Стэнхоуп.
– Ладно бы только это. – Я фыркнул. Нам еще бросали камни в окна и грозили расправой.
– Так вот, счастлив сообщить, что теперь я смогу взять дело вашего мужа, – сказал мистер Стэнхоуп маме. – А самая хорошая новость – я уговорил взять это дело Келани Адамс, королевского адвоката. Правда, ее и уговаривать особенно не пришлось.
– Келани Адамс! – Мама была потрясена.
И не она одна. Барристера Келани Адамс знали не только во всей стране, но и во всем мире. И она была барристером-Крестом. Зачем Кресту браться за папино дело?
– Я не смогу оплатить услуги такого барристера, как Келани Адамс. – Мама покачала головой.
– Об этом не беспокойтесь. Все улажено.
– Как это? – спросил я, опередив маму.
– Вот так. Все улажено. – Мистер Стэнхоуп поднял бровь, глядя на меня.
Мы с мамой недоуменно переглянулись.
– Буду признательна, если вы дадите развернутый ответ на вопрос моего сына, – произнесла наконец мама.
– Благотворитель, пожелавший остаться неизвестным, вызвался выделить на это весьма крупную сумму и пообещал в дальнейшем добавить столько, сколько потребуется, чтобы вашего супруга судили по справедливости, – мистер Стэнхоуп подбирал слова предельно тщательно.
– Мистер Стэнхоуп, милостыня нам не нужна. – Мама поджала губы.
– Это не милостыня! – вспылил мистер Стэнхоуп. – Мне даны указания самым убедительным образом заверить вас в этом.
– Чьи указания? – спросила мама.
– Как я уже говорил, я получил банковский чек и отпечатанное на машинке письмо без подписи, содержавшее определенные распоряжения, – сказал мистер Стэнхоуп.
– Позвольте взглянуть на это письмо.
– Увы, не могу. Одно из условий гласит, что его нельзя вам показывать.
– Ясно.
Хорошо, что маме хоть что-то ясно. Мне уж точно нет.
– Миссис Макгрегор, для вашего мужа это единственный шанс выйти из зала суда свободным человеком. Настоятельно советую согласиться.
– Давайте расставим все точки над i, – медленно проговорила мама. – Единственная причина, по которой вы не бросаете это дело, состоит в том, что кто-то заплатил вам за то, чтобы вы продолжали его вести. Я права?
– Ну, я бы не стал так формулировать…
– А единственная причина, по которой в деле участвует Келани Адамс, состоит в том, что ей выплатили крупную сумму. Я права?
– Нет, – тут же ответил мистер Стэнхоуп. – Деньги позволили мне обратиться к лучшему специалисту, и это она. Все лучшее обходится недешево. Прочитав материалы дела вашего мужа, она выразила полную готовность взять это дело.
– А я должна быть за это благодарна, так?
– Если я не имею права рассчитывать на благодарность, тогда достаточно вашего согласия с таким положением дел, – отвечал мистер Стэнхоуп.
Мама повернулась ко мне:
– Каллум?
Каково мое мнение – это был трудный вопрос. Отчасти я хотел предоставить выбор маме. Линетт погибла, Джуд исчез, папа в тюрьме – теперь нам с мамой придется самим как-то барахтаться. Я хотел, чтобы мама посмотрела на меня и сказала, что скоро все снова станет хорошо. Хотел, чтобы она сама приняла все решения, даже неправильные. Особенно неправильные.
– Мама, я считаю, мы должны сделать все что угодно, лишь бы освободить папу из тюрьмы, – проговорил я наконец.
– Тогда ладно, – сказала мама адвокату. – Я согласна на все, что предлагаете вы с мисс Адамс. Но прежде всего я бы хотела поговорить с мужем, и как можно скорее. – Она посмотрела сначала на меня, потом на мистера Стэнхоупа. – С глазу на глаз.
– Посмотрим, что я смогу сделать, – был ответ адвоката.
А мне оставалось только надеяться, что мы с мамой не совершаем большую-большую ошибку. Причем ошибка эта коснется не только нас, а еще и папы.
Но самое тошнотворно-унизительное во всем этом для меня было точно знать, кто послал деньги мистеру Стэнхоупу.
Сеффи.
Как ей это удалось, я понятия не имел. И тем более не знал, как отблагодарить ее, не говоря уже о том, чтобы отдать долг. Но я это сделаю. Я сидел в кабинете мистера Стэнхоупа в дорогом кожаном кресле и клялся перед Богом, что верну Сеффи долг. Даже если мне придется отдавать ей каждый пенни до гробовой доски, я верну ей долг.
Глава 63
× Сеффи
Я вернулась домой из школы и испытала самое сильное потрясение в жизни. У нас в передней стояли папины чемоданы.
– Папа? Папа!
– Я здесь, принцесса.
Я помчалась в гостиную на папин голос, будто меня тянули на веревочке.
Бросилась папе в объятия.