— Значит, в твоей семье все хорошо? — спросила Грейс.
— До ужаса, до отвращения хорошо, — ответил он. — Мать решила, что Пенни подошло время выходить замуж, и теперь наш дом до отказа забит во все выходные какими-то убогими юнцами. Пока Пенни еще держится и ни на одну приманку не клюнула. — Он рассмеялся, но почти тут же улыбка исчезла с его лица. — Впрочем, не надо мне лезть со своими шуточками. Просто это напоминает мне старые времена с тобой… Но я хорошо себе представляю, что в последнее время тебе немного выпадает поводов для смеха.
— Да, у меня настали тяжелые времена, — призналась она.
— Расскажи мне о Брюсе. О том, как это с ним случилось.
Она сказала ему все, что знала сама.
— Все уже потеряли всякую надежду, — закончила она. — Только я не могу себе этого позволить. Каждый день мне мерещится, будто он лежит весь израненный где-нибудь на берегу и шепчет по утрам: «Сегодня Грейс обязательно найдет меня».
— Ты, правда, веришь, что чудо еще возможно? — спросил он.
— Приходится верить, — ответила она печально. — Только это и помогает жить. Как только выпадает возможность, я сажусь за штурвал и ищу его.
— Наверно, ты уже успела стать классным пилотом, — сказал он. — Ты всегда хотела летать и твое желание исполнилось.
— Но я никогда не думала, что оно исполнится при таких обстоятельствах, — призналась Грейс. — Но по крайней мере я поддерживала жизнь в мечте Брюса. До сих пор поддерживала…
— Пожар?
Она кивнула.
— Все сгорело, кроме «Грейс». И твоя машина, к сожалению. Я даже не знаю, застрахована она или нет. От дома и ангара ничего не осталось. Но самолет мне спасти удалось. Я верну его тебе. Конечно, в том же состоянии, в каком ты его оставил, — прибавила она, попытавшись улыбнуться.
Фредди был опечален рассказом.
— И какие у тебя сейчас планы, Грейс?
Она тяжело вздохнула.
— Не знаю… Честно, ума не приложу, что делать, куда податься… Мне нравится летать. В полетах я живу. Но я не вижу способа восстановить и вновь запустить авиакомпанию. Хуже всего то, что несчастье приключилось, когда мы только начали набирать обороты. Уже имели регулярные полеты до залива. А потом мой пилот ушел от меня.
Чувствовалось, что она выпустила весь пар. Грейс сидела, потупившись и бесцельно перебирала в руках салфетку, лежавшую на коленях.
— Может, теперь вернешься домой, в Англию? В Австралии женщине в одиночку пробиться будет трудно, — сказал Фредди.
— Не хочу уезжать от Брюса, — сказала она. — Кроме того, не собираюсь признавать свое поражение.
— Милая Грейс, ты всегда была бойцом. Помнишь, как мы познакомились? «Святая Катерина»? Суровая сестра? — Он сделал паузу и добавил: — Ты знаешь, я никогда не смогу быть равнодушным к тебе и к твоей жизни.
— И я к тебе, — ответила она.
Он нервно хохотнул.
— Ирония судьбы! Если бы не было никакого Брюса Барклея, мы с тобой наверняка поженились бы и жили в каком-нибудь небольшом поместье. Ты бы занималась рукоделием и вышивкой, а я работал бы в банке.
На балкон вышел молодой человек в ослепительно белом костюме.
— Вам телеграмма, лорд Фредди.
— Ах, да, — засмеялся тот. — А я гадал, когда же она сюда доберется, — сказал он Грейс.
Он так раскрыл телеграмму, что Грейс смогла всю ее прочесть: «ПОЗДРАВЛЯЮ ТОЧКА ЗНАЛА ЧТО У ТЕБЯ ПОЛУЧИТСЯ ТОЧКА ТОРОПИСЬ ДОМОЙ ТОЧКА БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ЖДАТЬ ТОЧКА»
— Твоя семья? — спросила она.
— Невеста, — ответил Фредди.
— О!
— Я как раз собирался сказать тебе. — С этими словами он запустил руку в нагрудный карман и достал оттуда фотографию. С нее на Грейс улыбалась миловидная девушка в огромной шляпке «колокол» и с букетом цветов.
— Она очаровательна, — сказала Грейс. — Расскажи мне о ней.
— Ее зовут Елена, она дочь маркиза Сейлсбери, так что в моей семье все довольны. Она обожает меня и поэтому я тоже очень доволен.
— Я рада за тебя, Фредди, — сказала Грейс.
Он устремил на нее долгий пристальный взгляд.
— Ты и я… У нас все равно ничего не получилось бы, да? Ты была всегда такой независимой. Елена счастлива быть домохозяйкой. Покорной и смиренной. Декоративной, если хочешь. Ты же никогда не позволила бы считать себя украшением или предметом интерьера, да? Даже до того, как ты приехала в Австралию, да?
— Похоже, что так, — улыбаясь, подтвердила Грейс. — Так или иначе, а сейчас нет смысла размышлять о несбывшемся. Мне надо думать о будущем. Усиленно думать. Что-то изобретать.
— Я хочу тебе помочь, так и знай, — сказал он. — Что я могу для тебя сделать?
— Ничего, — быстро ответила она. — Это не твои проблемы. Ты и так проявил ко мне много великодушия. На твоем месте я продала бы «Грейс» и на эти деньги устроила бы жизнь с Еленой.
— Мне не нужен самолет, — ответил он. — Оставь его себе. Подарок от меня.
— Но мне-то что делать с ним? — спросила она. — Мне не то что некуда будет его поставить, — самой жить негде!
— Грейс, мне не нужны деньги для обустройства жизни с Еленой, — начал он.
— Фредди, я не возьму от тебя такого подарка, — прервала она его. — Ты не должен делать мне никакого одолжения.
— Слушай, ты можешь хоть на минуту не выпячивать свое упрямство и просто послушать меня? — Он сделал паузу и поднял предупредительно палец. — Требую от тебя покорности всего на одну минуту. — Грейс улыбнулась. — Вот так-то лучше, леди. Повторяю: у меня есть деньги и, кроме того, я женюсь на богатой невесте. Если я долечу до Сиднея без осложнений, то получу еще приз в десять тысяч фунтов. В десять тысяч! И наконец ничто не доставит мне такого удовольствия, как помочь тебе, Грейс. Только скажи, что тебе надо. Хочешь вернуться в Англию? Пожалуйста, я могу это устроить. Хочешь остаться здесь, восстановить и вновь запустить в работу «Грейс Эйрвейз» — пожалуйста!
Грейс чувствовала, что слезы жгут ей глаза. Она смахнула их.
— Фредди, я не могу принять от тебя такого подарка, — сказала она. — Мне будет неловко.
— Вот и отлично. Путь тебе будет неловко! — парировал он со смехом. — А хочешь, прими это, как заем. Отдашь, когда начнешь получать первые доходы. Кто знает, может, мне на старости лет в самую пору будет просить милостыню. Может, я растранжирю годам к девяноста родительское состояние!
Гордость и здравый смысл Грейс сопротивлялись отчаянно, но Фредди был победителем в тот день во всех начинаниях.
— Ну, хорошо, — согласилась она наконец. — Я возьму у тебя в долг. Если ты дашь достаточно денег для того, чтобы заново отстроить дом и ангар, я смогу отправиться в Брисбен за лицензией и снова начну летать.