— Сколько танцев ты можешь мне обещать? — тут же спросил Алекс.
— Все, — ответила Ханичайл, протягивая ему карточку. Ее глаза светились счастьем.
Алекс Скотт никогда не терял дара речи. Он видел, что ее глаза говорили ему, и понимал, что именно сейчас он должен сделать выбор. Он мог позволить себе полюбить ее или немедленно уйти, выкинув ее из своей жизни. Она была слишком молода, слишком невинна для такого искушенного человека, как он. И однако, она влекла его больше, чем другие, чувственные и искушенные в любовных делах женщины, с которыми он привык проводить время. Но никому из них никогда не принадлежало его сердце.
— Может, два? — предложил он, помня о своей спутнице Джине Маттео, которую сопровождал на бал.
— Последний танец перед ужином? — спросила Ханичайл с надеждой, зная, что тогда она сможет удержать его около себя подольше.
Алекс колебался, думая о Джине, но она была его старой приятельницей и могла его понять. Он быстро вписал свое имя и вернул карточку.
— С нетерпением буду ждать наших танцев, Ханичайл, — сказал он, быстро отступая, чтобы дать возможность другим, более молодым людям потанцевать с ней.
Отойдя от Ханичайл, Алекс тотчас задал себе вопрос: зачем он это сделал? Ответ был простым: он ничего не мог поделать с собой. Он говорил себе, что она для него слишком молода, слишком наивна и слишком хороша, но это не мешало ему желать ее. Что-то особенное было в ее взгляде. В ее необыкновенно голубых глазах было такое доверие. Такие глаза могли свести мужчину с ума, заманить его своей невинностью, взять его в плен. Если, конечно, он не будет осторожным.
Лорд Маунтджой наблюдал за танцующими; он знал, что его долг — потанцевать с принцессой, но она заставила его нервничать своим глупым предсказанием будущего. Он острым взглядом оглядел зал, высматривая своих девочек: он сразу увидел Лауру, кружившуюся в танце с Билли Сакстоном. С ним же она танцевала и десять минут назад. Господи, неужели эта девочка будет танцевать только с ним, и ни с кем другим? Он должен немедленно разыскать Софи и узнать у нее, в чем дело.
А вот и Ханичайл, танцующая с молодым Майклом Давенпортом, и она тоже очаровательно выглядит. Маунтджой удовлетворенно кивнул; Ханичайл почувствовала на себе его взгляд, улыбнулась и помахала ему рукой. «Черт возьми, — подумал лорд, — как она похожа на своего дедушку Джорджа, когда вот так улыбается!»
Волнуясь, он оглядел зал, выискивая Анжу. С кем, черт побери, она там танцует? Господи, неужели с этим бездельником Гарри Локвудом? Он определенно помнит, что ни он, ни Софи не приглашали его. Она бы сделала все, чтобы такой парень, как Локвуд, не приблизился к ее девочкам даже на сто ярдов. Нахмурившись, Маунтджой быстрым шагом направился к тому месту, где за маленьким столиком сидела Софи, разговаривая с дамой.
Анжу неотрывно глядела в глаза Гарри, но вовсе не потому, что он приворожил ее, а так, для практики. Она уже давно не чувствовала на себе мужские руки, а Гарри держал ее очень умело.
— Вот уж не ожидала увидеть вас здесь, — сказала она, крепко прижимаясь к нему.
Затянутой в белую перчатку рукой он провел по ее спине, прижимая к себе.
— Обычно я не посещаю балы для дебютанток, — признался он. — Это не мой стиль. Но сегодня муж оставил Камиллу Стонтон одну. Он военный человек, и его внезапно вызвали что-то там инспектировать, и она попросила меня сопровождать ее. Сомневаюсь, что лорд Маунтджой пригласил бы лично меня.
— А почему нет? — с интересом спросила Анжу, чем рассмешила Гарри.
— Потому что, моя дорогая Анжу, я не из тех мужчин, кого отцы близко подпускают к своим дочерям.
— О? И по какой причине? — спросила Анжу с невинным видом.
— Мне кажется, вы сами знаете ответ на этот вопрос, — ответил Гарри, прижав ее к себе еще крепче. — И у меня такое ощущение, что мы с вами очень похожи.
— Возможно, — холодно ответила Анжу, слегка оттолкнув Гарри, — а возможно, и нет.
Музыка закончилась, и она, повернувшись к нему спиной, быстро ушла. Гарри с сожалением улыбнулся, но все же у него осталось чувство, что этим дело не кончится. Можно сказать, все еще только начинается.
Он пробрался сквозь толпу к Ханичайл.
— Мисс Маунтджой, полагаю, что сейчас наш танец, — сказал он, протягивая ей руку.
— Пожалуйста, зовите меня Ханичайл, — сказала девушка с вежливой улыбкой. — Все зовут меня так.
— Пусть будет Ханичайл, — ответил Гарри, вводя ее в круг танцующих и держа на почтительном расстоянии. — Вам доставляет удовольствие этот бал? — спросил он.
— Все просто удивительно. Я никогда не видела ничего подобного: великолепный обед, музыка, кусты гардении.
Она одарила Гарри сияющей улыбкой, и он подумал, что она очень даже хорошенькая, но не в его вкусе: слишком наивна, слишком прямолинейна. В ней не было даже намека на сексуальность, которая была у ее кузины. Ханичайл слишком хороша и невинна для такоге мужчины, как он. И тем не менее он сделал все возможное, чтобы очаровать ее, как очаровывал каждую женщину, и, когда танец закончился, он оставил ее улыбающейся, убежденной, что он прекрасный мужчина: такой нежный, вежливый и поистине добрый.
Анжу нашла Алекса, стоявшего в одиночестве и наблюдавшего за танцующими. На его лице было загадочное выражение, и она подумала, что он выглядит как человек, у которого много тайн. В нем определенно было что-то интригующее. Она подошла к нему и дотронулась до плеча:
— Мистер Скотт?
Вздрогнув, Алекс резко обернулся.
— Разве это не наш танец? — спросила Анжу, протягивая ему свою карточку.
— Я полагаю, что наш следующий, — ответил Алекс, сверясь с карточкой.
— О, значит, я должна подождать, — проговорила Анжу с притворным вздохом. Затем, посмотрев Алексу в глаза, добавила: — Но раз вы не танцуете, а я, кажется, потеряла своего партнера, так почему бы нам не станцевать этот танец?
Алекс засмеялся, взял ее за руку и ввел в круг танцующих. Он положил ей руку на спину, и Анжу почувствовала, как ее захватила волна возбуждения. Она подумала, что сегодня здесь он единственный мужчина, которого она по-настоящему хотела: он был старше, был богат, в нем была какая-то тайна, и он был сексуален. Что лучшего может желать девушка?
— Тебе не кажется, что я должна потанцевать с кем-нибудь другим? — спросила Лаура Билли.
— Определенно должна, — ответил он, еще крепче прижимая ее к себе, и они оба рассмеялись.
— Люди начнут сплетничать, — проговорила Лаура, осторожно оглядевшись по сторонам.
— Они будут говорить только о том, что я попросил тебя в-в-в-выйти за меня замуж.