— Кать, устала? Давай я возьму твой рюкзак.
— Спасибо Жень, но я сама справлюсь, — Катька не может позволить себе быть слабой. Женька должен восхищаться ею.
Сенька ухаживает за Инночкой. Девочка-одуванчик уже умудрилась ударить о камень ногу и теперь идёт, и хромает.
Наконец, привал на берегу небольшого озера. Парни разбегаются, собирать хворост. На костре кипятят чай. Из рюкзаков извлекаются, огурцы, варёные яйца и картошка, консервы «Килька в томате» и шпротный паштет, пирожки, булочки и банка сгущённого молока, которая целиком выливается в десятилитровый котелок с чаем.
Аппетит у всех зверский, и еда исчезает в мгновение ока.
— Посуду помыть, рюкзаки уложить. Полчаса купаться и идём дальше. На всё сорок минут. Время пошло, — отдаёт приказание физрук. Через пять минут все уже были в воде. Визги, хохот.
Инночка уже забыла про больную ногу, смеясь и визжа, удирает от Сеньки. Женька хитро посматривает на Катю, — Поплыли вон до тех камышей наперегонки, — предлагает он.
— А давай, — соглашается Катька.
— Ковалёв, Никитина, — летит им вслед, — далеко не заплываем. Ну-ка вернитесь обратно.
А они уже доплыли, Катины глаза сверкают, капельки воды блестят на аккуратном носике.
— Я первая, — говорит она и смеётся.
А Женька, как зачарованный трогает её нос и говорит, — У тебя опять веснушки вылезли. Веснушка ты моя.
Катя опускает глаза вниз и бормочет, — С чего это твоя, я своя собственная. Поплыли лучше обратно, а то попадёт нам.
После купания идти было немного легче. Вскоре показался и остался позади рабочий посёлок. Ребята прошли по улицам с песней, сопровождаемые звонким лаем собак и любопытными взглядами местной детворы.
И потом снова степь, поля и небольшие берёзовые и осиновые колки.
Голова, как на шарнирах поворачивается из стороны в сторону. Глаза отмечают последние цветы степных и́рисов. Яркие головки купавок, белоснежные лепестки ромашек, синие колокольчики. Цветёт уральская земля. Обширные поля сменяются небольшими рощицами. Понемногу усталость накапливается, песни смолкают и девчонки начинают потихоньку ныть, — когда же наконец привал.
Блеснув на солнце, вдали показалась речушка. Ребята невольно ускорили шаг. Пройдя вдоль берега до ближайшей рощицы, слышат долгожданное, — Привал. Ставим палатки. Собираем хворост.
Мгновенно сброшены рюкзаки, и куда-то подевалась усталость. Вечером сидят у костра и поедают ароматную и вкусную гречневую кашу со свиной тушёнкой, пьют чай с собранными по дороге душистыми травами. Потом начинает звенеть гитара и над рекой летит песня,
«Милая моя, солнышко лесное.
Где в каких краях встречусь я с тобою...»
Катя сидит, прижавшись спиной к Женьке, а он тихо целует её в макушку. Девчонка делает вид, что ничего не чувствует, слушает его голос и подпевает сама. Небо над головой высокое-высокое и в его бархатной темноте мерцают необычайно яркие звёзды. Красиво, романтично, здорово.
На следующий день после завтрака они, налегке взяв с собой только тёплую одежду, верёвки и прочее снаряжение для спуска в пещеру, идут её искать. Вот только где она может быть? Ребята теряются в догадках. Впереди нет ничего похожего на гору или скалы перед ними поле и берёзовая роща. Негромко переговариваясь, проходят мимо рощицы и идут дальше. Провал в земле открылся внезапно. Если бы взяли чуть в сторону, то прошли бы мимо.
— Ребята. Тут дыра в земле, глубокая, — закричал Никитка. И все кинулись смотреть, что там такое.
— Ребята аккуратнее. Не торопитесь. Сейчас всё осмотрим. — притормозила учеников Галина Ивановна. Олег Андреевич привлёк их внимание, — Так все подошли сюда. Слушаем внимательно, дважды повторять не буду. Сейчас мы спустимся в пещеру, которая называется «Казачий стан», почему она так называется, истории, связанные с ней вам, расскажет Галина Ивановна вечером у костра. Основные правила; не орать, не лезть, куда не просят. Быть осторожными, не ломать, не портить и помогать девочкам. Сейчас одеваем тёплые вещи, сапоги, шапки, перчатки и по одному вслед за мной спускаемся.
Спускались, держась за верёвку, «вприсядку» так как под ногами лёд и мокрая глина. Было немного страшновато. Верёвка была длиною двадцать метров, привязанная за стоя́щую поодаль берёзу, она до дна провала не доставала. Метров пятнадцать глубины, здесь точно было. Спустились вниз. Ого, здесь можно встать в полный рост. Под ногами лёд. На стенах иней, красиво переливающийся от света фонариков. Галина Ивановна говорит, — Здесь лёд не тает даже в самую сумасшедшую жару. Мы сюда приезжали в августе, здесь также лежал лёд.
— Ничего себе холодильничек, — протянул кто-то из ребят. В ответ раздался дружный хохот.
Когда все наконец спустились, по коридору двинулись вглубь пещеры. Вскоре вышли в грот под названием Светлый, как назвала его классная. Грот округлой формы с куполообразным сводом небольшой всего метров пять в диаметре. А Светлый, потому что в потолке образовалось несколько узких щелей, откуда вовнутрь попадает свет. Этакие своеобразные окна. Дав ребятам хорошенько осмотреть всё, Олег Андреевич пошёл вперёд, и все тихонько двинулись за ним. Ход коридора понижался и метров через пятнадцать вышли к развилке, из которой вели три хода.
— Налево пойдёшь- голову потеряешь, направо пойдёшь — коня потеряешь, а прямо пойдёшь — жену либо мужа найдёшь, — ляпнул Сенька, и все захохотали.
Налево пути не было, там проход был почти полностью подтоплен и забит льдом. Ход, что вёл прямо, тоже был частично в воде, а лезть в холодную воду никому не хотелось.
— Рановато вам жениться, пойдём направо, тем более что и коней у нас нет, — подхватил шутку физрук, — этот коридор называют зелёным, обратите внимание на стены, здесь можно увидеть окаменелые водоросли, кораллы и даже древних морских моллюсков.
Коридор был шириной где-то от метра до полутора, потолка у него не было, край стены терялся вверху метров в десяти от пола. Кое-где над головой нависали громадные известковые глыбы. Стены почти сплошь покрыты мхами и лишайниками, а местами росли совершенно шикарные куртины папоротников. То там, то тут раздавались вскрики ребят, — Ого смотрите, тут водоросли окаменели. А это походу водяная лилия!
— Красотень какая!
— Ага, здорово. Представляешь, ей миллионы лет...
Закончился коридор широким и низким проходом в самый большой грот в этой пещере.
Налазившись вволю ребята, поднялись на поверхность и отправились к лагерю. По дороге оживлённо делились впечатлениями. Никто из них не ожидал, что пещера окажется не в скале. А вот так под ногами. В этот день они больше никуда не пошли, купались в речке, один берег которой был скальным, а другой, тот на котором стоял палаточный лагерь — лавовый.
А вечером сидя под берёзой, за спинами ребят, собравшихся у костра. Женька первый раз поцеловал Катю.
Пещер они в этом походе осмотрели ещё три, «Копейско-Зауральскую» она была неподалёку, «Притон» — пещеру, в которой когда-то жили старообрядцы, скрываясь от гонений, там кое-где сохранились даже дверные косяки. И пещеру Большой Жемеряк. На самом-то деле пещер там было довольно много, но времени на осмотр всех не хватало, да и продукты уже подходили к концу.
А Катю с Женькой захватило чувство новизны в отношениях. Они теперь целовались всякий раз, когда удавалось скрыться от наблюдательных глаз одноклассников. Это было какое-то безграничное чувство эйфории и безудержного счастья.
Настоящее время.
Катю разбудил телефонный звонок. Она протянула руку и взяла телефон, лежащий на тумбочке, посмотрела на экран. Звонила мама.
— Здравствуй, мама. — охрипшим со сна голосом, проговорила Катя.
— Как ты там дочка? Хорошо устроилась, — излишне бодрым голосом спросила мать.
— Нормально мам. Санаторий хороший. Номер так вообще отличный. Красиво очень. Море уже тёплое. Спала вот после обеда. А как у вас, всё в порядке?
— Ну и слава богу. А что у нас? У нас всё хорошо, дед с внуками на рыбалку ходил. Уху вот сегодня варить будем. Я у тебя там огород полила, завтра пойдём с ребятишками морковку прополем.