что он еще неделю не объявится, а Тукас сказал…
– Как он выглядел, этот Тукас?
Аннев пожал плечами:
– Не худой, не толстый. Загорелый. Такой… обычный. Неприметный.
– Волосы у него какие? Борода есть? Он… Впрочем, погоди-ка. – Шраон остановил взгляд на входной двери. Лицо кузнеца вдруг посветлело. – Говоришь, Тукас обещал привести Рива?
– Ну да. – Аннев обернулся, желая узнать, что привлекло внимание кузнеца.
– Кажется, я его вижу.
В таверну только что вошли двое мужчин. Аннев прищурился, чтобы получше их рассмотреть, однако вопреки его ожиданиям ни один из них не походил на Содара. Первым шагал лысый грязный нищий, вторым – иннистиульский работорговец.
– О ком ты говоришь? – Аннев был сбит с толку.
– Вот он идет, прямо к нам.
Мужчины приближались. Вдруг работорговец остановился, окинул Аннева и Шраона долгим пристальным взглядом и, молча развернувшись, вышел.
Бродяга же уверенно направлялся в их сторону. Даже издалека от него нестерпимо разило мочой. Его лицо чуть ли не до самых глаз заросло густой спутанной бородой; он опирался на грубо обтесанную толстую палку. Когда Аннев рассмотрел его пальцы с грязными ногтями, его перекосило от отвращения.
Нищий остановился, свирепо зыркнул на Аннева и кузнеца и повернулся к стойке.
– Виски, – хрипло потребовал он у стоящего за ней мужчины. – Глоток огненной воды, чтобы горло промочить.
– Опять ты? – рявкнул трактирщик. – Я что тебе говорил? А ну, пошел вон! Чтоб духу твоего тут не было!
Однако нищий его как будто не слышал. Он сгорбился, лицо его приобрело отсутствующее выражение. Трактирщик выругался и сунул руку под стойку, – по-видимому, там у него хранилось оружие.
Тут, к невероятному удивлению Аннева, Шраон подсел к бродяге и спросил:
– Ты пришел за огнем или водой?
Голубые глаза нищего под нависшими засаленными волосами превратились в узкие поблескивающие щелочки.
– За водой. Чистым воздухом и свежей водой.
Трактирщик, повозившись под стойкой, вытащил тяжелую дубину:
– Не смей докучать моим гостям, иначе я тебя…
– Все нормально, парень. Мы только поболтаем немного, а потом наш друг покинет это заведение. – Не отводя взгляда от бродяги, Шраон бросил на стойку монету. – Принеси ему чего-нибудь попроще.
Трактирщик пробубнил себе под нос что-то неприличное, но монету взял.
– Знаком ли ты с влагой небесной? – задал Шраон бродяге новый вопрос.
Нищий молча кивнул, наблюдая за кузнецом.
– Что, если мы пойдем с тобой и разделим с тобою нашу воду, а ты позволишь испить нам твоей воды? – предложил Шраон.
В грязных зарослях бороды мелькнула улыбка.
– Милостью Одара да поделись с ближним, – прошептал нищий и подмигнул. – Пойдемте. Отведу вас в более безопасное место.
Шраон помрачнел.
– Думаешь, нам что-то угрожает?
– Это ты мне скажи, – ответил нищий и указал на дверь.
Аннев повернулся и увидел уже знакомого рабовладельца, рядом с которым стоял не кто иной, как Элар Кранак. Таверну быстро заполняли иннистиульцы, в том числе воины, охранявшие Кранака на площади. Кранак шарил глазами вокруг, явно кого-то выискивая в толпе клиентов. Шраон, ругнувшись, повернулся к Анневу.
– Ставлю свой единственный глаз, что он сюда не на кружку эля заглянул, – прошептал кузнец. – Живо, собери остальных, да так, чтобы не привлекать внимания. Выведи их через черный ход.
Аннев кивнул.
– Наш новый друг пойдет с тобой. Встретимся у конюшни. Не разделяться.
С этими словами он поднялся и неспешной походкой направился в дальний конец таверны. Аннев медлил, собираясь с духом.
– Так ты и есть паренек Содара, – сказал бродяга. В голубых глазах появился странный блеск. – Я много о тебе слышал. И только хорошее.
– А ты?..
– Неужто еще не догадался?
Аннев догадался. Вот только до последнего надеялся, что ошибается: не может этот грязный, провонявший нечистотами оборванец быть тем самым… Тут бродяга ухмыльнулся, демонстрируя давно не чищенные зубы, и последняя хрупкая надежда Аннева разбилась вдребезги.
– Ты Рив, – обреченно произнес он. – Верховный жрец дионахов Тобар.
Улыбка нищего стала еще шире, и Аннев увидел, что в верхнем ряду у него не хватает одного зуба.
– Точно.
Глава 24
Элар Кранак молча вскинул толстую руку и ткнул туда, где сидели Цзянь, Фин, Титус и Терин. Иннистиульцы начали окружать стол, подавая друг другу какие-то знаки.
– Надо бежать, – прошептал Аннев. Он повернулся к Риву, но тот даже не шелохнулся. – У тебя, случайно, не найдется пары трюков, чтобы вытащить нас отсюда?
Тут вернулся трактирщик с кружкой, полной воды. Он со злостью толкнул ее в сторону Рива, при этом часть содержимого выплеснулась на стойку. Рив с хитрым видом опустил палец в лужицу.
– Мальчик мой, – произнес верховный жрец, рисуя на поверхности воды какой-то глиф, – у меня в запасе найдется кое-что посерьезнее, чем трюки. Выводи своих, а я позабочусь о том, чтобы вам никто не помешал.
Доверившись его словам – а что еще оставалось? – Аннев бросился к друзьям.
– Пора уносить ноги. Все к заднему входу, быстро.
Титус с Фином тут же вскочили со стульев, следом поднялся Цзянь, а Терин замешкался.
– Да что происходит-то? – проскулил он, сгребая с тарелок остатки еды. – Не говорите мне, что мы уже уходим!
Тут он заметил иннистиульцев, быстро стягивающихся вокруг стола, и замер, не донеся до рта куриную ногу.
– О… Ясно.
– Бежим! – заорал Аннев и, схватив стул, сбил им с ног ближайшего врага.
Фину в голову пришла та же идея, только теперь в иннистиульцев полетели сразу два стула. Титус помчался к черному входу, Цзянь спешил за ним, плотно запахнувшись в мантию и надвинув на лицо капюшон.
– Да подавись ты! – рявкнул Терин на иннистиульца, который попытался его схватить, и со всей мочи врезал ему по лицу куриной ножкой, а следом приложил огромной кружкой из-под эля.
Человек рухнул, и на его месте мгновенно возник следующий, но Терина ему было уже не достать – тот со всех ног кинулся догонять друзей.
– Эти люди – преступники! – загремел на всю таверну голос Элара. – По праву, данному мне королем Ченгом и королем Ленкой, я объявляю их собственностью дома Кранак. Золотой солари тому, кто приведет мне любого из них!
Посетители, которые еще минуту назад вжимались в стены и расступались перед беглецами и их преследователями, чтобы ненароком не попасть под горячую руку, вдруг встрепенулись и, роняя столы и стулья, сами кинулись в погоню. Лодочники, которые проигрались в карты Фину и Цзяню, догнали Фина и бросились на него с кулаками. Фин отшвырнул от себя двоих самых шустрых, но тут подоспели остальные. Почти все они не уступали ему ростом и телосложением, что лишало Фина его обычного преимущества в любой драке. Аннев, подоспевший на