– Восточный?
– Там никого не видать.
– Хорошо. Ступай, пусть тебя перевяжут.
– Да, ваша милость. Благодарю.
– Вы все изучали карты, – начал барон, – и знаете, что позиция у них сильная. Для начала придется окружить холм. Линия местами получится тонкой, но они будут слишком высоко, чтобы предпринять вылазку. Ты, Чалдис, – сказал он высокому худому кавалеристу, – возьмешь половину конницы и тысячу пехотинцев. Очистишь западный склон, а после двинешься на их лагеря и ближние деревни Паллидов.
– Так точно.
– А Чипос где?
– Здесь, милорд. – Из задних рядов вышел коренастый, плечистый воин, одетый в бурую кожу.
– Твои лучники будут обстреливать их с восточного склона, а я тем временем атакую с западного. Будь внимателен. Недолет лучше, чем перелет – при перелете ты рискуешь попасть в своих. Ничто так не подрывает боевой дух, как страх угодить под свои же стрелы.
– Можете на нас положиться, милорд.
– Ты, Леофрик, командуешь кавалерийским крылом. Обогнешь холм и будешь время от времени атаковать с севера. Используй только тяжелое снаряжение: враг поставит на вершине хороших стрелков. Особо не нарывайся – бей и сразу же отступай. Главный удар нанесет пехота.
– Понял, милорд.
– Господа, – с редкой у него улыбкой продолжил барон, – перед нами открываются великолепнейшие возможности. На юге из-за этих мятежных горцев поднялась настоящая паника, и когда мы побьем их, король нас щедро вознаградит. Помните однако, вот о чем: они хоть и варвары, но драться умеют. Женщину взять живой. Я закую ее в цепи и отправлю в столицу. Остальных можете перебить до последнего. С нами Бог, господа. Исполним свой долг.
Сказав это, он вернулся в шатер, где под охраной двух солдат сидел горец – большеротый, с сальными волосами.
– Ты не солгал, – произнес барон. – Эта сука заняла холм.
– Вот, говорил же я вам! – Бакрис Беззубый попытался вскочить со стула, но солдат надавил ему на плечо и усадил обратно.
– Изменники меня всегда интересовали. – Барон щелкнул пальцами, показав на кувшин с вином. Слуга наполнил кубок и подал господину. – Почему один из капитанов Сигурни вздумал предать ее?
– Дело проиграно заранее, ваша милость. Их всех ждет верная смерть, а я жить хочу. Что в этом плохого? Всяк сам себе голова. У меня сроду ничего не было, а ваша милость, глядишь, мне золота пожалует и землицы.
– Золота и землицы, – повторил барон. – Я поклялся перебить всех горцев до единого – тебя это тоже касается.
Бакрис показал в ухмылке редкие, наполовину гнилые зубы.
– Всех вы в одном сражении не перебьете, а я лесник и знаю, где они могут спрятаться. Проведу туда ваших солдат, сослужу вам хорошую службу.
– Пожалуй, – согласился барон.
Трое слуг принялись облачать его в черные доспехи. Застегнули панцирь, прицепили к нему латный ворот, надели поножи и снабженные шарнирами наколенники. Одетого в броню полководца посадили на вороного коня.
Он выехал во главу рядов, и армия по его знаку двинулась к устью Дуанского перевала.
С утесов, к его удивлению, их не обстреливали, и ни единого бойца не было видно на пологих склонах справа и слева. Лишь впереди, на расстоянии полумили, сверкали на солнце сомкнутые щиты.
В империи когда-то тоже использовали такой способ защиты. Он годится против кавалерии, но рушится под сдвоенным натиском пехоты и лучников – ведь стрелы можно посылать и поверх щитов.
Барон уже различал плотно стоящих горцев и серебряную фигуру в первом ряду.
"Спасибо тебе, – думал он, – ты придашь моей славе еще больше блеска". Обернувшись, он посмотрел на своих бойцов. При небольших потерях победа покажется легковесной, при чрезмерных его сочтут неумелым военачальником. Трехсот убитых будет вполне достаточно.
Леофрик увел направо кавалеристов, едущих по трое в ряд. Слева Чалдис поднимался на западный склон со своими полутора тысячами.
– Молодец, Чалдис! – крикнул ему барон. – Покажись им – пусть подумают о судьбе своих жен и детей. При первой возможности начинай поджигать дома, чтобы они видели дым.
– Да, милорд, – прокричал в ответ капитан.
Сам барон привел пехоту к подножью холма, остановившись за пределами полета стрелы. Обычай предписывал предложить врагу сдаться, но он пренебрег обычаем – еще, чего доброго, возьмут и сдадутся.
Справа взбирались по склону полторы сотни лучников Чипоса в легких доспехах. Тридцать стрел у каждого, итого четыре тысячи пятьсот. Скоро все они полетят сверху на головы горцев.
Барон приказал окружить холм, и три тысячи пехотинцев пришли в движение.
Защитники перевала следили за этим молча. Ни задорных окриков, ни насмешек – небывалое дело! Женщина, Сигурни, перемещалась среди своих воинов. Шлем на ее голове поистине великолепен, отметил барон. Ценный трофей.
Тучи закрыли солнце, на севере раскатился гром.
– Боги войны готовятся к пиру! – крикнул барон. – Негоже обманывать их ожидания.
Шелл и Торган ждали, укрывшись за стволами деревьев. Уланы еще не показывались, но слышно было, как топочут их кони. Лучники справа от Фелла изготовились к стрельбе, слева затаились бойцы с двуручными клейморами. Пятьсот стойких защитников своих домов, своих семей, своих кланов.
Первые уланы двинулись вверх по склону – рослые молодцы на высоких конях. Их копья и панцири сверкали, как серебро, на левой руке каждый нес щит в виде восьмерки. Скакали они по четыре в ряд, но на открытом месте рассредоточились. Офицер, заслонив глаза от солнца, оглядывал лес.
Пятьдесят горцев, выйдя из-за деревьев, пустили стрелы. Некоторые попали в цель, свалив нескольких всадников и полдюжины лошадей, но большинство кавалеристов заслонились щитами, взяли копья наперевес и пошли в атаку.
– Пора, что ли? – шепотом спросил Торган.
– Нет. Подпустим ближе, – ответил Шелл.
Пятьдесят лучников продолжали осыпать врага стрелами.
Лошади падали, но атака не прекращалась. Обе стороны разделяло теперь не более тридцати шагов.
– Вот теперь пора! – сказал Шелл, и Торган дважды коротко дунул в охотничий рог. Еще сотня лучников выбежала из леса, и стрелы десятками стали вонзаться в незащищенных коней. Следом с боевым кличем неслись бойцы с палашами. Ряды кавалеристов смешались – одни продолжали двигаться вверх, другие поворачивали. Горцы стаскивали всадников с седел и рубили.
Офицер пал одним из первых – его поразили четыре стрелы, одна из них вошла в глаз. После этого кавалеристы побежали все как один. Торган протрубил трижды, и горцы неохотно отошли в лес.
Теперь на холм поднималась пехота с лучниками по флангам. Увидев побоище, солдаты сомкнули щиты и построились в боевой порядок – десять рядов по сто человек в каждом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});