Нестеренко идут на поводу у Хазарова, остальным вроде бы все безразлично. Неоднократно упоминается бюро (?), инкогнито Мазаев, много непонятного в соподчинении персонажей.
В повести нет ни одного положительного героя…, и нет уверенности, что очковтиратели будут разоблачены». (стр.2)
Это все, что досталось «Переполоху».
Что может вынести из таких отзывов о своем детище писатель? Наверное, только одно: повесть бездарна, безыдейна, никому не нужна, грешит «очернительством» и вредна. Как и рассказ «Подкидыш». И ничего больше не остается, как бросить это безнадежное дело – писательство. ИМЕННО ЭТО, видимо, и выносят из подобных «рецензий» и «заключений» те, кому не удалось опубликовать свои вещи – то есть те самые «молодые», к которым и проявил заботу Центральный Комитет КПСС, принимавший Постановление «О работе с молодыми» в 1976 году. Жаль только, что и рецензия, и заключение написаны не ДО Постановления, а ПОСЛЕ него, много после – в 1981-м (рецензия) и в 1982-м (редзаключение). Значит, как это ни грустно признавать, не очень-то оно повлияло на некоторых товарищей. Значит, положение «молодых» не очень-то сладко еще и сейчас…
Наверное – повторюсь, – такой же печальный вывод сделал бы для себя и я. Но только дело-то в том, что повесть «Переполох», как и рассказ «Подкидыш», тоже БЫЛА ОПУБЛИКОВАНА и тоже получила кое-какие оценки в прессе.
Не буду перечислять все, их достаточно много. Приведу только три.
Владимир Гусев:
«…Большая повесть «Переполох» по-своему интересна, откровенно социальна, проблемна; взаимоотношения характеров тут выявлены четко (порой даже слишком), сюжет крут и прям… Проблемная, чисто содержательная сторона произведений Аракчеева ясна: они основательны, круто социальны, гуманистичны, в них много душевной меткости и умной, простой улыбки…» («Литературное обозрение» № 12, 1974 г., стр.31).
Борис Можаев:
«Самая крупная вещь сборника – повесть «Переполох», чем-то напоминающая кинофильм «Премия». Правда, появилась она на год раньше «Премии». И «Переполох», и «Премия» построены на одном и том же конфликте…
В «Переполохе» для расследования назначается специальная комиссия; в «Премии» роль этой комиссии взял на себя партком. Как здесь, так и там выясняется, что премии начислялись незаконно. Но развитие конфликта в этих разных вещах идет по-разному…
…В «Переполохе» Юрию Аракчееву удается решить чуть ли не самую трудную задачу – создать групповой портрет, философски целостный и чрезвычайно оригинальный в отдельных гранях своих.
Решающую роль сыграла здесь точно продуманная и сработанная механика подлинных конфликтов». («Литературное обозрение» № 7, 1976, стр.11-12, приведено с сокращениями).
Феликс Кузнецов:
«…Эту повесть Борис Можаев в статье «Запах мяты и хлеб насущный» справедливо соотнес с кинофильмом «Премия» – и повесть, и фильм построены на одном и том же конфликте: строительное управление (или трест) получает премии за перевыполнение плана, а план занижен или попросту не выполнен. И хотя развитие конфликта в повести идет несколько иным путем, повесть воспитывает, формирует у читателя чувства гражданские, общественную активность, социальную ответственность.
Если повесть «Переполох» соотносится с кинофильмом «Премия», а по художественному уровню (здесь я согласен с Можаевым) превосходит его…» (далее речь идет о романе Юрия Скопа «Техника безопасности» – Ю.А.). («Литературная газета» от 23 марта 1977 года и книга «Живой источник»).
Были еще – аналогичные этим – упоминания в прессе о повести «Переполох». Она, кстати, переведена на эстонский язык и вышла отдельным изданием в серии «Лооминг» в 1980 году.
Итак, кто же прав в оценке этой повести, как и в оценке рассказа «Подкидыш»? Г.Айдинов и Е.Скандова, с одной стороны, или Вл.Гусев, Б.Можаев, Ф.Кузнецов, Ю.Трифонов и другие рецензенты в центральной прессе, с другой?
И – учитывая столь странные расхождения – можно ли с достаточным уважением относиться к оценке рецензентом и редактором издательства «Советский писатель» других повестей и рассказов сборника?
Кстати, расхождения на этом не кончаются. Они – и в оценке Г.Айдиновым и Е.Скандовой, с одной стороны, и уже упомянутыми писателями и критиками, с другой – еще одного рассказа, «Праздник». Этот рассказ, кстати, переведен на чешский язык и напечатан в журнале «Светова литература», издаваемым издательством «Одеон» (№ 4, 1981).
Та же картина и с рассказами «Сверкающая гора окуней», «Зимняя фантазия», «Запах берез», «Бегство», «Бабочка», которые были опубликованы в журналах: «Юность», «Октябрь», «Дружба народов», а рассказ «Сверкающая гора окуней» еще и в сборнике «Рассказ-77». Рассказы же «Бегство» и «Бабочка» переведены на чешский язык и напечатаны в журнале «Советская литература», выходящем в Чехословакии (№ 6, 1979 г). И все они тоже получили положительные оценки в прессе (статья Р.Киреева в «Октябре» № 6, 1981, рецензия А.Василенко в «Литературном обозрении» № 8, 1982, книжка М.Синельникова «Проза-1978» и т.д.).
Но ни от Г.Айдинова, ни от Е.Скандовой не досталось и доброго слова в адрес этих рассказов, они по сути тоже квалифицированы как никудышные.
5
Рецензия Г.Айдинова написана на 14 страницах. Разумеется, я читал ее самым внимательным образом. Ведь это – отзыв рецензента самого престижного из наших издательств. Оценка моего многолетнего труда. Сам Г.Айдинов пишет на странице 2:
«Чтобы не быть голословным перескажу фабулу всех рассказов и повестей. А комментарии к ним постараюсь сжать до возможного предела. Понимаю, что и при этих условиях рецензия, очевидно, получится достаточно пространной. Но речь идет об отклонении сложной весьма объемной рукописи (24 печатных листа), которая является итогом многолетнего труда писателя и свои выводы рецензент обязан подкрепить самым тщательным образом» (в неприкосновенности сохраняю как стиль, так и пунктуацию рецензента – Ю.А.).
Сколько я ни изучал рецензию, я, право же, не нашел никакого подкрепления «самым тщательным образом». Из 14-ти страниц ровно 12 занято именно «пересказом фабулы», а уровень этого пересказа именно таков, как я уже цитировал. Приведу еще только один пример.
Повесть «Высшая мера», включенная в сборник, пока нигде не опубликована. Речь в ней идет об очень длительном и чрезвычайно интересном судебном процессе, длившемся в течение нескольких лет и закончившемся ПОБЕДОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ. Благородную роль в этом деле сыграла, в частности, редакция «Литературной газеты». Все в повести документально. Чем заинтересовал меня этот долгий и весьма драматичный судебный процесс? Да тем именно, что он выявил не только темные, но и СВЕТЛЫЕ стороны человеческой личности. Герои повести – я имею в виду, разумеется, «положительных» – это настоящие герои нашего времени, которые боролись не с придуманными, а истинными трудностями. Какой смысл в искусственном «облегчении» ситуации? По-моему, никакого! И я старался быть объективным и правдивым в изображении, ничего не смягчая и не уходя от естественной остроты жизни. Какова главная мысль повести? Думаю, она выражена в самой же рукописи буквально. А именно – в «Послесловии автора»:
«Так закончилось это действительно сложное дело