23 января 2009 г .
Усмешка Джоконды
Князь Никита Лобанов-Ростовский: «Как биологические существа мужчины и женщины не приспособлены для семейного житья»
Родословная князя восходит к Ярославу Мудрому, Владимиру Мономаху и Юрию Долгорукому. Но в его американском паспорте отсутствует княжеский титул. Нет титула и на лондонской визитке Лобанова. В тех странах ценят личное человеческое достоинство превыше всяких титулов. Он заставил мир понять и оценить русское изобразительное искусство.
Николай Бенуа называл Никиту Дмитриевича одним из тех людей, которые создают культуру: «Ведь культура основана на этих людях, а не на той шантрапе, которая много болтает и прославляет всякие шарлатанские проявления нашего времени».
На открытие нового здания Дома русского зарубежья из разных стран приехали потомки эмигрантов первой волны. Список гостей из 40 человек открывал он, приехавший из Лондона. Когда высокий энергичный господин приблизился к парадному входу, оркестр юных военных музыкантов наяривал старинные марши. «Это по-русски», — подумал князь и тут же попал в окружение жаждущих встречи с ним, великолепным знатоком, самым крупным и знаменитым коллекционером русского искусства Серебряного века за рубежом.
Родился Никита Дмитриевич в Софии 70 лет назад. Отцовская семья Лобановых-Ростовских и материнская Вырубовых испытали на себе все, что обрушила на русское дворянство революция. После войны, когда в Болгарии к власти пришли коммунисты, семья русских эмигрантов оказалась в тюрьме. Его отец, Дмитрий Лобанов-Ростовский, был расстрелян в 1948 году в концентрационном лагере. Спасением для Никиты стала Франция. В Париже семья поселилась у деда и жила за счет его щедрости.
Русский мальчик в мучительных переездах из одной страны в другую отшлифовал свой характер, не позволял душе лениться, подготовил себя к поступлению в Оксфордский университет на геологический факультет. Он получил стипендию для беженцев из Восточной Европы, а в итоге — диплом бакалавра. В 1958 году оксфордский бакалавр переехал в США и поступил на геологический факультет Колумбийского университета в Нью-Йорке. Факультет экономической геологии, степень магистра дали ему возможность заниматься разработкой рудных месторождений. Ему повезло получить место в частном банке, а вскоре его назначили младшим геологоразведчиком в Патагонии, в Аргентине. Патагонский трудный опыт помог Никите Дмитриевичу избрать карьеру банкира, и вновь в Нью-Йоркском университете князь принялся изучать банковское дело.
— Я владел английским языком с оксфордским произношением, французским, русским, болгарским, испанским и в какой-то мере немецким. Был энергичным, чертовски работоспособным, и с 1961 по 1967 год был помощником заведующего международным отделом Che mical Bank. Ныне это Morgan Chase Bank. В течение 9 лет был вице-президентом Wells Fargo Bank в Сан-Франциско — заведовал европейским, африканским и ближневосточным отделами.
— Никита Дмитриевич, вы сами себе даете откровенные характеристики. Очень любопытна анкета, которую в 19 лет заполнял Марсель Пруст.
— Когда я ее прочел у Пруста, мне захотелось посмотреть на себя со стороны. Я задал себе прустовские вопросы и постарался ответить на них лапидарно и с откровенностью Пруста.
— Что ж, сейчас убедимся. Качество, которое вы предпочитаете у мужчин?
— Надежность и откровенность в дружбе.
— А у женщин?
— Доброта и ясный разум.
— Что вас удовлетворяет в ваших друзьях?
— Преданность и возможность разделить радость.
— Что вы больше всего не любите?
— Ложь и подлость.
— Ваша мечта о счастье?
— Уравновешенное состояние и по возможности здоровая старость.
— Что для вас было самым большим несчастьем?
— Смерть матери. Мне был 21 год.
— Ваши любимые писатели?
— Шекспир и Гоголь.
— Ваши любимые поэты?
— Пушкин, Шелли, Гете.
— Какой талант вы хотели бы иметь?
— Аналитические способности Джорджа Сороса.
— Как бы вы хотели умереть?
— Во сне.
— Ваш девиз?
— Древнеримский: через тернии к звездам.
— Состояние вашего духа?
— Боевое.
Никита Дмитриевич — отважный полемист. Он сражает противника прекрасным знанием предмета и разящей иронией. Его боевой дух только крепчает в принципиальных сражениях.
— Скажите, князь, что вас раздражает в современных женщинах?
— Не хочу обижать женщин своим раздражением. Лучше скажу, что меня покоряет в моей жене Джун. Это большая доброта, неиссякаемая теплота и тихая сдержанность, не способная вызвать негативные эмоции. Джун не делает замечаний, когда их можно избежать, — это очень упрощает ежедневье. И даже снимает подсознательный стресс. Как найти такого человека, я не знаю. Мне просто страшно повезло. Видимо, некоторые женщины после одного или двух браков, как воин на фронте, приобретают жизненный опыт и понимают, как легче жить с человеком, характер которого труден и непокладист. Они умеют упрощать сложности и снижают число столкновений.
— А разве мужчины и женщины по природе антагонисты?
— Как биологические существа они не приспособлены для семейного житья. Мы психологически абсолютно разные. Прибегу к статистике. В Соединенных Штатах 50 % браков распадаются после двух лет. Из оставшихся полета процентов половина расходится 7 лет спустя.
— Вы принадлежите к оставшимся 25 %. Вы много лет были счастливы с первой женой, Ниной Жорж-Пикко.
— Наш брак продолжался 30 лет. Нина была идеалом женщины — в ней я нашел и супругу, и партнера. Я начинал свою жизнь в очень трудных обстоятельствах. Когда я, геолог, добывал нефть в Патагонии, то сидел на вышке, курил и создавал в воображении образ партнера — женщины.
— Что-то холодом повеяло с вашей вышки. Наверное, думали о женщине, которую полюбите?
— Конечно. Но эмоциональное увлечение приходит и уходит. А вот соратника найти очень трудно! Я долго искал. Дал себе задание искать… К сожалению, я был под влиянием французского социалиста, написавшего книгу «Насчет свадьбы», убежденного в том, что мужчины и женщины полигамны по крайней мере до 40 лет. Браки до этого возраста обречены на провал. Петр Великий это понял и издал указ, запрещающий в России девушкам до 40 лет принимать монашество. Они могли жить в монастыре, носить монашеское облачение, но не постригаться, не давать обета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});