Это был привлекательный мужчина, в котором было что-то возбуждающее. И Анжу знала, кто он был. Бросив украдкой взгляд на Ханичайл, она увидела, что та его не заметила. Протянув руку, Анжу сказала:
— Добрый вечер, синьорина Маттео. Добрый вечер, мистер Скотт. — Она заглянула ему глубоко в глаза и задержала его руку чуть дольше. — Я так рада, что вы пришли, — сказала Анжу, обращаясь только к нему.
Если Алекс Скотт и заметил ее интерес к нему, то не подал виду. Его взгляд был устремлен на Ханичайл, стоявшую неподалеку. Он вспомнил испуганную девушку у трапа и подумал, какую она проделала за это время работу. Она стала элегантной и грациозной, и он невольно залюбовался, глядя, как Ханичайл приветствует гостей с искренней улыбкой, как приседает в реверансе перед принцессой Матильдой. Он почувствовал некий прилив гордости за нее и подумал, что она, без сомнения, будет сегодня самой очаровательной девушкой.
— Добрый вечер, синьорина Маттео. Я искренне рада, что вы пришли. — Ханичайл улыбнулась ей. — Добрый вечер… — Ее взгляд встретился со взглядом Алекса, и она замолчала. Она закрыла глаза, потом снова открыла их, не смея поверить. — Ох, Алекс, — нежным голосом сказала она.
— Здравствуй, Ханичайл, — ответил Алекс, пожимая ей руку.
— Я так рада видеть вас, — промурлыкала Ханичайл и покраснела, так как никогда не умела скрывать своих чувств.
— И я рад видеть тебя. Ты выглядишь так… так хорошо, — закончил он, зная, что за его спиной стоит очередная пара.
— Мы позже увидимся? — с надеждой спросила Ханичайл.
— Конечно.
Она смотрела, как Алекс берет под руку хорошенькую итальянку, и почувствовала приступ ревности, но силой заставила себя продолжать пожимать руки и улыбаться. А ее сердце рвалось на части: Алекс был здесь, и она с ним увидится.
Гости собрались в большой гостиной и пили шампанское. На том, чтобы именно этот напиток подавали гостям, настояла тетя Софи вопреки протестам лорда Маунтджоя.
— Надо идти в ногу со временем, Уильям, — сказала она. — И кроме того, это вечер для молодых, а не для таких старых чудаков, как мы с тобой.
Прибыл последний гость, и Маунтджой посмотрел на часы. Было восемь часов двадцать семь минут. Он взглянул на Джонсона, ждавшего в холле:
— Все готово, Джонсон?
— Как вы и приказали, сэр, обед будет провозглашен ровно в восемь тридцать.
— Хорошо. А ты, Софи, проследи, чтобы девочки сели с подходящими для них молодыми людьми.
— Перестань волноваться, я уже все организовала, — ответила Софи.
Джонсон вошел в гостиную.
— Леди и джентльмены, обед подан, — торжественно заявил он.
Похожая на пещеру столовая была ярко освещена. Лаура затаила дыхание, восхищаясь убранством стола.
— Никогда не видела ничего подобного, — шепнула она Ханичайл.
— А я видела, — так же шепотом ответила Ханичайл, — в кино, сидя в первом ряду нашего кинотеатра.
— О Господи, — сказала Лаура, подойдя к своему месту и обнаружив там Билли Сакстона. — Вы мой партнер за обедом?
— Похоже на это, — ответил он, и они, довольные, улыбнулись друг другу.
Анжу элегантно шествовала вдоль стола; она знала, что будет сидеть почти во главе его, но не знала, кто будет ее партнером, так как тетя Софи отказалась сообщить ей это. Она глубоко вздохнула, увидев, что мужчина справа был французским послом лет семидесяти, но мужчина слева был ей незнаком. Она посмотрела на его карточку, указывающую место: лорд Джеймс Матрингтон. Анжу увидела, что он подходит к ней, и заулыбалась: он был молодой, приятной наружности. Заметив блеск в его глазах, Анжу с облегчением подумала, что тетя Софи в конце концов не подвела ее.
Ханичайл с надеждой осмотрела стол, ища глазами Алекса. Ее сердце упало, когда она увидела его на противоположной стороне стола: она так надеялась, что он будет сидеть рядом. Он был занят беседой с очаровательной синьориной Маттео и даже ни разу не взглянул на Ханичайл. Она посмотрела на карточки своих партнеров по обеду: мистер Майкл Давенпорт и сэр Чарлз Вудман. Вспомнив о хороших манерах, Ханичайл улыбнулась и заняла свое место. Мужчины были молодыми, привлекательными и явно ею заинтересованными.
— Должен сказать вам, мисс Маунтджой, что весь Лондон только и говорит о трех девушках Маунтджой, — сказал Майкл Давенпорт, когда лакей подал им первое блюдо. — Для Лондона вы — самый большой секрет.
От мысли, что кто-то может думать о ней, Ханичайл рассмеялась.
— Вот вам и ответ на ваш секрет, — проговорила она. — И пожалуйста, почему бы вам не звать меня просто Элоиз.
— Но я слышал, что ваше имя Ханичайл, — заметил Майкл. — Это все уже знают. Почему бы и мне не называть вас этим именем?
— Так называл меня отец.
— Мне кажется, никто не ожидал, что лорд Маунтджой представит сразу столько внучатых племянниц, — продолжил сэр Чарлз. — Да еще таких красивых.
Ханичайл покраснела и ответила так, как учила ее тетя Софи:
— Спасибо.
Она могла видеть Алекса, разговаривавшего с женщиной слева, и подумала, как он красив и импозантен. Он поднял голову, и их взгляды встретились; он ободряюще улыбнулся Ханичайл, и она ответила ему улыбкой.
Жена французского посла была постоянной клиенткой мадам Сюзетты, и Анжу уже давно очаровала его, поэтому сейчас она была заинтересована в Джеймсе Матрингтоне.
— Кто вы? — спросил он ее. — Откуда вы взялись? Лорд Маунтджой словно фокусник явил вас свету. Но он не предупредил нас, что вы такие красивые.
Анжу бросила на него свой знаменитый взгляд из-под опущенных ресниц.
— Не поговорить ли нам лучше о погоде? Или о театре? Или об опере? Тетя Софи сказала мне, что именно об этом англичане говорят за обедом.
— Но мужчинам позволяется делать девушкам комплименты, мадемуазель.
— Тогда я принимаю ваш комплимент, месье, — ответила Анжу и обещающе улыбнулась.
Лаура бросила благодарный взгляд на тетю Софи, сидевшую во главе стола: та знала, как она любит лошадей и скачки, и сделала Билли Сакстона ее партнером по обеду.
— Конечно же, она не знала, что мы уже встречались, — заявила она Билли. — И все же, как мне кажется, вы слукавили, позволив мне говорить, как я хорошо разбираюсь в лошадях, и о Хаддоне Фоксе.
— Разве вам не хочется, чтобы Хаддон увидел вас сейчас? — Билли рассмеялся. — Во всем вашем великолепии? И гораздо красивее его невесты, как я полагаю?
Лаура вздохнула и задумчиво ответила:
— Вы знаете, нет. Кроме того, я ужасно рада, что его здесь нет, потому что для меня гораздо предпочтительнее сидеть рядом с вами.