Мерри во все глаза смотрела на Алекса. Она чувствовала, как в ее груди разливается тепло, понимала, что к ней пришла любовь. Ей хотелось прижать его к себе гак крепко, чтобы они навеки стали единым целым и никогда не разлучались. Но она только сглотнула, чтобы справиться с комом в горле, сморгнула непрошеные слезы, застилавшие ее глаза прозрачной пеленой, и серьезно ответила:
— Я тоже люблю и хочу тебя. Ты очень красив, заботлив и…
Алекс не дал ей продолжить перечисление его достоинств и закончил ее монолог крепким требовательным поцелуем. Мерри не сопротивлялась. Она сможет рассказать ему, какой он замечательный, чуть позже. А пока ей хотелось только наслаждаться любовью… Она хотела почувствовать его внутри себя, ощутить восхитительную наполненность, слиться с ним воедино — телом и душой.
Мерри разбудил солнечный свет и птичье пение, доносившееся через распахнутое окно. Рядом с ее кроватью стояла Уна, на лице которой было написано откровенное удивление.
— Полагаю, с вами все в порядке, — ухмыльнулась она, когда лицо хозяйки осветила довольная улыбка.
— Да, — не стала спорить Мерри и села. — А где мой муж?
— Он уже давно встал и занимается делами, — сообщила Уна, открыла сундук и начала перебирать платья хозяйки. — Я бы не стала будить вас. Ваш муж велел не беспокоить вас, пока вы сами не проснетесь. — Остановив свой выбор на платье зеленого цвета, она достала его и направилась к Мерри. — Он тоже улыбался во весь рот, как дурак, — сообщила Уна. — Похоже, вы двое, проведя весь вчерашний день взаперти, сумели договориться.
— Завидуешь? — усмехнулась Мерри.
— Да, — призналась Уна. — Я тоже хочу мужика с клеймором. Сейчас мне даже парнишка Годфри кажется привлекательным.
Мерри расхохоталась, отбросила простыни и выпрыгнула из постели.
— Мне кажется, предчувствия тебя не обманули, когда мы уезжали из Стюарта, Уна, — сказала она и устремилась к приготовленному тазику с водой для умывания. Уверена, здесь я буду намного счастливее, чем в Стюарте.
— Да, — серьезно ответила Уна. — Я очень рада. У вас отличный муж, а впереди — долгие годы счастливой жизни с кучей детишек. Да, кстати, а вы двое уже разобрались с этими нападениями и зельем? Или ждете, пока кто-то из вас серьезно пострадает?
Улыбка тотчас исчезла с лица Мерри. Интересно, почему в каждой бочке меда обязательно должна быть ложка дегтя?
— Я забыла, — смущенно призналась она. — Господи, как же я могла!
— Ну, я бы не стала слишком сильно переживать по этому поводу, — усмехнулась Уна, — тем более что ваш муж, похоже, тоже обо всем забыл. Все это розовый свет любви. Он туманит голову и заставляет забыть обо всех неприятностях.
— Ты права, — согласилась Мерри и мысленно напомнила себе, что забывать о столь важном деле никак нельзя. — Где Эдда?
— За столом в большом зале, — сообщила Уна. — И мне кажется, что слуги ведут себя даже более странно, чем раньше, особенно Бет. Подозреваю, она всем им дала жару, пока нас не было.
Мерри в ответ ничего не сказала, но, умываясь и одеваясь, напряженно обдумывала новости. Чем больше она слышала, тем больше подозревала эту женщину. Ей казалось, что действительно наилучший выход — отослать ее из замка, пока они во всем не разберутся.
Уна молча помогла хозяйке одеться, а потом осталась в комнате, чтобы застелить постель и навести порядок. Так что Мерри спустилась в зал одна. Эдды за столом уже не было — она направлялась к очагу, но, заметив Мерри, сразу вернулась и широко заулыбалась:
— Добро пожаловать домой!
Мерри улыбнулась и даже испытала чувство вины, когда женщина обняла ее. Поэтому она пылко обняла ее в ответ, быть может, даже более пылко, чем хотела, и спросила:
— Все было хорошо, пока нас не было?
— Конечно, — сказала Эдда и устроилась рядом на скамье, чтобы составить компанию новой хозяйке замка. — К тому же вы отсутствовали совсем недолго. Прошло не так много времени, чтобы здесь что-то могло разладиться.
— У нас были некоторые трудности во время путешествия, — сообщила Мерри. — И Алекс решил, что будет лучше, если мы поскорее вернемся.
— Да, я слышала. — Эдда покачала головой. — Несчастные случаи, пожар в палатке, кто-то чем-то травит Алекса. Как-то трудно во все это поверить.
— Да, — согласилась Мерри и улыбнулась Лии, которая принесла ей еду и питье.
— Надеюсь, с Эвелиндой все в порядке? — полюбопытствовала Эдда, когда служанка ушла.
Вспомнив совет Эвелинды понаблюдать за Эддой, когда будет рассказывать ей об их большом семейном счастье, Мерри улыбнулась, повернулась к Эдде и, глядя прямо в лицо, сказала:
— О да! Эвелинда и Каллен по-настоящему счастливы. Не приходится сомневаться, что они искренне любят друг друга. Дьявол из Доннехэда просто глаз с нее не сводит. Я даже немного им позавидовала.
— Как я рада, — сказала Эдда вроде бы искренне. — Я беспокоилась. Мы никогда не были близки, но она дочь моего покойного мужа, и я волновалась, сумеет ли она ужиться с этим Дьяволом. Все говорили, что он холодный бессердечный ублюдок. — Она сделала паузу и продолжила: — Но видимо, такие громкие прозвища не так много значат в Шотландии, а сопровождающие их легенды практически никогда не соответствуют действительности. В конце концов, тебя же называли Мегерой Стюартов. Разве это похоже на правду? — И Эдда рассмеялась.
Мерри тоже улыбнулась и сосредоточилась на еде. Теперь она не знала, что и думать. Женщина явно испытала облегчение и была искренне рада, что с Эвелиндой все в порядке. Может быть, она была хорошей актрисой или действительно решила начать новую жизнь. Мерри опять испытала чувство вины за то, что поверила другим и стала подозревать Эдду. Она не забыла, что ее саму тоже ложно обвиняли, и она на своей шкуре почувствовала, как это больно.
Теперь она волновалась из-за своего обещания отослать Эдду в гости к сестре. Мерри по-прежнему намеревалась выполнить этот план, но испытывала некоторую неловкость, и пока Эдда беззаботно болтала, составляя ей компанию, она все время ощущала напряжение и не могла ответить ей тем же. К счастью, ее молчание можно было объяснить тем, что она была занята едой. И все же она была рада, когда, проглотив последний кусок, смогла встать из-за стола и отправиться восвояси.
Весь остаток дня Мерри избегала Эдду, и вновь они встретились только за ужином. Мачеха Алекса была так же весела и беззаботна, как утром, но Мерри каждой клеточкой своего существа ощущала присутствие Алекса, считавшего эту женщину виновницей всех своих бед, и чувствовала ужасающую неловкость.
Когда ужин закончился, и Эдда предложила устроиться у очага и заняться шитьем, Мерри смущенно пробормотала, что присоединится к ней через минуту, и, дождавшись, пока та отойдет в сторону, повернулась к Алексу.