— Что объясняет ее новые, гм, формы! — кивнул Ганс.
— Ну а как ты, Ганс? Мы встречались давно, и встреча наша была мимолетной. Ты пришел сюда по делу?
— Да нет, просто захотел поздороваться. Я имею в виду — мы общались меньше дня, да и то много месяцев назад, но обменялись друг с другом сведениями о Санктуарии и Фираке, — осторожно обменялись, — Ганс коротко хохотнул.
— Я помню, что в тот день на дороге через Мейденхедский лес каждый из нас действительно разговаривал очень осторожно. Насколько я помню, с тобой еще была молодая женщина — и конечно же, необычайно большой кот. Рыжий.
Ганс кивнул.
— Ага. Зовут Нотабль. Первый кот, который мне понравился. Да чего там — первый кот, который не вызвал у меня отвращения! Как только я вернулся сюда…
— Из Фираки?
— Ну… да, с некоторыми остановками по пути. Так вот, как только я вернулся сюда, я пошел в «Хитрец».
Я оставил Нотабля стукачу Ахдио, который рассказал мне о тебе. Ну а собрать прочие слухи и вовсе было несложно. Это из-за тебя завелась эта мода на дурацкие серебряные волосы?
— Полагаю, да.
— Ну а мода на голые сиськи? Эта, похоже, все-таки пришла от рыбоглазых ублюдков.
— Гм. Ганс, было бы лучше, если бы ты попробовал называть их как-нибудь иначе. Факты вещь упрямая, а присутствие бейсибцев в Санктуарии и их намерение остаться здесь — это факт.
— Я попробую, — без энтузиазма отозвался Ганс. — Слишком многое изменилось с тех пор, как я ушел. Все вокруг что-то строят — или перестраивают. Этот дом тоже ремонтировали — сразу заметно, — да еще и покрасили снаружи. Тебе, я смотрю, и вправду нравится синий цвет! Когда мы с тобой виделись в последний раз — точнее говоря, в первый и последний, — ты был одет точно также, только одежда была сильно запыленной. А теперь и охранники у тебя в синих ливреях, и даже Авенестра в синем платье. Славное местечко — эта твоя «лавка». И скатерть на столе красивая, и ковер не плох
Стрик продолжал внимательно смотреть на посетителя. Русые усы мага уныло обвисли. Ганс пожал плечами.
— Еще я слыхал о загадочных исчезновениях в городе. Ходят сплетни, что работорговцы действуют прямо в Санктуарии.
— Многие хотят разузнать об этом побольше, Ганс. Похоже, так оно и есть, — увы. Так что будь осторожен, когда выходишь на улицу после захода солнца.
Ганс громко расхохотался. Несколько мгновений спустя усы Стрика дрогнули, и губы изогнулись в легкой улыбке.
— Смею заверить, Ганс, меня интересует, какое впечатление произвела на тебя Фирака и как ты уладил там свои дела. Но сейчас меня ждут посетители.
— Это точно, тебе будет интересно услышать кое-какие вещи, — заверил волшебника Ганс. — Тебе что-нибудь говорят имена Туварандиса, Корстика и Аркалы?
Стрик прищурился и медленно сел. Теперь он смотрел на стоящего напротив гостя выжидающе. Имена этих людей действительно много значили для него, как был уверен Ганс.
Ганс коротко описал свою деятельность и свои приключения в Фираке. Закончил он свое повествование рассказом об ужасном происшествии в доме некоего мага.
Стрик резко выпрямился.
— Он мертв?
— Мертвее некуда.
Стрик хлопнул по застеленному синей скатертью столу — маг называл его рабочим.
— Мертв! Наконец-то! Ты оказал Фираке огромную услугу, Ганс. Это был воистину злой и безнравственный человек.
— Это мне известно, — отозвался Ганс, и голос его был сух, как пустыня.
После некоторого молчания он добавил:
— Ты тоже оказал немалую услугу Санктуарию. Так что в этом мы квиты.
Стрик хмыкнул и что-то пробормотал насчет того, что ему приходится каждый день добираться сюда с виллы и обратно, и закончил словами:
— Я из тех людей, которые предпочли бы жить в городе.
— Ну что ж, в этом я могу тебе помочь, — заверил его Ганс, широко раскрыв глаза. — И буду счастлив принять виллу в подарок.
Стрик с кривой улыбкой поинтересовался, кто хозяин «Распутного Единорога».
Наконец-то Ганс позволил себе уместить свой сухощавый зад на стуле напротив мастера белой магии.
— Ну, это-то я могу тебе сказать. После моего отъезда эта забегаловка сменила хозяина. Теперь она принадлежит врачу Надишу с улицы Ювелиров. Его еще зовут Старые Серьги! Его ни с кем не спутаешь. Он носит лунные камни, — Ганс поднял два пальца. — Два лунных камня. В серьгах. Черные, словно сердце сборщика налогов.
— Врач Надиш… — повторил маг. — Спасибо, Ганс. Кстати, где ты остановился?
Лицо Ганса мгновенно сделалось непроницаемо-вежливым — профессиональная маска вора по имени Шедоуспан.
— Я… да тут, поблизости. Если тебе что-нибудь будет нужно от меня, просто оставь сообщение в «Единороге» или «Хитреце».
Стрик кивнул.
— Ну а молодая женщина, которая была с тобой, — я еще дал ей мой амулет…
— Который отлично послужил ей, мне и Фираке, — заверил мага Ганс. — Ну, об этом мы поговорим в следующий раз, ладно? Со мной сейчас другая молодая женщина. Твой интерес к Старым Серьгам точно в десятку — я как раз стащил вчера ночью пару отличных сережек, Силки в подарок. Ну, на самом деле ее зовут Вивиспор, но кого это интересует? Это просто девушка, которую я, гм, подцепил в Суме.
— Ты… «подцепил»… пару сережек.
— Правильно, — невозмутимо согласился Ганс, потом поспешно оборвал возможное дальнейшее развитие данной темы, сказав:
— И только что расстался с котом. Понимаешь, я и вправду привык к этой чертовой скотине. Хоть меня и ломает в этом признаваться, но я действительно соскучился по… о, нет!
Вот уже второй раз за какие-то полчаса Стрику довелось увидеть, как сидящий напротив него человек ошеломленно таращится куда-то мимо него. Поскольку Ганс не стал кричать и не потянулся к оружию, Стрик на этот раз не стал демонстрировать ни свою скорость реакции, ни тот факт, что он вооружен.
Кроме того, новый посетитель тут же сам возвестил о своем появлении. Он низким и звучным голосом произнес:
— Мяу!
— Черт тебя побери, Нотабль, ты что же удрал из «Хитреца» и снова нашел меня? И даже взобрался следом за мной по стене этого дома!
О, так вот как ему удалось сюда пробраться!
— Прошу прощения, Стрик. Иди сюда, чертов котяра. Он всегда особенно истошно вопит, когда слышит сердитые нотки у меня в голосе, и думает, что заслужил выволочку. Иди… Нотабль, ко мне!
— Мяу?
Стрик сидел, не шелохнувшись и наблюдал, как рыжий кот — здоровенный, если не сказать чрезмерно крупный — легко протрусил мимо него и после очередного вопля Ганса: «Нотабль, я кому сказал!» — припал к полу и изящным прыжком вскочил на колени к молодому человеку. Ганс что-то проворчал и бросил на хозяина дома непривычно подавленный и явно виноватый взгляд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});