Под воздействием этой гнетущей догадки Рейн смотрел в окно невидящими глазами, испытывая дежавю. Камиль отчаянно нуждалась в его деньгах, чтобы выручить свою семью, и по этой причине притворялась, будто отвечает взаимностью на его любовь. Сопоставление поведения этих двух женщин напрашивалось само собой. Используя графа для достижения своих целей, Мадлен, вполне возможно, ставила интересы своего семейства на первое место, как это делала его предыдущая возлюбленная. Не исключено, что его жена так же пойдет на предательство во имя спасения своего брата.
Нуждалась ли она настолько, чтобы вынашивать какие-либо корыстные планы против него? Возможно ли, что она в сговоре с бароном Эккерби? Мадлен тайно писала ему, а затем уверяла, что ее единственной целью являлось упросить его отменить свой вызов. Но не было ли еще каких-нибудь причин?
Впрочем, чем бы ни руководствовалась Мадлен, все больше накапливалось фактов, свидетельствующих против нее. Поступки, которым она давала вполне невинное объяснение, теперь представлялись ему исполненными зловещего смысла.
Рейн твердил себе, что это не должно сильно беспокоить его, но странная боль, сжимающая сердце, не отступала.
Признавая это, он тихо выругался. Граф зарекался никогда более не повторять своей ошибки, но теперь явно было уже слишком поздно. Мадлен значила для него намного больше, чем он бы хотел.
Так что же ему теперь делать? Первым делом, безусловно, нужно выяснить мотивы ее поступков. Можно создать искусственную ситуацию для проверки ее преданности. Если она так интересуется содержимым его сейфа, то можно подсказать ей, где находится ключ, и посмотреть, проглотит ли она наживку. Для выяснения ее намерений подойдет даже откровенная ложь. Ему не следует чувствовать себя виноватым, поскольку поведение самой Мадлен никак не назовешь прямодушным. Нужно будет хорошо обдумать, как это все получше устроить.
Что касается сегодняшнего вечера, то совершенно ясно, что она опять собирается его соблазнять. Он намеревался временно воздержаться от супружеской близости с Мадлен, но приступ животной похоти был таким острым и труднопреодолимым, что он поддался ему и согласился разделить с ней ужин в ее апартаментах.
На щеках Рейна заиграли желваки. Ей опять, скорее всего, удастся завлечь его в свою постель, но чем больше она старается завладеть его чувствами, тем более недоверчивым он становится.
И если Мадлен надеется достичь своих таинственных целей с помощью женских чар, то скоро она поймет, что это игра с огнем.
Глава пятнадцатая
Мои действия, направленные на завоевание сердца Рейна, похоже, не приносят успеха, маман, несмотря на все мои старания.
Мадлен уделила много внимания следующему акту соблазнения Рейна, на этот раз в гостиной, смежной с ее спальней. По распоряжению девушки стол и два кресла были поставлены напротив камина; рядом располагался маленький столик, на котором кроме графина с вином и двух бокалов пока ничего не было. Ужин должны будут подать позже, так как сначала она была намерена применить свой план по разжиганию в муже любовного пыла.
В эту ночь она страстно желала стать любовницей, о которой он мечтал. На ней был шелковый пеньюар розового цвета, который она надела, следуя рекомендациям Фанни Ирвин. Это был женственный и романтичный наряд, в котором Мадлен чувствовала себя неотразимой, притягательной, преисполненной силы завоевать такого мужчину, как Рейн. И все же холодок пробежал у нее по коже, когда раздался негромкий стук в дверь ее гостиной.
Она впустила его, закрыв дверь позади Рейна. Он был одет по-домашнему: красный парчовый халат, под которым виднелись панталоны, и мягкие туфли.
Также Мадлен отметила едва уловимое напряжение в его осанке, оглядывая его с целью определить, какое она произвела на него впечатление. Это было не очень хорошее начало, учитывая, что девушка собиралась доставить ему незабываемое удовольствие. За окнами стемнело и шел осенний дождь, но здесь было тепло, в очаге уютно потрескивали дрова. Свет камина и тускло горевшей лампы создавали в комнате интимный полумрак.
Поставив бокал на стол, она вытащила из прически шпильки. Рейн, не отрываясь, смотрел, как ее волосы тяжелой шелковой массой упали вниз, скрывая локонами ее грудь.
— На тебе слишком много одежды, — сказала Мадлен низким, грудным голосом. — Сейчас я это исправлю.
— Поступай, как считаешь нужным.
Его настороженное безразличие уже начинало раздражать ее. Тем не менее, потянувшись, она игриво поцеловала графа, задержавшись на его губах, пока развязывала пояс роскошного халата и распахивала полы. Затем девушка ловко скинула его с мощных плеч Рейна, обнажая широкую грудь мужа.
Подаваясь еще ближе, Мадлен поднялась на цыпочки и провела языком по его ушной раковине, прижимаясь к нему животом. Она ощутила у него под панталонами быстро твердеющую от ее прикосновения плоть.
По крайней мере, его физическое возбуждение не вызывало сомнений. К тому моменту, когда она закончила его раздевать, во взгляде Рейна читалась жажда обладания ею, а черты заострились от томительного ожидания.
Опустившись на колени, Мадлен сняла со ступней графа домашние туфли и стала расстегивать на нем панталоны, после чего стянула их вниз, скользя по его сильным ногам. Когда она вновь поднялась, у нее перехватило дыхание от великолепия его превосходного тела, сотканного из упругих мышц, и мужской вздыбленной плоти, действующей на Мадлен завораживающе.
Он был возбужден и не делал из этого тайны.
Мадлен ощутила влажный жар у себя между бедер. Она вызвала в нем желание, и сознание этого возбуждало, в свою очередь, ее.
— Что теперь? — спросил он.
В его словах прозвучало легкое поддразнивание, но она не стала тушеваться.
— Сейчас я покажу тебе, чему научилась, — пообещала она.
Подталкивая его ладонью в обнаженную грудь, она направила графа к креслу, стоящему позади него. Когда он сел, подчиняясь ее жесту, она опустилась между его разведенных в стороны бедер. Его нагое мужественное тело наполняло ее жгучим желанием ласкать его руками и ртом, и она намеревалась утолить свою жажду без промедления.
Рейн лениво откинулся назад, а она, удивляя его, окунула два пальца в вино и провела ими по его груди, оставляя влажный, прохладный след на теплой коже.
— Похоже, в тебе есть скрытая порочность, — прокомментировал он ее действия уже чуть хриплым голосом.
Мадлен улыбнулась мягкой, соблазнительной улыбкой.
— Я всего лишь пытаюсь не отставать от тебя, дорогой. Твоя порочность была видна с первой же нашей встречи.