— Да, мисс Тулман, он действительно планировал подрывать корабли, вне зависимости от того, из чего они были сделаны. Сейчас эта угроза нейтрализована, за что каждый моряк армии Ее Величества благодарит именно вас. Но я верю в то, что главное во всем этом совсем иное, юная леди. Дело в том, что в прошлом июне у Франции был президент. И не прошло пяти дней, как у этой нации появился император, Наполеон Третий, наш преданный друг и союзник, конечно же. — Он встал и торжественно кивнул мне. — Желаю вам прекрасного, безоблачного дня, мисс Тулман.
Безымянный маленький человечек прекратил стенографировать, собрал свои вещички, улыбнулся мне, слегка кивнув головой, и поспешил вдогонку за мистером Уикершемом. Я смотрела им вслед, размышляя, не пришлось ли им между делом потопить весь французский флот для того, чтобы обеспечить безопасность английского.
— Крошка Саймона, эти странные люди ушли?
Я повернулась и увидела, как из-за дверного косяка за мной наблюдает ярко-голубой глаз.
— Да, дядя, — ответила я. — Ты справился прекрасно. Ты позволил ему подержать его…
Из-за того же косяка показалась голова Мэри.
— Четыре, мисс! — радостно объявила она.
— Целых четыре минуты, — продолжила я. — А в прошлый раз ты прождал всего три.
— В следующий раз будет пять. — Он тяжело вздохнул и осторожно вошел в комнату, чтобы забрать свой цветок. — Великие вещи начинаются с малых.
А иногда малые вещи могут быть великими, подумала я о мистере Уикершеме.
— Двадцать восемь! — завопил дядя. — Двадцать восемь минут до игры! Если придешь через двадцать семь, то придешь раньше времени, а если через двадцать девять, то опоздаешь, так-то, племяшка!
Я засмеялась.
— Я приду ровно через двадцать восемь минут, дядя.
В этот день Лэйн впервые не пришел в мастерскую.
Мастерской временно стала библиотека Марианны. Теперь она была захламлена инструментами, верстаками, заполнена тиканием, жужжанием и дядиной болтовней, а еще переносными настольными газовыми лампами и новыми прожженными дырками в ковре. Но не думаю, что Марианна была бы против. Напротив мастерской мы устроили спальню, чтобы дяде было удобнее, и иногда приносили ему найденные после наводнения обломки, чтобы он мог чинить и приводить их в порядок. По средам он разрешал приходить Мэри, но только посмотреть. А потом как-то раз настал день, и в деталях стали узнаваемы пухлая детская ручка и длинноногий кролик. Тогда Лэйн поднял голову от восковой формы, которую он вырезал, и устало сказал:
— Это лицо я не смогу сделать для вас, мистер Тулли.
Дядя Тулли печально скривил рот, будто Лэйн посягнул на его любимую чашку в зеленую полоску.
— Не сможешь?
— Нет, мистер Тулли.
Я внимательно наблюдала за их разговором и, как только заметила первые признаки волнения на дядином лице, тут же вмешалась:
— Дядя, ты же любишь держать некоторые цифры в голове?
Он нахмурился.
— Да, но…
— И ты ведь не записываешь их, чтобы потом смотреть, да?
— Нет…
— Ну вот, мне кажется, что Лэйн тоже любит держать некоторые вещи у себя в голове. Думаю, ему больше нравится просто вспоминать про Дэйви, не глядя на него.
— О! — Лицо дяди тут же просветлело. — Ему нравится держать его в голове! Так тому и быть. Ведь Лэйн всегда знает, как должно быть. — Он забрал со стола игрушечную ручку и пристально посмотрел Лэйну в глаза. — А что с… кроликами? — шепнул он. — Как тебе больше нравится — когда они только в голове или снаружи?
— Я думаю, снаружи как раз будет замечательно, мистер Тулли, — ответил Лэйн, улыбаясь нам обоим.
Я радовалась, тихонько наблюдая за ними. Реконструкция построек у него, куча планов у меня, забота о дяде, полный дом людей, ждущих постройки своих домов, и зоркий глаз Мэри не очень-то часто позволяли ему заключать мое лицо в свои ладони, как он однажды сделал. Но каким-то чудом ему все же удавалось. Когда по вечерам я расчесывала волосы перед туалетным столиком и видела на нем фигурку лебедя, мне больше не казалось, что он пытается взлететь. Напротив, я видела мягкую посадку. Но недавно Лэйн назвал меня слишком беспокойной, и иногда я видела, как его взгляд скользит по сторонам и видит вещи, недоступные для меня.
И однажды вечером Лэйн, как обычно, постучал в мою спальню и спросил, не желает ли мисс Тулман прокатиться на роликах. Я не знала, что он имеет в виду, ведь пол в бальном зале до сих пор был заляпан глиной и изуродован. Но когда я увидела длинный коридор к мансарде, выстланный новеньким паркетом, и спасенные из наводнения ролики, очищенные и смазанные маслом, то не смогла сдержать довольной ухмылки.
Мы ездили наперегонки, не заботясь о том, что потом придумают живущие внизу люди, и Мэри неусыпно наблюдала за нами, сидя на ступеньках в мансарду. Он не позволил мне выиграть, как скорее всего поступил бы истинный джентльмен, и только расхохотался, когда я стала ныть, и сказал, что я не могу жаловаться, ведь он никогда и не был настоящим джентльменом. Но я все равно видела, что он что-то задумал.
Когда я встала после нашего шестого забега, пытаясь перевести дыхание, он вдруг резко повернулся ко мне и сообщил:
— Ко мне сегодня приходил мистер Купер.
Я ждала, когда он продолжит, но он только уставился серыми глазами в пол, и тут я увидела нечто, что я видела только один раз в своей жизни. Стало заметно, что Лэйн покраснел, даже под загаром на его смуглой коже. Он продолжил ехать, засунув руки в карманы, пока мы не добрались до противоположного конца коридора, подальше от Мэри.
— Он просил у меня позволения сделать предложение тете Бит.
Я растерянно моргнула.
Хотя мы с миссис Джеффрис очень сблизились, я никогда не думала, что она может… выйти замуж. И еще я не забыла, что мистер Купер подписал медицинское заключение касательно моего сумасшествия, хотя и пыталась — ведь под угрозой был его родной дом. Но вслух я только сказала:
— Ой, как неожиданно. А что думает сама миссис Джеффрис?
— Ну, именно поэтому я тебе это и рассказываю.
Он остановился и поправил волосы рукой. Румянец на его щеках стал еще заметнее.
— Тетя Бит сказала, что расскажет тебе все сама и что… — Он понизил голос еще больше. — Что это длится уже давно. Я об этом не знал, пока ты не рассказала про ту самую комнату, а потом у меня пропал волк… — Он вздохнул. — А тетя Бит сказала, что у мистера Купера «хороший вкус».
Я вытаращила глаза.
— Я предполагаю, что она пыталась… ну, впечатлить его и… им приходилось встречаться за пределами деревни, а в доме сидел я…
Я вспомнила дергающуюся походку мистера Купера в туннеле, когда они знали, что мы уйдем к замку, и ужин у камина. Затем я вытаращила глаза еще больше и схватилась рукой за горло.