– Не знаю, – ответил он честно. – Наверное, одно зернышко дуба сумело дать росток, вымахало в дерево… А потом уже оно роняло желуди и защищало их ветвями от солнца и града.
Она оглянулась.
– Что-то не видно среди них исполина.
– А он уже в загробном мире, – пояснил он. – Думаю, деревья тоже туда уходят. А та роща – его потомство.
Она задумалась.
– Деревья уходят в загробный мир?.. Никогда бы не подумала… Тогда и птицы? У меня жил один воробышек, когда он умер, я три дня ревела. Тогда и он порхает в загробном лесу.
Он подумал, что вряд ли в аду есть деревья и птицы, но, с другой стороны, загробный мир не может состоять только из ада, хотя именно там должно находиться большинство людей, но обязательно отыщутся и хорошие места для хороших людей…
Мелизенда притихла, вроде бы заснула, прижавшись к его груди. Ютланд не поверил, долго прислушивался, но в самом деле сопит тихонько и ровно, разогрелась, на щеке румянец, другой прижалась к его груди и даже обхватила руками вокруг пояса.
Сколько же в нее влезает этого сна, подумал он сердито. Всю ночь дрыхла, как нажравшийся отборных желудей матерый кабан, и снова спит, вон даже лапками дрыгает…
Он перевел коня на шаг, так меньше трясет, а что приедут позже… ну да ладно, все равно прибудут сегодня.
Впереди остро блеснула в глаза извилистая полоска реки. Ютланд рассмотрел небольшое селение из одноэтажных домиков, все из толстых отесанных бревен, у самой дороги колодец с воротом, ведро на краю сруба, мелькнула мысль соскочить и напиться, он прямо ощутил, как холодная вода польется в раскаленное зноем горло, как же это будет хорошо, но скосил глаза, это существо сопит у него на груди, похрюкивает и дергает лапками, жалко будить, проехал мимо, дальше овин, коновязь у длинного дома с узкими окошками, два тележных колеса, прислоненные к забору…
Мелизенда словно ощутила, что они перестали двигаться, вздрогнула и подняла сонную мордочку, где на щеке, которой прижималась к его груди, отпечатался крохотный красный рубец.
– Чё, – спросила она сиплым голосом, – уже?
– Ага, – ответил Ютланд. – Вантит.
– Правда? – переспросила она недоверчиво.
– Еще бы, – сказал он. – Посмотри, узнаешь свой дворец?
Он спрыгнул на землю и, повернувшись, протянул к ней руки. Она тупо смотрела на него сверху вниз.
– Что, – спросила она уже чуточку другим голосом, – слезать?
– Можешь оставаться, – разрешил он.
– Нет, – заявила она, – я лучше слезу.
Но слезать по ее понятиям – это протянуть к нему руки, а уж он примет, возьмет, снимет и поставит на землю, да еще и придержит, чтобы не упала спросонья.
На крыльце дома поблизости лохматый мужик сидит на ступеньке и строгает зубья для грабель. На голове богатая шапка набекрень, плечи широки, вид ухарский, на Ютланда и девочку посмотрел без интереса и продолжал работать ножом, у ног уже куча белых стружек, завитых колечками.
Ютланд сказал вежливо:
– Здравствуйте, день добрый. Чародей Лантаил здесь живет?
Мужик посмотрел на него мутным взглядом и равнодушно сплюнул ему под ноги, а затем продолжил молча строгать деревяшки.
Ютланд покосился в сторону Мелизенды, она стоит к ним спиной и зачарованно рассматривает идущих на озеро стадо важных и очень осанистых, как куявские беры, гусей.
– Я спросил, – повторил Ютланд с нажимом, – здесь ли… живет… чародеей… Лантаил?
Мужик взглянул на него с насмешкой.
– Ты откуда, сопляк?
Ютланд сорвал с его головы шапку, мужик только рот открыл и начал подниматься с угрожающим видом, как Ютланд одной рукой приподнял весь сруб, сунул шапку на фундамент и опустил деревянную клетку дома. Половина шапки осталась прижатой бревнами.
Ютланд повернулся к мужику. Он чувствовал, как в груди разгорается ярость, перед глазами начало застилать багровой пеленой.
Мужик прокричал в страхе:
– Он вон там!.. Вон его дом!.. Он сейчас должен быть дома!
Кулаки Ютланда сжались, перед глазами красная пелена стала гуще, а фигура мужика уже как простой кусок мяса, который можно и нужно рвать на части, в это время сзади раздался счастливый смех и удивленный вскрик:
– Какие смешные!.. Ютланд, чего он хочет?
Он оглянулся, через красную пелену увидел, как от стаи гусей отделился старый гусак. Крупный и раздраженный, вытянул шею по направлению к Мелизенде и медленно пошел к ней, пригнувшись и злобно шипя.
– Сожрать тебя хочет! – заорал он зло. – Быстро уходи!
Она попятилась, еще не испуганно, а удивленно, Ютланд подбежал к ней, схватил на руки, быстро отнес на десяток шагов и там опустил на место.
Она спросила слабеньким голоском:
– Ты… чего?
– Он покусать тебя хотел, – объяснил он. Красная пелена исчезла, словно ее и не было. – Знаешь, как больно щипаются?
Она испуганно смотрела снизу вверх, маленькая и растерянная.
– А… за что?
– А просто так, – сказал он с быстро гаснущим раздражением. – У вас, наверное, и гуси бесклювые?
Она поджала губы, горло выпрямилась.
– Принцессы гусей не пасут!
– Жаль, – ответил он, – я знал одну девочку-гусятницу, такая добрая, такая ласковая… Может быть, и ты бы подобрела, если бы гусей пасла? Пойдем, нам нужен вон тот дом.
Она оглянулась на крыльцо, где сидел мужик с граблями, но сейчас там пусто, только грабли и брошенный ножик.
– Он ничего не перепутал?
– Вряд ли, – ответил он недобрым голосом, – а что?..
– Да там какой-то дом, – произнесла она капризно, – бедный… У нас в Вантите чародеи живут в хоромах.
Добротный рубленый дом, на который указал мужик, не показался Ютланду бедным, разве что не огорожен заборчиком и нет там коз, коров и обязательного огорода, зато прямо перед домом великанская колода то ли для рубки мяса, то ли для дров, а еще глубоко всаженный в нее топор.
Мелизенда остановилась, брезгливо оттопырила губу.
– Иди сам.
– А ты?
– Я спрошу у крестьян, – сказала она, – еды на дорогу.
Он кивнул.
– Хорошо. Но если не дадут, не падай на спину и не визжи, хорошо? И не колоти по земле руками и ногами.
Она кивнула.
– Да, конечно. А ты, когда чародей даст тебе пинка, и ты красиво вылетишь, растопырив руки, старайся упасть на живот.
Он спросил в недоумении:
– Зачем?
– Не так будет больно, – пояснила она милостиво.
Он нахмурился, взбежал на крыльцо и, постучав, открыл дверь. Сени просторные, пучки трав на стенах, сушеные лапки летучих мышей, приторные и тревожащие запахи, дальше дверь распахнута настежь в большую комнату, почти перегороженную сдвинутыми длинными столами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});