– А посмотрите, какие на ней сандалии! Это же мальчишеские! Фи!
Всё, это было последней каплей. Рита рассвирепела.
– А за сандалии ща ответишь! – прорычала она и кинулась на стоявшую ближе всех к ней девочку в цветастом платье.
Она вцепилась ей в платье, подставила своё бедро и легко перекинула через него девчонку. Та упала на траву и разревелась.
«Во на ком надо приёмы испытывать! Это не Мишка, с которым хрен справишься».
Рита к следующей девчонке применила уже другой приём. Та мгновенно оказалась рядом со своей подружкой. Остальные четыре девочки поняли, что надо действовать сообща, и все скопом набросились на Риту. Но она-то была уже закалённая в боях! Она дралась с остервенением, не жалея ни себя, ни врагов. За пять минут она всех раскидала! Правда, и сама была изрядно потрёпана. Но и на девчонок без смеха теперь не взглянешь! Куда делись их локоны, пышные банты и накрахмаленные сарафанчики! Теперь они превратились в стаю оборванок! Увидав, что с этой Лягушкой не справишься, девчонки кинулись врассыпную, призывая на помощь своих мамочек и нянечек.
В это время во двор и вышла радостная Таня. Открывшаяся ей картина повергла её в ужас. Рита стояла посередине детской площадки лохматая, грязная, с поцарапанной щекой. Платье её было в зелёных и чёрных пятнах от травы и грязи. Но вдобавок половина оборки по подолу платья оторвалась и болталась до земли, а левый рукав-фонарик был почти полностью оторван. Но Рита стояла счастливая, победно сжимая в руке чей-то зелёный бант. А двор оглашал рёв бегущих в разные стороны таких же потрёпанных девочек.
Таня подбежала, схватила Риту за руку и потащила скорее с поля боя в подъезд.
– А я победила одна шестерых! – хвасталась Рита. – В честном бою! Я не кусалась и не царапалась.
– Сейчас тебе влетит за этот бой! – ворчала Таня. – Ну что ты за несносная девчонка! Как ты в таком виде сейчас заявишься к бабушке? Что она о тебе подумает?
– А мне насрать, что эта злая карга обо мне подумает! – огрызнулась Рита.
Таня закатила от возмущения глаза и прибавила скорость.
Возле двери квартиры Таня попыталась привести Риту хоть в какой-то божеский вид. Она послюнявила свой носовой платок и оттёрла грязь с лица, рук и коленей дрянной девчонки. Потом Таня причесала её, сделала хвостик на макушке, который перевязала зелёным бантом. А что делать с платьем, девушка не знала. Оторвать совсем оборку? Но оно и так короткое, а если ещё оторвать оборку, то вообще все трусы будут наружу. Таня вытащила из своих волос две невидимки и кое-как ими прикрепила в двух местах оборку к платью. Рукав она просто расправила, чтобы было не так заметно.
Благовоспитанная девушка Таня в сердцах чертыхнулась и нажала кнопку звонка. Дверь открыла Анна Брониславовна. Видя, как хозяйка в ужасе вытаращилась на девочку, Таня произнесла:
– Она тут… немножко… упала. Ну ладно, я пошла.
Пока женщина не передумала, Таня подтолкнула Риту в квартиру, а сама побежала по лестнице к выходу. Лишь очутившись на улице, девушка облегчённо вздохнула. Она пошла к метро, проклиная себя за отзывчивость и за то, что часто вешает себе на шею чужие проблемы.
А Анну Брониславовну вверг в шоковое состояние не потрёпанный вид девочки. Она с ужасом смотрела на белое платье в красный горошек и зелёный бант на голове. Ведь именно в таком виде впервые в её дом вошла Вера! Правда, зелёный бант был у Веры не на голове, а на груди. Но это сочетание было настолько поразительным!
Рите надоело, что на неё так пялятся.
– Борьба была честной, по правилам. Я, мля, одна этих шестерых куриц уложила! – с гордостью сообщила она.
При этих словах лицо женщины окаменело.
– Не смей больше так выражаться! И драк чтобы больше никаких не было. Ты же девочка! Я, конечно, понимаю, ты не виновата в том, что тебя плохо воспитали. Но теперь ты пришла в порядочную семью и будь добра жить по тем законам, какие здесь приняты. Понятно? – терпеливо разъяснила Анна Брониславовна.
«Началось! – разозлилась Рита. – Скоро она мне и в носу ковыряться запретит! У, Бронтозавриха! Вместо того чтобы гордиться моей победой, она мне нотации читает. Мамочку со свету сжила, теперь за меня принялась. Ничего, ещё неизвестно, кто кого победит! Отольются тебе ещё мамочкины слёзы! Ух как отольются!!! Мамуля, сиди в тюрьме спокойно. Твой враг в надёжных руках!»
Анна Брониславовна велела Глаше помыть девочку.
– А всю одежду её выброси. У неё наверняка вши. Придумай, что на неё пока надеть, а завтра всё ей купим. А потом, пока у меня будут гости, забери её в свою комнату и займи чем-нибудь. Почитай ей сказки Пушкина.
– Хорошо, всё сделаю, не беспокойтесь, – сказала Глаша, взяв Риту за руку.
Рита с восторгом плескалась в ванне с душистой пеной. Она и дула на пену, и ныряла, и бултыхала ногами. И попыталась сделать в ванной «колесо», но разбегу не хватило. В результате вся вода и пена из ванной были на Глаше и на полу.
«Бедная деточка! – прослезилась Глаша. – Она, наверное, первый раз в своей жизни нормально моется!»
Риту обтёрли мягким махровым полотенцем, обернули голову другим полотенцем и надели длинную мужскую рубашку, завязав её на поясе ленточкой.
– Это что за фигня?!! Я что, у вас всегда в таких обносках ходить буду?!! – возмутилась Рита. – Мамочка мне хоть девчачье покупала и размер почти мой. А вы! И трусы где? А ну давай мне трусы! А-а-а, вы на одежде решили сэкономить! Жмо-о-оты! Хари наели, а над ребёночком издеваетесь!
Рита орала на всю квартиру.
– Тише, деточка, успокойся, всё у тебя будет, – суетилась вокруг неё бедная Глаша.
Распахнулась дверь ванной, и в проёме появилась Анна Брониславовна.
– Это что ещё за безобразие? Что за крики… – начала она гневный монолог, но не успела продолжить, потому что в дверь позвонили. – Уноси её скорее!
Анна Брониславовна подождала, пока Глаша с девочкой на руках промчалась в свою комнату, и открыла дверь.
– Добрый вечер! Как я рада вас видеть, – с большим трудом постаралась она улыбнуться гостям.
Глаша усадила Риту на свою кровать, покормила её из ложечки пловом, потом села в кресло, надела очки, раскрыла книжку и стала читать.
– Три девицы под окном пряли поздно вечерком…
Но Риту больше интересовало, что происходит в соседней комнате. Оттуда слышались женские голоса.
– А что за тётки к моей бабке пришли?
– Деточка, так нельзя говорить. Это не бабка, а Анна Брониславовна, твоя бабушка. И к ней пришли не тётки, а женщины. Это подруги её. Сегодня шестая годовщина смерти твоего дедушки, вот они и пришли помянуть его… Так вот. «Кабы я была царица, – говорит одна девица, – то на весь крещёный мир приготовила б я пир»…