Читать интересную книгу Хризалида - RinoZ

Кринис тихо дуться, пока она старается действовать как можно лучше. Легион ужасный противник для неё, и к этому моменту она сделала гораздо больше, чем я от неё ждал. Вместо того, чтобы пытаться распилить врага на части, она мешается как только можно, проводя её щупальца в строй врагов и хватая за лодыжки, оттягивая ноги, делая всё возможное, чтобы замедлить продвижение и помочь продержаться линии фронта.

Пока я продолжаю сражаться с Легионерами передо мною, я чувствую ещё одно омовение моего панциря потоком исцеления сзади, пока целительница, что была со мной всю битву, ещё раз высунула свою голову.

«Как тут дела?» Спросила она сквозь массу запахов.

«Бывало и лучше,» всё, что мог ответить я.

Она вроде бы спокойно это восприняла.

«Нужно ли мне отойти назад?» Спросила она.

Если линии фронта необходимо отступить, то целителям и генералам позади нас надо дать знать об этом заранее. И даже нескольких секунд достаточно, чтобы покинуть свои позиции и найти новый бункер позади, прежде чем мы поползём назад. Не нужно и говорить, что это происходило уже множество раз в процессе этой битвы. Я издал короткий и резкий смешок.

«При следующем нашем отступлении мы окажемся позади ворот, малышка.»

«Ох,» всё, что издала она, прежде чем погрузиться обратно под поверхность пола туннеля, чтобы восполнить ресурсы для её способностей.

Я резко покачал головой, однако я сделал это так как крепко схватился за щит. Отдай мне его! Я потянул лист многослойного металла в сторону и выпустил поток лавы, покрыв грудную пластину Легионера передо мною. Камень осветился ярко-красным цветом, пока воин падал назад, выпустив из-под своей хватки щит до того, как я мог снова его ударить, и ряды плотно сомкнулись передо мною, пока ещё один солдат выходил вперёд, чтобы занять освободившееся место.

Чёрт побери! Я раздражённо отбросил щит назад над рядами и закрепил свои мандибулы для ещё одного Гибельного Укуса.

«Осторожнее!» Долетел сильный запах. «Ты чуть начисто не сшиб голову человека.»

Что? Немного приподняв свою голову, я смог увидеть, что это правда. В какой-то момент Бейн оказался позади меня и я, блин, едва не задел мужика своим броском. Вместо того, чтобы злиться, глаза жреца горят решительностью, пока он хватается за щит одной рукой и пытается поднять с земли. несмотря на то, что металл явно слишком тяжёлый для мужика. Я уже могу видеть, как он орёт какую-то очередную чушь, уровень громкости его голоса кажется будто достигает нечеловеческого значения.

Почему у меня имеется ужасное чувство, что я создал 'святой артефакт' или ещё какой бред в подобном духе?

[Инвидия, если увидишь летящее в жреца заклинание, не работай слишком усердно, чтобы его отразить, хорошо?]

[Ваши сёсссстры защитят его со всссем усердием]

[Так ты говоришь, что он всё равно выживет]

[Скорее всссего]

Блин. Я всё равно жуть как раздражён!

ПРОДОЛЖАЕМ КУСАТЬСЯ!

Глава 681. Осада (Часть 27)

Титус наблюдал за разворачивающейся битвой с задней части формации. Подкрепление снова построилось и пошло в новую атаку. Использование их в качестве ударных войск, наступающих, отходящих и снова наступающих, было крайне эффективной тактикой, давно применяющейся Легионом. Полу-монстрам было тяжело в отношении усилий и потерь, однако им нравилась эта роль. Муравьи на удивление хорошо держались, однако, как он и ожидал, их подавляли.

Вдали он мог видеть сражающегося и смыкающего челюсти выродка, использующего своё тело против потока в попытке отвести Легион назад, но безуспешно. Отряды помощи пересекли бреши, созданные для них обычными Легионерами, и линии муравьёв ещё раз были отброшены. Ещё одна волна гигантских насекомых вышла из-за ворот, челюсти клацают в воздухе, пока они заменяют павших, и спустя несколько минут яростных сражений был отдан приказ, от которого подкрепления отошли назад, заменившись железной стеной Легионеров, продолжавших безустанно отбиваться от врага, значительно превосходившего числом, однако не имеющего шанса сравниться с ними один на один.

Муравьи в некотором роде выбрали плохое поле для битвы. Внутри ограниченных туннелей их способность доводить эффективность численности до максимума имела трудности. В более открытой области, где они могут обходить и открывать больше фронтов, их численность имела большее значение. И всё же у них не было выбора. Во многих смыслах ему стоило признать ум кого бы то ни было координирующего оборону муравьёв, предположительно выродка. Это был единственный план, имеющий шанс их выживания, и он почти сработал.

Приди волна раньше, он уже некоторое время переживал об этом, и ему бы пришлось уже дать приказ отрядам отходить назад в лагерь. Приказ есть приказ, однако любой командир, старающийся выполнить миссию и приводящий к уничтожению своего легиона, будет повешен, заслуженно. Даже сейчас был шанс, уменьшающийся промежуток времени, в котором он будет вынужден объявить отступление, однако он был таким маленьким, от чего уверенность, что это гнездо будет расчищено до окончания времени, росло.

Скорее всего сторонние гнёзда не переживут натиска с третьего слоя без поддержки самых могучих своих членов, находящихся здесь, однако ему придётся на всякий случай разместить свои отряды внутри гнезда, чтобы пережить волну. Как только она окончится, они смогут выйти и не спеша отследить остатки.

«Похоже что врата начали нести урон, командир,» высказалась сбоку Ауреллия.

Другие трибуны, приставленные к его Легиону, кивнули своими головами, каждый из них имел десятки лет опыта, они наблюдали за боем, будто ястребы.

«После следующего рывка они вероятно будут отброшены за ворота и будут ждать нашего прорыва,» сказал Титус.

«Думаешь, у них там ещё одни ворота?» Спросил Альбертон, Хранитель знаний присоединился к его советникам. «Если есть вторые, почему не должно быть третьих?»

«Судя по размерам гнезда, мне это кажется маловероятным,» заговорил Меогнус, недавно прикреплённый трибун, «однако подобная вероятность, как вы говорите, существует. Если мы найдём ещё одни врата, то тоже их повалим. Как ещё нам достичь своей цели?»

Юный трибун был недавно повышен, будучи размещённым в Легион Титуса для закаливания. Он был хорошим солдатом, однако в качестве лидера Титус находил его зеленоватым.

«Наши отряды уставшие и измученные, потери копятся, и утомлённые Легионеры совершают больше ошибок,» медленно заговорил Титус без всякого суждения в голосе, «если там есть ещё одни врата, то мы отойдём, чтобы дать нашим людям отдохнуть, выпить и поесть. Мужчины и женщины, накинувшие на себя доспехи Легиона, являются нашим самым драгоценным ресурсом, и их нельзя тратить впустую ни при каких обстоятельствах.»

Было несколько кивков, однако Альбертон возмутился.

«Н-но…»

Титус заткнул его взглядом.

«Ни при каких обстоятельствах,» повторил он.

От гнева на лице командира его друг отвернулся, его возмущение умерло в его горле. Он хотел сказать 'А что насчёт Моррелии?', однако Титус знал о его намерении ещё до того, как он закончил открывать свой рот. Несмотря на внешнюю невозмутимость Титус отчаянно переживал о своей дочери. Мысли о ней в лапах этих монстров было достаточно, чтобы заставить его кровь вскипеть, а желудок скрутиться, однако в его силах был лишь один способ её возвращения, так что он безукоризненно следовал ему и надеялся.

Спустя несколько мгновений неловкого молчания другие трибуны начали высказывать свои мысли о продолжающейся битве. В наблюдениях более опытных офицеров был очевиден холодный и жестокий военный расчёт. Обсуждения сосредотачивались на темпах убийства монстров в отношении количества потерь Легиона, и как это число можно было улучшить, пока среди них тихими голосами выдвигались различные гипотезы. Подобные разговоры могли показаться бесчеловечными, и Титус видел, что новые офицеры испытывали трудности с этим, однако на самом деле это был способ для командира и его трибунов для исполнения целей с минимально возможными потерями. Делать что-либо меньшее, чем противостоять предстающей перед Легионерами жестокой реальности безэмоциональной логикой