— Зелен, — присматривая за лохматым повелителем неудачных клонов, магиня решила выяснить первый вопрос, — ты еще не выяснил, кто кормит магией Гласа?
— Синяк, — мрачно и нехотя сообщил повар.
— Синяй, — опасливо оглянувшись на дверь, шёпотом поправил нового хозяина один из карателей, — он не любит старое имя.
— Вот как, — задумчиво протянула Лиарена, заподозрив у своего прислужника еще один нераскрытый секрет, — и давно ты с ним знаком?
— Миттен выбирал… кто лучше, — запнулся Зелен и гордо закончил, — и выбрал меня. Синяк получился больше, чем нужно.
— Намного больше, — тихо пробормотал Барент, уставившись за спину Лиарены и начал осторожно крутить камни на боевом амулете.
— Откуда ты… — проследив за его взглядом, стремительно обернулась магиня и захлебнулась невысказанным вопросом.
Он и, действительно, был почти в два раза выше и толще Зелена, этот его клон, обладающий пронзительно голубыми глазками и синеватой шерстью. А еще, очень сильным, так как все подчинённые повара уже висели под высоким сводчатым потолком плотно спелёнатой вязанкой, пряча от нового хозяина испуганные взгляды. Только сам Зелен еще противился воле синего клона, с яростным выражением мордочки рвал в лохмотья и поглощал вьющиеся вокруг него воздушные плети.
Глава 26
Действовать в подобных случаях Лиарена привыкла, не рассуждая, бросая в противника сразу несколько различных заклинаний, призванных сбить его с толку и заставить показать своё слабое место.
Огненный шар, рассыпавшийся при прикосновении к Синяю на кучу раскалённых угольков, сменился мощным порывом ветра, разметавшим по комнате еще не собранные серыми в мешки свитки и детские чепчики. Тут же в громилу ударило самое мощное заклинание сна, которое только знала магиня, и вот после него Синяй забеспокоился.
Сначала отпустил плеть, которой держал серых, и они рассыпались по кладовой как перезрелые яблоки, если кому-то, разумеется, встречались яблоки размером с хорошего козла и такие же серые и лохматые. Затем Синяй пошарил по своей лохматой груди и вдруг вытащил из шерсти висящий на цепочке амулет, казавшийся в его огромной лапе маленьким и безобидным.
Однако Лиарена ясно видела окружающий хрустальный кулон рыжий отблеск боевой магии, и понимала, как мало у неё шансов исправить ситуацию. Вот сейчас клон раздавит в мощном кулаке хрупкий фиал, и на волю вырвется какая-нибудь гадость, сметающая вокруг всё живое. И неважно, что это будет, рой призрачных, но подлинно острых дротиков, шквал огня или ядовитый туман.
Главное другое, как бы Лиарена ни жаждала спасти всех, ей это уже не удастся. Попросту не хватит времени, собрать их лианой и перенести хотя бы в коридор, в злобных голубых глазках Синяя уже горит предвкушение расправы над существами, посмевшими нарушить закон и вторгнуться в кладовую его хозяина.
Значит, нужно выполнить данное отцу обещанье и уносить Тая и Бара… но как больно даже думать, что погибнут вот эти мохнатые созданья, даже магистрами обители признанные равными людям по разуму. Больше всего Лиарена желала бы вернуться хоть на минуту назад, в тот миг, когда тут еще не появился этот огромный клон, явно не простивший Зелену победу в их старинном состязании на звание личного слуги Миттена.
Спасительная мысль мелькнула в мозгу светлой молнией, и в следующий момент магиня уже неслась туманным путём прочь из кладовой, туда, где чутье путницы ощущало свободный проход. За спиной у неё летел гигантский синий прислужник, мгновенно опутанный проворной лианой вместе с зажатым в огромном кулаке амулетом.
Путь кончился так же внезапно, как и открылся, и в тот же миг Синяй раздавил свой амулет. Вырвавшиеся из фиала огненные струи, яростно гудя, ринулись прочь, но воздушная лиана, опутавшая громадного клона, на несколько секунд задержала их движение.
Жаль, что не совсем, успела пожалеть Лиарена, отшвырнув синего, и подняла вокруг себя всю защиту, какую только смогла. Хотя и помнила о таившемся где-то под её кожей зеркальном щите, но проверять его крепость магине почему-то не хотелось. С огнём лучше не шутить, не успеешь охнуть, как останешься и без одежды, и без причёски.
Синяй взвыл разъярённым медведем, резко завоняло палёной шерстью, в разных углах комнаты полыхнули яркие костерки, жадно пожирая немногочисленные стулья, занавески и развешенные по стенам снопики сушёных трав и листьев.
— Туши, туши скорее, — завизжал тонкий противный голосок, — сгорит ведь все добро, чего стоишь столбом?!
Этот словно подстегнул Лиарену, хотя в нем вовсе не было приказа, и она немедленно принялась торопливо сбивать пламя влажными лапами тумана и поливать пучки сена тугими дождевыми струйками. Благо воды тут было много, полная бадья, стоявшая на каменном постаменте.
— Хватит, хватит! — Снова заорал голос, — так ты всю воду выльешь! А кто сушить будет?
— Сама и высушу, — оглядывая комнату, огрызнулась Лиарена и замерла, услышав, как странно прозвучал ее голос.
Слишком громко и резко, отражаясь от высоких стен гулким эхом, как будто она говорила в рожок глашатая.
— Не ори так! — приказал визгливый голос и только тут магиня начала осознавать, что команды неизвестного существа она слушает вовсе не ушами.
— А если буду орать? — повысила голос магиня.
— Прикажу Синяю тебя наказать!
— Приказывай, — не стала спорить Лиарена, покосившись насинего клона, в которого из жалости бросила не меньше пары вёдер воды.
С той минуты он забился в угол и тихо сопел, усердно вычёсывая когтями спёкшиеся комочки шерсти.
— Синяй! Пригони гвардейцев, пусть бросят её в колбу! — раздался в мозгу девушки противный голосок.
— Иди, Синяй, гони сюда гвардейцев, сегодня у них будет праздничный обед, — ухмыльнулась Лиарена, направляясь к бадье, — а я пока сварю полную бочку супа.
— Не смей ко мне подходить! А то накажу! Ты, глупая девчонка! Не понимаешь, кому угрожаешь! Я тебя сейчас…
Магиня слушала эти угрозы и озадаченно смотрела в пахнущую болотом бадью, в которой плавала небольшая зеленая тыква, вся в бурых наростах и шишках. Неужели это и есть тот самый Глас, который много лет держит в плену и мучит толпы людей, мощных магов, воинов, родичей Тая и ее мать?! Вот эта корявая плешивая кочка, у которой нет ни глаз, ни рук, ни рта?! Но ведь этого просто не может быть! Ну, неужели, никто из магов за эти годы не мог найти способа её обмануть?!
Позади магини вдруг раздался грохот, и она резко отпрыгнула от бадьи, одновременно оборачиваясь и поднимая всю защиту. Но уже в следующее мгновение рассмотрела, что одна из трёх массивных дверей, которые Лиарена уже заметила, но открывать пока опасалась, валяется на полу в облачке поднимающейся пыли, а на ней стоит тревожно озирающийся по сторонам Барент.