Колени у нее подкашивались от волнения, пока она слезала с повозки.
— Черта с два! — выкрикнула Кэйди. Звук собственного голоса — неверный, дрожащий — напугал ее еще больше. Тут ее, хватаясь за бок, нагнал запыхавшийся Хэм. Кэйди торопливо обняла его и попыталась успокоить.
— Я хочу, чтобы ты отвез двуколку к Нестору, Хэм. И оставайся в конюшне, не смей возвращаться в «Бродягу», ты меня слышишь? Ты понял меня, Хэм?
Мальчик кивнул, но Кэйди знала, что полагаться на него в таком деле нельзя: он и раньше иногда ее не слушался. Поэтому она повторила все с самого начала, наклонившись и глядя ему прямо в глаза.
— Не возвращайся в «Бродягу», Хэм, я говорю серьезно. Оставайся у Нестора, пока я за тобой не приду.
— Ладно.
— Вот и хорошо. Поезжай.
Кэйди терпеливо ждала, глядя, как Хэм вспрыгивает в двуколку, разворачивает ее и отъезжает. И только когда он скрылся из вида, она побежала к салуну.
Внутри было полно народу, как в церкви воскресным утром, разве что женщин не было. Заметив сияющую бритую голову Леви поверх всех других голов, Кэйди плечами и локтями начала прокладывать себе путь в толчее взмокших мужских тел.
— Извини, Гюнтер, подвинься… Пропустите… Дай мне пройти, Стэн…
Наконец Леви схватил ее за руку и помог перебраться через стойку бара. Кэйди встала на скамеечку в фут высотой, которой пользовалась, чтобы доставать бутылки с верхних полок, когда подменяла Леви в баре. Если бы он не подхватил ее и не удержал, она, наверное, рухнула бы через стойку прямо в толпу, потому что со скамеечки ей был виден Джесс. Он стоял у стола, за которым сидел Мерл Уайли и с ним еще один мужчина.
Голт.
Боже милостивый, безусловно, это был Голт! Глядя на него, Кэйди почувствовала, что у нее двоится в глазах. Ее словно перенесли назад во времени, в тот день, когда Джесс появился в Парадизе! Этот человек — настоящий Голт в черной одежде, с черной кожаной «заплаткой» на глазу и черной папироской во рту — выглядел старше, грубее, он и вполовину не был так хорош собой, но… от него точно так же веяло угрозой. Нет, даже хуже. Джесс походил на револьвер со взведенным курком: на каждого встречного он смотрел, словно не зная, плюнуть или выстрелить. Голт выглядел так, будто для него это вопрос давно решенный: слюна была ему дороже пули.
При всем при том они были удивительно похожи друг на друга, казалось, между ними есть семейное сходство. Тот же орлиный нос, те же глаза (глаз) серо-стального цвета, так же пробивалась седина в черных волосах. Понятно, почему Джессу так легко было изображать Голта, неудивительно, что так много людей поверили ему безоговорочно. Включая саму Кэйди. Особенно ее.
Чья-то рука ухватила ее за локоть: оглянувшись, она увидела, что это Глендолин, потеснив ее, вскочила на скамеечку.
— Кэйди, ты только посмотри!
— Я смотрю.
— Как по-твоему, который из них…
— Тихо!
Уайли что-то говорил, и ей хотелось послушать. Возбужденный гул голосов вокруг затих, когда он со скрипом отодвинулся на стуле, глядя на Джесса и ухмыляясь ему в лицо.
— Так-так-так, — Уайли злорадно цедил слова сквозь зубы. — Какой увлекательный разговор состоялся у меня с мистером Голтом! Я с самого начала подозревал в тебе червоточину. Как ваша настоящая фамилия, мистер? Чем вы зарабатываете себе на жизнь? Перегоном скота? Чисткой плевательниц?
Чей-то нервный смешок прервал напряженное молчание. У Кэйди дрожали руки. Где ее пистолет? В коробке из-под сигар на дальнем краю стойки: отсюда не достать. Да и вообще что бы она стала с ним делать? Джесс стоял к ней спиной. Зато Кэйди видела лицо Голта. Господи, помилуй и спаси! У него вид хладнокровного, беспощадного наемного убийцы. И если ошибается, она готова съесть свою шляпу вместе с пером.
Голт поднялся из-за стола — медленным и ленивым движением, как змея, что греется на солнышке, неторопливо переползая с места на место. Теперь, когда они стояли лицом к лицу, сходство между ним и Джессом стало просто разительным. Голт улыбнулся — так оскалился бы голый череп. Когда он заговорил, его сорванный замогильный голос прозвучал до ужаса знакомо:
— Не знаю, кто ты такой, — сказал он Джессу, — да мне, по правде говоря, все равно. Но у тебя есть кое-что, принадлежащее мне: пара шестизарядных «кольтов». Можешь передать их мне прямо сейчас, тогда я тебя не убью. Надо бы, но уж так и быть — живи. Но если ты не выложишь их на стол через пять секунд, я тебя пристрелю на месте. Раз.
— Джесс!
Возглас вырвался у нее от страха. Его осанка, упрямство в развороте плеч, напрягшиеся руки — все говорило, что он не уступит. У нее возникло нехорошее предчувствие.
Оно не обмануло.
— Слушай, ты, — его хриплый шепот в точности, слог за слогом, повторил интонации Голта. — Не знаю, кто ты такой, и по правде говоря, мне плевать. Если ты не уберешься отсюда на счет «три», я всажу пулю в тот самый глаз, на котором у тебя липовая повязка. Раз.
Голт часто заморгал, и на полсекунды Кэйди показалось, что она заметила растерянность на его твердокаменном лице. Но мгновение миновало, и жестокая кривая усмешка вновь появилась у Голта на губах. Она явственно почувствовала, как волосы шевелятся у нее на голове.
— Похоже, мы зашли в тупик, — грозно прошептал Голт.
Что ж, угроза — это хорошо, это просто прекрасно. По крайней мере, он перестал считать.
— Ой! — Глен еще крепче вцепилась ей в локоть. — Ой, нет, только не это.
Кэйди не сразу поняла, что она имеет в виду, но в конце концов заметила, как Томми Ливер проходит в двери и пытается пробиться через толпу. Без шляпы, со сбившимся набок галстуком и перекрученным воротничком, он выглядел перепуганным, даже больным. Кэйди вспомнила, что рассказала ей этим утром Уиллагейл: прошлой ночью шериф с Джессом вместе напились в тюремной камере.
— Великолепно, — мрачно прошептала Кэйди, — теперь Голт убьет их обоих.
Глендолин закрыла лицо руками и ударилась в слезы.
— Вы видели сегодняшнюю газету, мисс Кэйди?
— Что?
Кэйди недоуменно повернулась к Леви.
— Ты о чем? Какую газету?
— На первой странице. Сара Дигби заявляет, что узнала человека, оставившего деньги у нее на пороге.
— И кто это был?
— Джесс.
— Что?
— Так, что тут происходит?
Жидкий тенорок шерифа прозвучал несолидно, но вернул внимание Кэйди к происходящему. Глен тоже перестала голосить и прислушалась.
— Я требую, чтобы все очистили это помещение и разошлись по домам. Никакой стрельбы не будет, так что двигайте отсюда по-хорошему. Давай, Артур. Пошли, Сэм. Стоуни, Леонард, и ты тоже, Креветка, тебя это тоже касается. Быстро, быстро, все вон отсюда!
Никто не двинулся. Мужчины топтались на месте, переминались с ноги на ногу, пожимали плечами, но никто и шага не сделал к дверям.