Пусть Гордеева не видела, но что сейчас делает он — знала точно. Смотрит в потолок, сначала просто, потом улыбаясь…
Продолжает водить пальцами по её спине, поворачивает голову к ней, целует в висок…
Тоже любит.
Только признаться в ответ не успевает, потому что оставленный на тумбе телефон начинает жужжать.
Костя не взял бы, но Агата по инерции дернулась за ним.
Подняла так, чтобы посмотреть, от кого входящий, увидела, что это Гаврила. Протянула Косте, повернув экраном.
Он сначала хмурился, потом вздохнул, беря.
Просто так Гаврила не звонил бы. И это понимание сейчас почему-то обоих испугало.
— Алло.
Костя произнес, садясь вслед за Агатой, которая успела вскочить с кровати, поправить чуть задравшуюся кофту и вернуться к Максу.
Взять его на руки, потому что малой захныкал. Стала покачивать, что-то ласково говоря…
— Кость…
Костя смотрел на это, сидя вполборота. Чувствуя одновременно умиротворение и тревогу. Потому что слишком красноречивый тон в трубке. И пауза в ней же.
— Что?
— Я тебе ссылку скину. От начала и до конца посмотри. Только не при Агате…
— Что там?
Сердце уже ускорилось, но Костя еще пытался держаться за умиротворение. Улыбнулся в ответ на быстрый взгляд Агаты… Следил, как она разворачивается, чтобы укачивать Макса уже стоя лицом к окну…
— Инфа у журналистов. Час назад вышло расследование у Здравого смысла. Уже вирусным пошло. Мы ничего не сделаем…
Костя закрыл глаза, сглотнул. Сердце билось уже в горле. Его же сжимал гнев.
— Откуда? — он спросил у Гаврилы, но ответ знал сам. Гора ждал, что информацию явит свету Костя. Костя этого упорно не делал. Точно так же, как он не считал себя связанным обязательствами со следователем, следователь не посчитал, что Косте передано эксклюзивное право. По мнению Валентина, это должен был сделать Костя. Не сделал он — великую миссию взял на себя сам следак. И ему похер, сможет ли оседлать волну Гордеев. Ему важно, чтобы волна успела пойти до выборов… И она успеет. Только этой волной может накрыть один мирный дом в поселке.
— Сейчас посмотрю.
Костя сказал, скинул звонок, встал.
Агата обернулась, глядя с сомнением. Ей Костя снова улыбнулся, но уже, наверное, нервно…
— Что-то плохое? — она задала вопрос, Костя мотнул головой.
— Нет. Всё в норме. Я отойду. Позвонить надо.
Не ждал разрешения, направился к двери.
Начал воспроизводить видео по ссылке уже за ней. Идя по коридору в сторону своего кабинета. Понимая, что у него уже дохера просмотров, и как это сработает дальше — очевидно.
Глава 30
«Мир за шторой — враждебный».
Эта истина жила вместе с Агатой за семью замками. Раньше казалось, что в дом к Косте истина уже не переехала — осталась в квартирке. Теперь же…
Агата стояла у окна, придерживала плотную ткань пальцем, создавая зазор, из-за которого могла бы видеть сама, но оставаться при этом незамеченной для других.
Такое поведение «внутри» было одним из проявлений ее неоправданного и нерационального страха. Сейчас неоправданным и нерациональным его уже не назовешь.
Из детской отлично видна была улица, значащаяся в адресе Костиного дома. И теперь по ней сложно было проехать машинам. Приходится тормозить и сигналить. Потому что у ворот день и ночь сторожат журналисты. Иногда это пара машин. Иногда доходит до десяти. Их поначалу пытались гонять, но в итоге…
— Сестрёнка, ну зачем ты себя мучаешь?
Вопрос Гаврилы из-за спины заставил Агату оглянуться.
Мужчина стоял в дверном проеме. Возможно, уже давно. Возможно, только подошел (приехал за какими-то документами из Гордеевского кабинета, а Агата не собиралась проявлять недоверие и следить, чтобы не увез ничего лишнего). Встретила, проводила, вернулась в детскую, проверила Макса, а потом…
И без Гаврилы знала, что не стоит себя же накручивать, но почему-то до сих пор не могла привыкнуть.
И на всю жизнь, наверное, запомнила день, в который это началось.
* * *
Костя был дома. Вышел из детской, чтобы позвонить кому-то по работе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Агата почувствовала легкую тревогу, потому что выходя он будто в лице поменялся, но и предположить не могла, что произошло то, что произошло.
Она протанцевала с Максом минут пятнадцать. Увлеклась сначала, а потом просто радовалась, что удалось укачать.
Уложила в кроватку и только потом поняла, что Костя за это время так и не вернулся. Тревоги стало больше. Агата направилась к Костиному кабинету.
Занесла кулак для стука, а потом поняла, что дверь закрыта не плотно, и за ней Косте говорит по телефону. Сухо и отрывисто. Так, что волоски на руках поднимаются…
— Малому и Агате надо срочно делать паспорт… На вчера, блять!
Костя рявкнул, Агата вздрогнула, будто сказано было ей.
Сначала захотелось уйти обратно и сделать вид, что ничего не слышала. Потом же Агата поняла, что просто не сможет. Её убьет незнание.
Поэтому взяла себя в руки, нажала на ручку…
Вошла в кабинет, поймала полоснувший по ней Костин злой взгляд…
Успокоила себя же, что злой он не на неё. Он тоже попытался успокоить — следующим взглядом, уже другим.
Курсировал по комнате, держа трубку у уха и угукая.
Потом остановился посредине. Упер в бок свободную руку, поднял голову, шумно выдыхая в потолок…
А по спине Агаты прошелся морозец. Потому что она поняла — случилось что-то плохое. Очень-очень плохое. Чувствовала что-то схожее с тем, как он вернулся из поездки. Пальцы холодеют. Липкий страх расползается…
— Исполняй, Гаврила. Я и без тебя всё прекрасно понимаю…
Последняя фраза из телефонного разговора звучала по-особенному сухо и обреченно даже. Костя скинул, но снова не спешил смотреть на Агату.
Сначала на телефон. Потом, когда отложил его, просто под ноги. Дальше — в стену чуть в стороне от плеча Агаты.
При том, что она всё это время молча смотрела на него. Ждала, когда он заговорит. Костя же собирался. С мыслями и чувствами. Желваки гуляли волнами. Взгляд с каждой секундой становился всё более мёрзлым. Таким, что Агату подмывало обернуться, чтобы проверить, не образовалась ли на стене изморозь.
Но она просто не успела — Костя посмотрел на неё.
— Вам с Максом надо будет уехать, Замочек. К Поле. Договорились? Вы поладили, как я понял. Вот отдохнете.
Костя начал в приказном тоне, а закончил будто шутливо. Будь Агата более безразличным, менее тревожным человеком, могла бы даже обрадоваться, но вместо этого замотала головой.
Костю это явно разозлило. Он блеснул глазами и снова сжал челюсти, но сдержался — сплеча не рубанул.
Снова взял паузу, сложил речь в голове сначала…
— Так надо, Агат. Поверь. Пожалуйста…
— Я никуда не поеду, если ты мне не объяснишь…
И пусть Агата не сомневалась в искренности его призыва поверить, ей эгоистично важно было знать, от чего он хочет их с Максом спрятать. Потому что она там же с ума без него сойдет…
Костя снова колебался, Агата просила глазами быть честным. В итоге, кажется, победила. Дальше он говорил, кривясь, пересиливая себя:
— Твой благодетель хотел, чтобы я использовал в кампании информацию о случившемся в банковском отделении. Ты, думаю, и без меня это понимаешь. Он очень обозлен на лояльных к подобному людей. Это нормально. Это человечно. Но я этого не хотел. Мне важно, чтобы Вышинский издох за всё, что сделал. Но я не хочу, чтобы в этом участвовала ты. Поэтому информация оставалась в тайне. Сегодня он её слил. Ты про Здравый смысл слышала?
Агата кивнула.
— Они выкатили «расследование». Там звучит твое имя. И то, что ты Гордеева, там тоже озвучено.
Бегавшие по телу мурашки предчувствия в тот момент словно обзавелись шипами. Ощущения стали для Агаты болезненными. Ей захотелось обнять себя руками. Она внезапно почувствовала свою же дрожь.