Попробуйте взять, а я пока посмотрю.
Кракаган кивнул своим людям. Двое с готовностью оставили своих лошадей и пошли к Алацу. Еще один подошел к хорту. Тот посмотрел на Ютланда, тот кивнул и сказал одними губами «можно».
Хорт, как лежал на боку, положив голову на прогретую землю, так и прыгнул из этого немыслимого положения. Несчастный охнул и упал под весом его тела навзничь, а хорт, одним движением вырвав ему горло, с наслаждением проглотил кусок мяса и, вскинув голову, рыкнул негромко и низко, но в нем прозвучала такая немыслимая мощь огромного зверя, что дрогнула земля, и на долгие версты вокруг наступила мертвая тишина.
Алац ухватил одного огромной пастью за голову, раздался хруст, брызнули струи крови. Одно движение могучих челюстей, и безголовый труп беззвучно опустился на землю. Второй ошалело замер, конь мотнул головой, не переставая жевать, и жертву отшвырнуло так, что ударился о ствол дерева, упал к подножию и больше не шевелился.
Ютланд встал, ярость поднялась и уже наливает мышцы свирепой силой.
– Они свое уже взяли, – произнес он страшным тихим голосом, – а ты, конечно, возьмешь меня, верно?
Кракаган смотрел остановившимся взглядом на своих соратников, хорт поднял окровавленную морду и взглянул на него безумными глазами, где в глазницах полыхает свирепое адское пламя.
– Это… это же… – прохрипел Кракаган. – Они… их убили?
– Нет, поцеловали, – ответил Ютланд.
Кракаган заорал в бешенстве, выхватил меч и ринулся на него с выпученными глазами и распахнутым ртом. Ютланд сдвинулся, хватил за кисть и сжал.
Под пальцами слабо хрустнуло, будто раздавил скорлупу яйца. Кракаган вскрикнул, меч выпал. Ютланд отпустил его, а меч ловко подхватил на лету.
Кракаган отпрыгнул, тяжело дыша, глаза затравленные, здоровой рукой ухватил покалеченную кисть. Ютланд посмотрел на меч в руке и поспешно выронил, а затем отшвырнул пинком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});