Глава 4
Как бы ни хотелось моей мачехе поскорее сплавить меня, против доктора она пойти не могла, да и вообще это выглядело бы очень странно в глазах гостя – барона Ворста. Она была сама любезность, но я чувствовала, как в ней клокочут злость и нетерпение.
Каждый день мы с Хенни спускались в сад. Я садилась и слушала – ходить мне было еще сложно, кружилась голова. Но в целом, мы отлично проводили время за разговорами, из которых я извлекала много интересного. Иногда я аккуратно задавала вопросы, ссылаясь на головную боль и недомогание, если они уж слишком удивляли Хенни. Оказалось, что мы с ней живем в 1636 году, в красивейшей стране – Голланде, и у меня теперь - вся жизнь была впереди. Мне всего двадцать два года! Это немножко пугало, но и бесконечно радовало меня. Новая жизнь, здоровье, молодость – что может быть прекраснее? Я опасалась только выдать себя незнанием обычаев и реалий, но разговоры с Хенни потихонечку заполняли эту пропасть. Немного пугал предстоящий брак, однако тут я решила пустить все на самотек. Я совершенно точно была не в том состоянии, чтобы сбежать и строить жизнь так, как захочу. Мой вынужденный жених жил в своем имении на севере страны, с примыкающей к ней деревенькой, в которой даже были сыроварня и маслобойня. Но из-за недостатка средств все медленно, но верно приходило в упадок. А еще, граф Роэльс воспитывал племянницу – дочку покойной сестры. Это была девочка пяти лет по имени Полин. Больше ничего важного я узнать не смогла.
Сад некогда богатого поместья тоже хранил следы запустения, и разросшийся розарий превращался в шиповник, оплетая все вокруг колючими ветвями. Кое-какие кусты этих прекрасных цветов все еще радовали глаз поздними соцветиями, им просто была нужна умелая рука садовника. Белоснежный фонтан посерел, его гладкие борта разрушились и мраморная пастушка, держащая кувшин, потеряла нос, а вместе с ним и мизинец на пухлой ручке. Красивые арки, когда-то оплетенные лианами, словно голые скелеты, навевали тоску и грусть. Я не росла здесь, не была привязана душой к этому месту и все равно испытывала жалость к нему, растерявшему былую красоту и величие.
- Так-так… Вот значит где наша больная… Прячешься в кустах, Клара?
Неприятный, визгливый голос, прозвучал неожиданно, и мы с Хенни резко обернулись. По дорожке шла молодая девушка в довольно вычурном наряде, который явно стоил бешеных денег. В глаза бросались очень пышные рукава синего бархатного платья – они были перехвачены лентами и в их разрезах, виднелась зеленая подкладка. Само платье было богато отделано кружевом, вышитой каймой, а высокий воротник упирался в ее гордо вздернутый подбородок. Рыжеватые, но не такие яркие, как у меня, волосы были приподняты в пучок на макушке, а лицо обрамляли волнистые локоны. Но что меня рассмешило, так это малюсенькая челка из мелко завитых колечек, лежавшая на белоснежном лобике девушки. Колечки были чем-то смазаны и приклеены к коже. Выглядело это ужасно нарочито и забавно. Она напомнила мне рыжую овечку.
У нее были глубоко посаженные глаза ржаво-болотного цвета и тонкие губы, вытянутые в прямую линию. Единственное, что хоть как-то напоминало о нашем родстве - курносый нос с россыпью веснушек. Итак, вот и Лисбет.
- Мне нет нужды прятаться в собственном доме, - с милой улыбкой ответила я, и она удивленно взглянула на меня. – У меня дневной моцион.
- Ты не могла удариться своей головой после замужества? – прошипела сестрица и ее ноздри затрепетали. – Я примчалась из Харлемса, как только узнала об этом! Мне пришлось оставить дом наших родственников, у которых собирается богатое и уважаемое общество!
- Мне приятно, что ты так переживаешь за меня, - мне нравилось дразнить ее. В конце концов, что они мне могут сделать? Я уже оторванный кусок. А вот на место их поставить не мешало бы. – Ты приехала выразить свое сочувствие и составить компанию своей сестре в нелегкое время?
Лисбет понимала, что я издеваюсь над ней, и ее взяла оторопь. Вряд ли настоящая Клара могла себе позволить так разговаривать.
- У тебя есть компания, - сестрица неприязненно покосилась на Хенни, и ее бровки сошлись на переносице. – И вообще, мне кажется, что ты это делаешь специально, чтобы насолить мне!
- Что я делаю специально? – мне доставляла удовольствие ее злость. – Прихожу в себя после того, как ударилась головой?
- Тянешь время! А у меня его нет! – почти взвизгнула Лисбет, сжимая кулачки. – Отправляйся к своему нищему графу и дай мне дышать свободно! Толстая Клара!
Последние слова она почти выплюнула, буравя меня своими глазками-щелочками.
Удар ниже пояса. Вот же дрянь…
- Лучше быть толстой Кларой, чем безмозглой Лисбет, - моя улыбка источала сахар, мед и клубничный сироп. – Удачного дня, сестрица.
Мы с Хенни поднялись со скамейки и медленно пошли вглубь сада, а за нами стояла гробовая тишина – Лисбет похоже была шокирована.
- Я не узнаю тебя, Клара! – воскликнула Хении, когда мы отошли на приличное расстояние. – Ты никогда так не разговаривала с Лисбет! Но мне это так понравилось!
- Когда-то нужно начинать, - ответила я, и мы захихикали, весело поглядывая друг на друга. – Невоспитанная и неприятная особа, хоть и моя сестра!
- Ты не толстая, - Хенни взяла меня под локоть и попыталась успокоить, думая, что меня оскорбили слова Лисбет. – Ты – милая, приятная…
- Хенни, - прервала я ее. – Я знаю, как выгляжу и, поверь, вскоре все изменится. Но как бы оно ни было – никто не имеет права судить человека по внешности.
- Ты, правда, изменилась, - кузина внимательно посмотрела на меня. – Словно другой человек…
Разговор повернул не в то русло, но продолжить мы его не смогли – на соседней дорожке показался барон и, увидев нас, направился в нашу сторону.
- Какая приятная встреча, - он поцеловал мне руку и, склонившись над ручкой Хенни, посмотрел ей в глаза: - Фрай Хенни.
Кузина вспыхнула и опустила глаза, что лишний раз убедило меня в том, что Хенни нравится Ливен. А что если… Таак, остановись! Сначала сама разберись со своим замужеством, а потом сватай других!