class="p1">Большинство торговцев рынка на Мур-стрит являются выходцами из Латинской Америки, хотя не все они приехали в Нью-Йорк одновременно. Первая волна миграции была из Понсе, Агуадильи и Сан-Хуана-де-лас-Сабанаса в Пуэрто-Рико. Выходцы из этих мест прибыли в 1950‐х годах, пополнив армию промышленных рабочих Нью-Йорка еще в молодом возрасте, а в 1970‐х годах пуэрториканцы оказались одной из тех групп, которые наиболее пострадали от деиндустриализации экономики города. Сокращение занятости в обрабатывающей промышленности, где были сконцентрированы пуэрториканцы, привело к высокому уровню бедности среди них по сравнению с другими группами латиноамериканцев. Некоторые из нынешних пуэрториканских торговцев потеряли работу, когда предприятия обрабатывающей промышленности перемещались на юг США.
Один из наших информантов-пуэрториканцев рассказал в ходе интервью о том, как из фабричного рабочего он превратился в уличного торговца, а также о своей нынешней работе на рынке. У других торговцев было какое-то небольшое свое дело за пределами рынка, а один из них оказался бывшим работником продуктового магазина, которым он теперь управлял вместе с женой и семьей. К сожалению, работа на рынке на Мур-стрит обеспечивает лишь прожиточный минимум. Одна торговка жаловалась: «Я зарабатываю только на то, чтобы купить еду и оплатить коммунальные квитанции». Еще один торговец, обеспокоенный ростом цен на еду и жилье, а также снижением зарплаты, говорил: «Вы видели, как растут цены на продукты? Сейчас невозможно купить жилье». Впрочем, другие торговцы утверждали, что зарабатывают достаточно, чтобы не сталкиваться с этими экономическими проблемами.
Вторая волна латиноамериканской миграции привела на рынок торговцев, приехавших в США после отмены системы иммиграционных квот в 1965 году. Люди продолжали прибывать из таких традиционных стран происхождения иммигрантов, как Пуэрто-Рико, но теперь были и приезжие из испаноязычных стран Латинской Америки. Среди торговцев, принадлежащих к этой второй группе, заметны мексиканцы крестьянского происхождения из сельской местности из муниципалитетов Исукар-де-Матаморос и Чила-де-ла-Саль в штате Пуэбла, которые начали прибывать в 1970‐х годах. Другие группы латиноамериканцев, работающих на рынке, – доминиканцы, эквадорцы и никарагуанцы – перебирались в США из‐за городской нищеты и кофейного кризиса в Центральной Америке, различных войн и гражданских конфликтов 1980‐х годов. Таким образом, рынок выступал и в качестве транснационального социального поля, создававшего связи как между сельскими и городскими пространствами, так и между странами и регионами Латинской Америки.
Мексиканцы – одни из самых недавних латиноамериканских иммигрантов, появившихся в Нью-Йорке и на рынке на Мур-стрит. Пуэрториканские торговцы считают их одной из самых обездоленных групп в городе, поскольку они сталкиваются с тяжелыми условиями труда и жизни. В структуре трудовых ресурсов, сегментированной по этническим и расовым критериям, мексиканцы занимают рабочие места, с которых ушли пуэрториканцы. Один пожилой пуэрториканский торговец заметил: «Рабочий день у мексиканцев слишком длинный. Они делают ту работу, которую мы делать не хотим. Они работают упорнее, чем мы». Одним из основных факторов миграции мексиканцев в Нью-Йорк считается бедность в сельских районах Мексики, однако пуэрториканские торговцы осознают, что и в США мексиканцы сталкиваются с бедностью, и понимают, почему они работают в условиях эксплуатации.
Рынок на Мур-стрит вбирал в себя последовательные волны латиноамериканских иммигрантов в первом поколении и выступал в качестве механизма социальной и экономической мобильности. Это особенно заметно на примере детей первого поколения иммигрантов, которые зачастую посещают колледж и продвигаются по карьерной лестнице, получая работу «белых воротничков». Небольшой сегмент работников рынка на Мур-стрит состоит из мужчин и женщин, известных как «поколение 1,5» – это люди, которых родители привезли в США в детском или подростковом возрасте. Некоторые из представителей этой группы работают на рынке временно во время школьных каникул, другие, в том числе несколько мексиканских торговцев, имеют постоянную занятость.
Еда, музыка и транслокальная принадлежность
На входе в рынок на Мур-стрит вы увидите аккуратно сложенные витрины со свежими фруктами, юккой и кориандром, проходы уставлены ящиками с водой и газировкой, на высоких потолках еще сохраняются детали оригинальной архитектуры 1940‐х годов с деревянными панелями, которые были заменены яркими элементами при перепланировке 1995 года, и вентиляторами – все это транслатиноамериканский мир. Пуэрториканская сальса, доносящаяся из магазина видеодисков, перекрикивает доминиканскую кумбию, звучащую из радиоприемника за стеклянным прилавком узкой ресторанной палатки, на которой разложены рис, фасоль, эмпанадас [жареные пирожки из пшеничной муки] и аррос кон польо [рис с курицей], блестящее от масла и натертое красными специями. Тяжелый запах жареной картошки наполняет воздух, когда посетители собираются за круглыми столами из белого металла с раскрытыми зелеными зонтиками, под которыми можно посидеть и поговорить в задушевной обстановке.
Подавляющее большинство покупателей рынка на Мур-стрит – это пуэрториканские мужчины и женщины, которые больше ценят регулярное общение, нежели покупку продовольствия. Поход на рынок за едой фактически становится – в особенности для пуэрториканских мужчин – предлогом для общения в кругу продавцов и покупателей. Одни и те же мужчины нередко медленно перемещаются из одного конца рынка в другой, сидя на барьерах с надписью «Сидеть запрещено» и за столиками в кафе, иногда выходят за пределы рынка на Мур-стрит или Гумбольдт-стрит, а затем возвращаются. Пуэрториканские женщины, наоборот, почти всегда находятся в движении. Они часто приходят на рынок парами и болтают, выбирая овощи. Если они останавливаются, чтобы перекусить, то часто едят стоя, но без спешки, а как только покупки завершены, они покидают рынок. В отличие от мужчин, женщины чаще всего делают покупки у какого-то одного прилавка и уходят, вместо того чтобы пройтись по всему помещению – так выглядят гендерные модели пространственно-временных перемещений (ил. 8.5).
Ил. 8.5. Женщины, делающие покупки на рынке на Мур-стрит (Бабетта Одан)
Похоже, что местная еда – свежая или приготовленная – предназначается в первую очередь для пуэрториканских мужчин и женщин, которые составляют основную часть покупателей, а также для молодых пуэрториканцев, которые приходят по выходным, чтобы отведать традиционные блюда санкочо [густой мясной суп] и аррос кон марискос [рис с морепродуктами] в кафе «Рамонита». Значительная часть продуктов продается из картонных коробок, а на рукописных ценниках вместе с ценой может быть указано название товара, так что покупатель, не знающий специфики местной еды, не всегда способен разобраться в коричневых, красных и бежевых корнях и клубнях, столь важных для пуэрториканской кухни. Хотя эти продукты не имеют исключительно пуэрториканского или даже в целом латиноамериканского происхождения, наличие ключевых для пуэрториканской гастрономии ингредиентов свидетельствует о том, чей именно это рынок. Привлекательность этого места как транслокального пространства определяется именно контекстом продажи товаров и практиками обмена в задушевной и «клубной» социальной атмосфере.
Когда мексиканские торговцы стали продавать товары из своей