хочу ненавидеть тебя, Фин.
– И? – Его взгляд пронзил меня насквозь. – У тебя получается?
– Да.
– Лгунья.
Во мне вспыхнул гнев. Но и кое-что еще. Под тлеющим пламенем гнева бурлило горячее желание.
Тираэль сделал вдох. Время остановилось. А потом одновременно произошло так много всего. Чувства, зревшие во мне, взорвались атомной бомбой. Сердце забилось с утроенной скоростью. Тираэль превратился в Финли, в собственном сердце и чертах лица, в улыбке и глазах. Его губы оказались на моих губах. Дождь поглотил нас, сделав единым целым. В небе царствовали гром и молния, а в наших душах – гроза. С каждым его прикосновением, с каждой ноткой аромата, проникавшей мне в нос, возникали волнующие чувства. Глубокая тоска. Трепет сердца. Давно прошедшие моменты, которые были потеряны и теперь оказались в самых глубоких уголках наших душ.
Руки Финли обхватили мое лицо, и он усилил поцелуй. Жесткий и грубый, быстрый и свирепый. Чистейший хаос. Я ничего не могла с собой поделать. Гнев внутри меня взорвался, но желание взяло верх. Его пальцы скользнули по моим вискам, откинули назад мокрые волосы, и я почувствовала так много в движениях его губ: столько боли и печали, столько злости на жизнь, гнева на богов, которых не было рядом, когда они понадобились нашей судьбе. Я почувствовала отчаяние и любовь – то, чего, как все думали, не существовало в Тираэле. Почувствовала живое сердце, более яркое и красочное, чем все, что я когда-либо видела, запертое за стенами черного тумана.
Он был так же разгневан, как и я. В этом не было ничего романтичного, никакой робости, никакого нежного исследования губ. Нет. Это были вожделение и гнев.
Фин положил одну руку мне на шею, другую на спину, крепче прижал меня к себе, издал тихий вздох, который унес дождь. Я зарылась пальцами в его волосы и не могла насытиться этими поцелуями и моментом, когда он открыто проявлял свои чувства. Мне так не хватало Финли Бернетта – мальчика, который украл мое сердце и не был готов вернуть его мне. Даже после всех этих лет – нет.
Внезапно он отстранился и прижался своим лбом к моему. Его губы распухли. Фин дышал быстро и беспокойно, закрыв глаза. Капли дождя падали с отдельных волосков его густых ресниц.
– Хелена. – Только одно это слово вырвалось из его уст, и вдруг между моих ног требовательно запульсировало. Я едва могла это выносить. Его пальцы сомкнулись на моем запястье. – Пойдем.
Он переместил другую руку на дверную ручку павильона, как будто занимался магией, затем толкнул дверь, увлекая меня за собой. Внутри было темно, но я увидела широкий диван в углу. Финли положил руки мне на плечи и прижал к себе. Из моего рта вырвался хрип. Когда еще одна вспышка молнии прорезала небо и осветила его лицо, я так отчетливо узнала Финли в этих золотых глазах, что удивилась, как вообще могла когда-либо не видеть его в Тираэле.
– Может, прошлое сломило меня, Хель. – Его дыхание коснулось моей шеи. Сердце грозилось загореться в любой момент. Наверняка. – И может, я сломлен. Полностью разрушен. – Брови слегка нахмурились, выражение лица стало отчаянным, это был немой крик о понимании. – Я скрывал от тебя то, чем, как мне казалось, еще не пришло время поделиться. Но я никогда не лгал тебе. Все, что я говорил, было пугающе честным. Ничего другого ты не заслуживала. – Он нежно поцеловал меня в губы. – И вот тебе еще одна правда. – Финли посмотрел на меня. – Я люблю тебя. Так было тогда, так есть и сегодня. С самого начала и навсегда.
Я резко втянула воздух. Эти слова я и жаждала услышать. Ночью во снах, днем, когда я украдкой смотрела на него. Теперь я услышала их, но во мне все еще клокотал гнев. Из-за того, что Финли сделал. Из-за его предательства. Из-за нас, из-за того, что мы были нескончаемым хаосом. Из-за меня, ведь я все равно не могла устоять перед ним. Из-за клятвы, из-за того, что именно он сделал это с нами.
С чуть прикрытыми от желания веками Фин посмотрел мне в глаза.
– Я бы очень хотел снять с тебя этот чертов свитер прямо сейчас.
– Тогда сделай это.
В его глазах что-то вспыхнуло. А потом он стянул с меня свитер так быстро, что я даже моргнуть не успела. Его жадный взгляд скользил по моему телу и его изгибам. Пальцы рисовали линии на моем животе, и это сводило меня с ума. Воображаемая паутина на моей коже возвысила мою похоть до немыслимых высот.
– Теперь ты, – выдохнула я. – Раздевайся.
Он усмехнулся.
– Такая властная, да?
– Застенчивой Хелены больше не существует.
Вызывающий взгляд, а затем… Финли избавился от куртки, обуви, брюк. Но перед тем, как снять футболку, он колебался. Его пальцы скользнули по подолу, но внезапно Фин нахмурился и зажмурил глаза.
– Не буду, – сказал он едва слышно, едва ощутимо, но для меня так громко, как будто внутри его что-то взорвалось.
– Это необязательно.
Я переплела свои пальцы с его, посылая шлейф диких поцелуев вниз по его ключице, пока Финли не вздрогнул. Быстрее, хаотичнее, яростнее. Мои поцелуи были полны желания, которое жаждало освободиться. Из его горла вырвался хрип. Внезапно Фин высвободил одну руку из моей, оттолкнул меня назад и наклонился. Он провел пальцем под моим бюстгальтером, дальше, к застежке. Финли расстегнул ее, но я сама отбросила белье в сторону. Когда его взгляд скользнул по моей обнаженной груди, его член запульсировал где-то рядом с моим бедром. В мгновение ока я схватила сильные руки Фина и притянула его к себе. Он впился в мои губы, и я почувствовала его твердость. Я ахнула, мне не хватало воздуха.
– Слишком? – прошептал он, но я покачала головой и только крепче прижала его к себе. Когда дело касалось Финли, ничего никогда не было слишком. Никогда. В ответ я приподняла таз, чтобы давление усилилось. У Финли вырвался стон.
– Ты убиваешь меня, Хелена.
Он медленно опустил голову, пока его губы не сомкнулись вокруг самого чувствительного места на моей груди. Он нежно лизнул сосок кончиком языка. Я похотливо выгнула спину. Член Бернетта уперся между моих ног, и это просто свело меня с ума.
– Еще, – выдохнула я. – Еще, Фин.
Наши взгляды снова встретились. Желание и печаль, похоть и тоска, два сердца, которые давно знали, кого любят, и никогда не могли остановиться.
Мои пальцы спустились ниже, обхватили пояс его боксеров и спустили их вниз, пока мы продолжали смотреть