друг другу в глаза. Кусок ткани приземлился на пол. Наше дыхание ускорилось. Теперь настала очередь Финли позаботиться о моих трусиках. По-прежнему ни один из нас не отводил взгляда, и вскоре нас больше не разделял ни один клочок ткани – только миллиметры расстояния. Я чувствовала, как мое собственное сердце колотится внутри, ощущала яростное биение его сердца.
– Невралгики заботятся о контрацепции, – сказал он. Быстро, отрывисто, потому что на самом деле Фин вообще не хотел больше говорить, но знал, что должен поднять этот вопрос. – Мы следим за нервными окончаниями мужчин. Просто чтобы ты… чтобы ты знала это.
Я кивнула. Его член снова скользнул между моих ног. Ошеломленная, я открыла рот в виде большой буквы «О». Пальцы Финли впились в мои плечи, глаза расширились в поисках моего одобрения, и я кивнула, продолжая кивать. Да, да, да.
Он жестко проник в меня, и это было лучшее, что я когда-либо чувствовала. Это было единственное, на что сейчас мог излиться мой гнев. Я хотела ненавидеть его и любить. Две разлученные души, которые снова нашли друг друга.
Из его горла вырвался хриплый стон. Внутри меня взорвалась эйфория, пронизывающая каждый нерв, каждую вену.
– Хелена, – прохрипел Финли, целуя меня, повторяя мое имя еще раз, снова и снова, пока двигался внутри. Каждый его взгляд был подобен наркотику, любое прикосновение – утолению глубокого желания, а любая разлука – чистейшему лишению. Мои пальцы нежно коснулись его лица, я провела губами по губам Фина, коснулась уголков его рта, запечатлела дикие поцелуи на его коже, шее, в то время как снаружи мир сходил с ума, а здесь, внутри, – мое сердце.
В окно барабанил дождь. Гром и молнии взрывались в небе. Гроза, из-за которой мы оказались в огне, не переставала. Финли и Хелена.
Так все началось – так все и должно было закончиться.
Тираэль
Звук дождя смешивался с дыханием Хелены. Она лежала на моей руке, прижавшись щекой к груди. Ступни Хелена просунула между моих ног. Черт, да она была холодна, как глыба льда. Трудно было поверить, что в ней таился подобный огонь. Только два тонких шерстяных одеяла согревали наши тела, и этого едва хватало, но для меня было достаточно. Этого момента было достаточно. Кончиками пальцев я провел по тыльной стороне ее ладони, прослеживая линии вен. Каждый раз, когда дыхание Хелены касалось моего горла, что-то в моем животе трепетало. Я поцеловал ее в лоб, после чего губы Хелены растянулись в легкой улыбке. Мой взгляд скользнул по ее шраму от ожога, по черному кресту на шее, ключицам и шраму под ними.
SEA KA ZTERAK.
Теперь пути назад уже не было. Я бы никогда больше не смог выступить против нее. Или держаться от нее на расстоянии. Невозможно. А это означало: Хелена должна была узнать правду.
Иверсен вздрогнула. Ее тело напряглось, а пальцы впились в мою грудь. Она повернула голову, и ее лицо исказилось.
– Нет, – выдохнула она. – Этого не может быть. Ты лжешь!
– Ш-ш-ш, – пробормотал я, убирая волосы с ее лица. – Это тебе снится, Хелена.
– Нет! – Она хныкала. – Прекрати! Ты лжешь, Кора, ты лжешь!
Я застыл на месте. Ледяной холод пронзил конечности. Имя моей сестры застряло в горле. Ее образ всплыл перед внутренним взором: я слышал ее смех, видел, как она саркастически закатывает глаза, и восхищение, с которым она смотрела на меня. Плача, Хелена ударила себя. Я высвободился из ее хватки, порылся в кармане своей кожаной куртки и нашел маленький пакетик в тот момент, когда Хелена вцепилась пальцами в ткань дивана. Я быстро взял щепотку журавлиного порошка большим и указательным пальцами, откинул голову Хелены назад и позволил порошку просочиться ей в нос. Черты лица девушки резко смягчились. Это должно было помочь ей спокойно проспать до рассвета. Я позволил себе момент слабости, глядя на нее, на покрасневшие щеки, на красные губы. Она казалась такой спокойной. Глядя на Хелену в этот момент, никто бы не подумал, что она похожа на меня.
Полностью разрушена внутри.
Я наклонился и поцеловал ее в уголок рта.
– Tratve fi, tratve li.
Затем я вышел из павильона. У меня было одно дело, которое больше не могло ждать.
* * *
Мертвые души Мэйшоу не отвергли меня. Они подхватили меня под руки, шепча приветствия вместо пожеланий смерти. Словно я был одним из них. Мертвец. И, судя по тому, что я к настоящему времени знал или не знал о себе, все было возможно.
Я выполнил привычную процедуру на стене с азлатскими рунами, меня окутал зеленый свет, пока передо мной не материализовался некромант темного народа.
Глаза – глубоко впавшие и черные, волосы – пушок на голом черепе, а кожа сероватого оттенка натянута на череп, прозрачная, как лист бумаги.
– Интервалы между нашими встречами становятся все короче, Бернетт, – усмехнулся Лахлан. – Ты соскучился по мне?
– Скорее нет.
Темный склонил голову.
– Я обновил защитную стену вокруг твоего проклятия всего несколько дней назад.
– Не поэтому я здесь.
– Дай угадаю… – Он поднял бровь. – Девчонка Иверсен?
Я с мрачным видом покачал головой.
– Кое-что другое.
– Если дело касается твоей сестры, я не смогу помочь. – Лахлан бродил по гроту, сцепив кончики костлявых пальцев. – Ее сердце черно, и Кора сможет исцелиться, только когда твое проклятие будет уничтожено.
– Такое возможно?
Некромант долго смотрел на меня, прежде чем склонить голову.
– Определенно. С помощью твоей смерти.
Мой желудок свело судорогой. Я опустил веки, когда давление за ними стало невыносимым.
– Я здесь по другой причине.
Когда Лахлан поднял взгляд и посмотрел на меня, я обхватил подол своей футболки и стянул ее через голову. Огонь настенных факелов согревал мою кожу, заливая пылающим светом рану в виде цифры на моей груди.
Лахлан ахнул.
– Клянусь всеми добрыми богами! – Он сделал шаг вперед и завороженно уставился на красную двойку. На мгновение некромант поднял длинные пальцы, как будто хотел дотронуться до цифры, но быстро опустил их снова. – Когда это появилось?
– Вчера. – Я сглотнул. – Там была тройка. Кажется, это своего рода обратный отсчет. Но для чего?
Неприкрытый ужас отразился в чертах лица темного.
– У меня есть предположение. – Он нахмурился, прикусил нижнюю губу острым клыком, пока на ней не появилась крошечная капля черной крови. – Но…
– Но что? – Мое сердце бешено колотилось. – Говори уже.
– Я недостаточно знаю об этом типе заклинаний.
– Что за заклинание? – Чем дольше Лахлан молчал, тем сильнее мне