Но нет. Вот как раз предыдущий разгром чужаков был совсем не напрасным. Потому что если бы те первые объединились с этими вторыми, перед пиратами сейчас был бы двойной флот пришельцев, и даже военные не смогли бы справиться с ними. Так что первые чужаки уничтожены очень вовремя — до прихода вторых. Пожалуй, пиратам повезло, а заодно и военным — они успели, хоть и случайно, повоевать с каждым флотом противника отдельно. И, надо заметить, предыдущих чужаков удалось уничтожить буквально за несколько часов до прихода вторых — просто космических масштабов везение.
Интересно и то, что только сейчас пираты по-настоящему столкнулись со всякими иногалактическими странностями. Видимо, первые чужаки были лишь разведывательным отрядом и не обладали полным арсеналом вооружения. Эти огненные шары — только цветочки по сравнению с Наблюдателем и кораблями в подпространстве. Вот они действительно представляют собой чуждые и крайне опасные вещи, потому что совершенно непонятно, как с ними справиться. Что ж, другая цивилизация есть другая цивилизация. Вполне естественно, что они обладают некими новыми, неизвестными возможностями.
Ладно, не так уж все и страшно. Чужаки уже были побеждены однажды. Так что какими бы ужасными они ни казались, но уж бессмертными их точно не назовешь. И непобедимыми — тоже. Ничего. Победили одних, победим других. Пришельцы сильны, но и пираты не лыком шиты. Тем более вместе с военным флотом…
Рассуждая подобным образом, Ворвуд не знал, как сильно он ошибается и какой сюрприз ждет его и всех остальных впереди. Впрочем, вряд ли это было впереди — то, что случилось, уже случилось.
Проходя мимо ангара, Ворвуд велел отправить корабль на разведку, посмотреть, что творится в окрестностях системы. А затем вместе с Рэнгом пошел к палатке Наблюдателя.
Гинзл все это время находился там и разговаривал с пришельцем.
— Профессор, вы не боитесь, что он вас чем-нибудь пристукнет? — заходя внутрь и видя, что Гинзл стоит совсем рядом с Наблюдателем, поинтересовался Ворвуд.
Рэнг вошел вместе с ним.
— Нет, — беспечно ответил Гинзл. — Он не может двигаться. Только чуть-чуть в верхней части туловища.
— Этого может оказаться вполне достаточно, — возразил Ворвуд.
— Я ведь показывал, что это только изображение, — пожал плечами Гинзл. — Он не способен воздействовать на окружающее.
— Кто его знает. Полагаю, с этим представителем иной цивилизации нельзя быть ни в чем уверенным.
— Нет, он не опасен, — махнул рукой Гинзл. — Это совершенно точно.
— Н-да? Так что интересного вам удалось выяснить? Вообще удалось ли что-нибудь? — Ворвуд скрестил руки на груди и изучающе смотрел на пришельца.
Тот молчал, словно разговор шел не о нем, словно не умел говорить.
Гинзл как-то сразу сник и стал рассеянно-отстраненным после этого вопроса.
— Он рассказывает довольно странные вещи, — показав на Наблюдателя, осторожно произнес профессор.
— Правда? Какие?
— Видимо, вам интересно узнать, новая это эскадра пришельцев или остатки старой? — как бы между прочим спросил Гинзл.
— В общем — да, — согласился Ворвуд. — Хотя у меня на этот счет есть некоторые соображения.
— Угу, — принимая его ответ, кивнул профессор и замолчал, похоже, собираясь с мыслями. — Знаете, — словно пока лишь раздумывая, с чего начать, проговорил он, — у этих пришельцев довольно своеобразные представления об окружающем, Точнее, — он нервно усмехнулся, — вообще никаких представлений, — и потом поднял на Ворвуда блуждающий взгляд. — Полагаю, вам известен вопрос: «существует ли все, что существует?»
— Ну-у… — не понимая, к чему он клонит, протянул Ворвуд.
Но Гинзл не требовал ответа.
— Так вот, — продолжил он, — они по-своему отвечают на него. И, что интересно, используют свое суждение на практике.
Посчитав это просто вступлением, Ворвуд не придал значения этим словам профессора.
— Вот как? — беспечно произнес он.
Рэнг стоял рядом и с нескрываемой ненавистью поглядывал на пришельца, но молчал, не мешая разговору, — всегда полезно узнать о противнике как можно больше.
— Да, — подтвердил свое высказывание Гинзл, — они считают, что окружающего не существует и весь мир — это только изображение. Как картинки в стереовизоре. То есть окружающее — это лишь ощущения, только сигналы, за которыми нет реальных предметов.
— Понятно, — Ворвуд кивнул, воспринимая это как информацию из раздела забавных курьезов. — А что конкретно вам удалось выяснить?
Профессор нахмурился и опустил взгляд.
— Ну, видите ли, это и есть конкретное, — проговорил Гинзл. — Насколько я понял, они строят всю свою жизнь на этих представлениях. И собственно… не только жизнь, — он замолчал. Чувствовалось, что его гложут какие-то сомнения и он сам еще не пришел к какому-либо определенному мнению по этому поводу. Но потом, видимо, решив выложить все как есть, чтобы всем вместе обсудить, как относиться к этому, сказал: — В общем, считая, что окружающее — это только ощущения, они принимают его за часть самих себя. Примерно как считать частью самого себя свой взгляд, который включает то, что видишь. Так вот, они утверждают, что могут изменять эту свою часть, то есть — окружающий мир.
— Что? — расширил глаза Рэнг.
— Они говорят, что могут сами создавать свои ощущения, — пояснил Гинзл.
— Подождите, профессор, — нахмурился Ворвуд, — как это они могут изменять окружающий мир?
— Как угодно, — развел руками профессор. — Если они изменяют его, словно изображение в стереовизоре, то это могут быть совершенно любые, практически не ограниченные ничем изменения.
Сказав это, Гинзл замолчал, и в палатке на какое-то время повисла тишина. Были слышны отдаленные голоса снаружи, ветер чуть трепал брезентовый полог.
— Бред какой-то, — в этой тишине произнес Рэнг.
— Он так говорит, — снимая с себя ответственность, профессор показал на Наблюдателя. — Я только передаю его слова.
Ворвуд пока не знал, как относиться к этому. Но не хотел спорить, понимая, что Гинзл провел долгую беседу с пришельцем и, видимо, успел узнать многое.
— Ну хорошо, профессор, — деловито произнес главарь пиратов, — хотите сказать, что они, словно волшебной палочкой, могут делать окружающее таким, как им вздумается?
— Не совсем так, — проговорил Гинзл, — у них есть некоторые ограничения в этой способности.
— Да? Какие?
— Например, они не могут воздействовать на все пространство, а только на ту часть, которую знают. Ведь они изменяют свои ощущения, а в этих ощущениях, естественно, содержится лишь то, что они видели. Кстати, именно поэтому здесь и появился Наблюдатель. Он именно наблюдатель — существует для того, чтобы видеть. Ведь раньше они не знали, что происходит на нашей планете, на нашей базе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});