Ломка. Жозефу не надо было описывать ее признаки, он мог бы защитить диссертацию на эту тему. Поделиться опытом. В красках описать, как стонут кости, как кожа становится чужой и колючей, причиняя боль самим фактом своего существования, как бешено стучит сердце, гоняя по жилам вонючую кровь. Поганую, лишенную наркотика, а потому – ненужную кровь.
«Сапожник без сапог, – усмехнулся про себя Жозеф, поднимаясь на крышу неприметного дома по Волгоградскому проспекту. – Эти русские иногда умеют сказать очень метко».
Он доводил себя до ломки не оттого, что не хватало денег на ханку, как раз здесь все было ОК – Жозеф был драгдилером, причем успешным. Через его руки ежедневно проходили десятки боликов «геры», на доход от которых Жозеф мог позволить себе и дорогую машину, и квартиру, и женщин, и выпивку, и все, что угодно. Кроме ханки. В этом его деловые партнеры были на редкость законопослушны: пока ты в бизнесе, вмазываться не смей! Это правило ввел новый поставщик, который появился у Жозефа полтора года назад:
– Узнаю, что колешься, – перестану доверять. А я или доверяю человеку, или человек мертв.
Холодные глаза Адольфуса Пукоса были лишены всякого выражения, и шутить они не умели.
Жозеф согласился: уж слишком выгоден был этот поставщик, но и с иглы соскочить оказалось сложнее, чем он предполагал. Вот и приходилось ему, словно блудливому школьнику, ускользать, улучив подходящий момент, в какой-нибудь закуток, чтобы без помех пройтись по кайфу.
Драгдилер выбрался на крышу, прикрыл за собой дверь, присел, прислонившись спиной к белой стене вентиляционной шахты, и торопливо вытащил шприц и ампулу. Руки дрожали.
«Скорее! Скорее!!!»
Он расслабился только после того, как «стим» смешался с кровью. Выронил шприц, издал тихий, бессмысленный смешок и мутным взглядом окинул расстилающийся пейзаж.
Чужой город, чужой народ, чужие обычаи. Все чужое. За десять лет, проведенных в Москве, Жозеф так и не привык ни к людям, ни к городу, ни к его идиотскому климату. Они по-прежнему оставались его врагами. Ненавистными врагами.
Жозеф Луи Кристиан Мария Скуйссе был шестым сыном влиятельного армейского генерала из маленькой и бедной африканской страны. Причем настолько бедной, что даже контрабанда алмазов, главная отрасль народного хозяйства, не могла покрыть внешний долг государства. Любимым развлечением населявших страну племен были междоусобные войны, поэтому возможность получить образование в столице далекой империи казалась Жозефу настоящим счастливым билетом. Его зачислили в университет Дружбы народов имени Патриса Лумумбы и попытались погрузить в лоно цивилизации, но безуспешно. Гораздо больше сына генерала интересовали развлечения. К сожалению, очередной военный переворот стер родителя-благодетеля в порошок, и Жозеф оказался у разбитого корыта. Из «лумумбария» его выгнали, возвращаться на родину не хотелось, и юный Скуйссе примкнул к мощному африканскому клану торговцев героином, сформировавшемуся в Москве из бывших студентов, а ныне просто нелегальных иммигрантов.
«Стим» мягко, почти нежно обволакивал сознание. Он всегда был нежен, в отличие от грубого героина или чересчур активного «кокса». «Стим» дарил блаженство, ни с чем не сравнимое блаженство и чудное ощущение власти. Не над людьми – над всем. Это ощущение появилось только в прошлый раз, на третий прием «стима», но Жозеф запомнил его. Ни один наркотик не давал такого реального ощущения собственного могущества.
«Я могу… я могу… – Жозеф напрягся, пытаясь найти применение своей силе. – Я могу сделать лес! Сказочный лес! Прямо здесь! Немедленно!»
И чудной красоты цветок распустился прямо перед его носом.
«Что за идиот здесь веселится? – Рада выскочила из лифта и, стремительно миновав площадку последнего этажа, поднялась на чердак. – Он бы еще «шаровую молнию» запустил!»
Спланировавший с крыши на тротуар оранжевый цветок был простым «миражом», устойчивым сгустком магической энергии. В Тайном Городе это несложное заклинание применялось крайне редко – некого было удивлять. Зато для примитивных человских голов лучшего подтверждения существования магии и представить было нельзя, поэтому «миражи» активно использовались мелкими колдунами: иллюзионистами в цирках и медиумами всех мастей для создания соответствующей атмосферы.
«Но ведь не среди бела дня! Не прямо на улице! Хорошо еще, что я оказалась рядом и успела развеять этот кактус, пока не набежали зеваки!»
Рада почти не сомневалась в источнике произошедшего: человский маг. Пьяный или глупый. Сделал «мираж» на спор, а может быть, бахвалился перед женщиной, да и забыл ввести ограничение на перемещения. А тут попутный ветерок, и фьюить! – цветок улетел. «Миражи» шустрые, оглянуться не успеешь, а они уже на другом конце города.
Фея выбралась на крышу, огляделась и удовлетворенно покачала головой: ну точно, пьяный.
Чернокожий чел (нехарактерный для Москвы цвет, Рада вспомнила, что таких здесь называют «неграми») сидел, прислонившись спиной к стене вентиляционного колодца. Вокруг него мерно колыхались целые заросли оранжевых, красных и голубоватых цветов. «Мираж». И очень хороший «мираж», насколько могла судить фея. Но пустые глаза (какой странный золотой блеск!) и расслабленная поза чела показывали, что он плохо воспринимает происходящее.
«Идиот!»
Девушка безжалостно распылила эфемерную оранжерею, вплотную подошла к виновнику инцидента и ткнула его носком туфли:
– Эй, умник, номер своей лицензии помнишь? Так можешь забыть.
Сквозь восхитительный туман появилось очаровательное лицо прекрасной белокурой женщины. Ее зеленые глаза светились лаской и любовью.
– Фея, – прошептал Жозеф.
– Я фея, – подтвердила красавица. – А кто ты?
– Я чувствовал, что ты придешь, – улыбнулся Жозеф. – Мой прекрасный лес не мог обойтись без чарующей волшебницы. Твоя любовь подарит мне крылья.
– Возможно, – не стала спорить фея. – А зачем ты создал этот лес?
– Я не мог поступить иначе, – просто объяснил Жозеф. – Когда я почувствовал, что могу это сделать, – я сделал. Неужели он не нравится тебе?
– Нравится.
– Я придумал его сам. Я могу придумывать, и это сразу же сбывается. – Жозеф рассмеялся. – Значит, я волшебник?
– А что ты можешь еще? – спросила фея.
– Все! – Жозеф на мгновение задумался. – А для тебя я могу сыграть на свирели. – Он усмехнулся. – Прикинь, красавица, я никогда не умел играть на свирели!
– Тогда сыграй.
Жозеф неуверенно посмотрел на свои руки, и в них появилась тоненькая дудочка.
– Получилось! У меня получилось!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});