Читать интересную книгу Реки не умирают. Возраст земли - Борис Бурлак

Клара бегло осмотрела комнаты, которые штукатурила ее бригада. Что ж, неплохо. Прикинула на глаз, сколько тут наберется квадратных метров. Во всяком случае, норму осилили, хотя с утра и потеряли около двух часов. Молодцы девочки, опять выручили своего бригадира.

Она вспомнила о разговоре с Каменицким, и ей стало грустно оттого, что их отношения испортились. Не любит, ох как не любит он, когда с ним пререкаются.

Клара ни за что бы не призналась сейчас себе, что наверстывала упущенное время не только ради, плана, но и ради Олега Каменицкого. Слишком много чести для такого грубияна. «Женская гимназия, видите ли, а не строительный участок!» Да вы бы, Олег Леонтьевич, пропали без этих «благородных девиц», которые только за счет времени, что тратится мужчинами на перекуры, могут полностью отделать лишний дом в году.

— Ты все еще переживаешь? — спросила Саша.

— С чего ты взяла?

— Не хитри! Вижу по глазам.

— Оставь. В глазах у меня чертики потолочные.

— Устала? Мой дядюшка средневековый эксплуататор.

— Сама себе противоречишь. То прорабы у тебя рабы, то эксплуататоры.

— Рабы, когда нет материалов, а как подвезут, то — господа, повелители!

Во дворе девушки приводили себя в порядок. Сняв комбинезоны, они шумно плескались под кранами, причесывались, прихорашивались. Иные на скорую руку, но со знанием дела подкрашивали ресницы и веки. А самые отъявленные щеголихи переобувались, меняя рабочие туфли на выходные «лодочки», принесенные с собой. За каких-нибудь несколько минут бригаду было не узнать.

— Кузнецову — на планерку! — громко передавали по цепочке знакомую команду из конторы участка.

— Могли бы сегодня обойтись и без вечерней молитвы, — недовольно говорила Саша. — Намолились, накланялись под самыми потолками.

— Ладно, идем, — сказала Клара.

Все уже собрались: двое прорабов, мастера, бригадиры. Были тут и  с у б ч и к и — представители субподрядных организаций по сантехмонтажу и электромонтажу. Олег сидел за грубым, плотницкой работы, письменным столом и терпеливо оглядывал всех. Клара и Саша устроились на свободных табуретках около двери, распахнутой в коридор (Саша присутствовала здесь по праву комсомольского «прожекториста»).

Олег встал, открыл планерку.

— Давайте, товарищи, коротко, по-деловому, без дискуссий. В нашем распоряжении полчаса.

И дал слово немолодому уже, в годах, сантехнику.

Саша легонько толкнула в бок подругу: знаем мы эти полчаса! Клара нахмурилась. И Саша с серьезным видом уставилась на важного, степенного, знающего себе цену дядьку-сантехника. Он монотонно перечислил, сколько не хватает разных труб, вентилей, радиаторов, унитазов, и спокойно сел на место, заключив вполне резонно: «Будут материалы — за нами дело не станет», Олег поморщился и назвал фамилию электромонтажника.

Пока выступали субподрядчики, Олег еще держался, но как только дошла очередь до своих, начал перебивать вопросами и репликами. Одна за другой возникали и гасли короткие перепалки. Веснушчатое лицо Олега посуровело, сделалось жестким, злым, отчего поблекли и совсем пропали золотистые блестки у переносицы. «Ну и разошелся», — думала Саша, поглядывая на Клару. Та сидела не двигаясь, точно, позируя фотографу: плечи развернуты, голова чуть запрокинута назад, а руки покойно лежат на коленях. Саша обратила внимание на Кларины руки, сильные, большие, под стать всей ее фигуре. Было бы странно и нелепо, если бы у Клары были маленькие, пухлые ручки кисейной барышни.

— Кузнецова, что у вас? — обратился к ней Олег.

— У меня ничего, — слегка пожала она плечами.

— Что вы можете добавить?

— Я уже все сказала утром.

— Утром не было никакой планерки.

— Зато был простой.

Смешок мячиком пробежал по комнате и исчез где-то в коридоре.

Как раз в это время позвонил управляющий трестом Дробот, поинтересовался, когда подали раствор.

— Еще до обеда, Петр Ефимович, — ответил Олег.

— В следующий раз о каждом случае простоя докладывайте мне лично.

— Вы же не диспетчер, Петр Ефимович.

— Диспетчер для меня слишком высокая должность, я у всех у вас — десятник, — сказал Дробот и бросил трубку.

«Тоже обиделся, — подумал Олег. — Да что за чертовщина! Обиды снизу, обиды сверху. А нашему брату, прорабу, и обижаться не на кого, кроме как на свой диплом».

Он в нескольких словах подвел итоги дня, напомнил, что надо делать завтра, и на этом закрыл планерку, смущенный дерзким поведением Кузнецовой.

Возвращались домой втроем — Саша, Олег и Клара (ей было по пути с Каменицкими). Но как ни пыталась Саша завязать какой-нибудь разговор, — то о  с у б ч и к а х, которые вели себя на стройке как чрезвычайные послы, аккредитованные в Молодогорске, то о вечере бальных танцев в Доме культуры, — ее никто не поддерживал.

— Вы идите, а я забегу в магазин за хлебом, — сказала Саша и набавила шаг.

Когда же она вышла из магазина, ни Клары, ни Олега на улице не оказалось. Она была довольна, что ловко оставила их вдвоем: легче помириться без свидетелей. Но вскоре увидела впереди одного Олега.

— А где Клара? — спросила она, догнав его.

— Почем я знаю.

— Эх ты! Тебе бы только покрикивать на людей. Неужели ты не видишь, как бедная Клара старается ради тебя?

Олег приостановился.

— Знаешь что, ты слишком много на себя берешь. Не лезь не в свои дела! Противная девчонка!

— Ну хорошо, хорошо, ты еще пожалеешь, но будет поздно.

— Да иди ты к черту! — Олег круто повернулся и зашагал к трамвайной остановке.

Незавидная должность — прораб, хотя тебя и именуют для пущей важности главной фигурой на строительстве. На прорабах каждый день все срывают зло: и начальник жилстроя, и главный инженер, и сам управляющий трестом. А стоит тебе под горячую руку повысить голос на бригадиров, так ты в глазах рабочих первый грубиян. Да этой «главной фигуре» достается, как пешке, ото всех. Вот Павла Прокофьевна сразу это поняла. Ну что в сравнении с ней девчонки из бригады Клары? Нет-нет, надо быть построже с ними, держаться на определенном расстоянии. Он до сих пор все панибратствует по старой привычке, хотя Метелевой и понравилось, что молодежь запросто обращается с начальником участка, многие по-свойски называют его Олешей. На прошлой неделе, оставив за себя прораба Никонова, он долго водил Павлу Прокофьевну по объектам металлургического комбината. Правда, она больше интересовалась жилищным строительством, и приходилось рассказывать о своем участке, особенно о бригаде Кузнецовой.

Осмотрев площадку новой батареи Коксохима, где начинались бетонные работы, Павла Прокофьевна устроилась на штабельке опалубочных досок.

— Вы, Олег Леонтьевич, покурите, я кое-что запишу, чтобы не забыть, — сказала она, достав из сумочки блокнот.

— Пожалуйста, пожалуйста, — учтиво согласился он и тоже присел рядом.

Он мог ждать сколько угодно, лишь бы она подольше не уходила со стройки.

Павла Прокофьевна была одета очень просто: темно-синяя юбка-миди (дань возрасту!) и такого же цвета короткий приталенный жакет. Положив ногу на ногу, — так удобнее писать — она склонилась над своим блокнотом и не обращала на него ни малейшего внимания. Прядка темных волос упала на висок, оттенив ее строгий профиль: высокий белый лоб, прямой нос, чуть вздернутая губка. Под глазами у нее проступали те первые, слабые морщинки, которые не только не портят женщину, но придают ей особенную прелесть. И вообще она принадлежала к довольно редкому типу женщин, что со школьных лет нравился ему, Олегу.

Он посматривал и на ее в меру полные ноги, туго обтянутые ажурными чулками. Однако тут же подумал, что она может перехватить его взгляд и застичь, что называется, на месте преступления. И действительно, Павла вдруг живо повернулась к нему лицом, застав его врасплох. Они встретились глазами, и Павла Прокофьевна улыбнулась, поняв, что он все время наблюдал за ней. То было невинное мимолетное кокетство, а он уже был на седьмом небе.

— Теперь пойдем смотреть ваш дом, Олег Леонтьевич.

Ему хотелось побыть еще немного с ней, да ничего не поделаешь, придется вести Павлу Прокофьевну в «женский монастырь». По пути на западную окраину города, где возводился целый микрорайон, он уже охотно рассказывал о своих делах, невольно смягчая строительную прозу.

Перед самой площадкой жилстроя была вырыта длинная траншея. Олег в нерешительности остановился.

— Давайте лучше обойдем, тут всего полкилометра, не больше.

Павла оглядела неожиданное препятствие, задорно качнула головой, отчего прядка волос опять косо перечеркнула ее высокий лоб.

— Нуте-ка, держите мою сумку, Олег Леонтьевич.

— Нет-нет, вы и не пытайтесь прыгать!

— А как же, бывало, в молодости?