Время идёт медленно. Я сижу одна на мягком ковре не первый час. Допиваю воду, что дал мне муж. Мне очень тревожно…
Хочется отвлечься, но в шкафу только детские книжки. Как включается здесь телевизор, я не знаю. Пульта нет. Мой телефон забрал отец. Планшет дочери Тимура остался в машине.
Достаю учебник по анатомии, листаю странички, пытаясь учить. Скоро экзамены. А вдруг разрешит учиться?
Наверное, в какой-то момент меня отключает. И снится мне всякий ужас. Снится Антон. И его поцелуй, от которого сводит живот, и кровь бросается в лицо, словно ошпаривая. И отец моего бывшего жениха. Я тону в стыде и позоре, вдруг оказываясь голой там, у фонтана. На меня все смотрят с отвращением. Снится пощёчина отца… И опять Антон. Он превращается в Тимура.
Сквозь сон слышу чуть приглушённые женские голоса. Этой Аллы и ещё один, незнакомый.
— Девку привёз! Жена, представляешь? Пять лет из него свадьбу выскребаю — хрен! Тут за пять минут женился!
— Арабка, что ли?
— Да! Дикарку восточную. Турчанку, иранку… Точно и сам не знает. Приданое к «Жемчужине». Говорит — и не видел её. В парандже. Двух слов связать не может.
— Ой, Алла, ты в Турции была? Они же все неряшливые, толстые, волосатые, запущенные… Что ты вспенилась? Нужна она ему! Он же всегда на блондинок западал.
— Наверное, страшная, да, раз ему, не показав, всунули. Или, может, больная какая.
— А где она?
— Сказал — здесь, в детской.
— Пойдём посмотрим?
— Запретил заходить.
— Ой, — скептически.
— Злой — капец! Чуть что — собирай вещи. С бизнесом у него не гладко. Ещё и брат его — бестолочь, торчок!.. Тачку мою сегодня до техосмотра не довёз, разбил.
— А сам-то Тимур где?
— Улетел по делам часа два как…
— Давай зайдём! Он и не узнает. Посмотрим, что за зверушка.
Растерянно приподнимаюсь, упираясь ладонями в пол. Тяжёлые волосы рассыпаются по плечам. От обиды и возмущения перехватывает дыхание. Поднимаю глаза на дверь. Она открывается. В лицо мне бьёт полоска яркого света.
Встречаюсь взглядом с женщинами. Блондинка с волнистыми волосами по плечи. И рыжеволосая, с длинными. Обе — лет на десять старше. Такие… надменные!
Застыв, ошарашенно смотрят на меня.
— Что-то я не поняла… — шарит по стене ладонью блондинка.
Судя по голосу, Алла.
Щелчок. Свет в комнате загорается. Я чувствую себя неловко и униженно, глядя на них снизу вверх. Ещё и яркий свет слепит.
— Ох-ре-неть… — открывает рот рыжая.
Мои щёки вспыхивают. Сами вы — зверушки больные! Прикусываю язык, чтобы не говорить в ответ грубости. Нет у меня здесь такого права!
Молчаливое противостояние взглядами. Вспоминаю их разговор и, не удержавшись, выпаливаю:
— Тимур сказал: вам сюда не заходить!
— Смотри-ка ты! — с ненавистью выплёвывает Алла. — И слова отлично вяжет! Огрызается! Молча вздёргиваю подбородок. Кровь кипит. Кусаю губы…
Муж сказал — она старшая. Я должна почитать. Но я этого не умею. У отца была одна жена — мама. В нашем доме других не было. А среди сестёр я старшая. И никто из женщин меня никогда не унижал.
— Мда… — тянет саркастически рыжая. — Вот тебе и зверушка.
От гнева, обиды и беспомощности на глаза наворачиваются слёзы.
— Я не понял! — рявкает где-то сзади Тимур.
Не вижу его, только слышу. И вся моя спесь тут же испаряется. Словно тяжёлый шар падает вниз живота от страха. Да и женщины мгновенно осаживаются.
— Зоопарк, что ли? С первого раза не понимаешь?
— Гаранин… Ты!.. — разворачиваясь, шипит на него Алла. — Ты издеваешься?! Ты что там плёл про опеку? Ты думал, я её не увижу?!
— Исчезли, — тяжелеет его голос. — Второй раз повторять не буду.
Алла с грохотом захлопывает мою дверь.
Обнимаю себя за колени, глядя в пустоту. Слёзы текут… Как я буду здесь жить?
Глава 8 — Неожиданность (Тимур)
— Всё, Костик, давай, — жму протянутую руку. — С утра весь персонал там прошерсти. Кого уволить, кого оставить, кого дотянуть. А я по бумажкам сяду.
— Тимур, держи, — протягивает мне коробку.
— Что это?
— Никотиновой пластырь. Ты как вштыренный. Вот-вот на крик сорвёшься. Завтра много встреч. Это косяк.
— Чёрт… — взъерошиваю волосы. — Так заметно?
— Вообще трындец!
— Наверное, ты прав. Попробую плавно. Даже стрёмно как-то, что с наскока бросить не получается.
Ещё раз жмём друг другу руки.
В машине читаю инструкцию. Леплю к плечу. Закрываю глаза… Через сколько там должно подействовать?
Надо домой… Там шахидка моя… Не разрулил толком ничего, пришлось экстренно сорваться. Вымотался, а дома ещё конь не валялся. Нужно мебель ей заказать в комнату. Покормить. Ну и вообще, поговорить нормально.
Раскладываю по мысленным полкам все свои срочняки. В себя прихожу от звонка телефона. Твою мать… вырубился. Смотрю на часы. Ого!
— Да?
— Гаранин Тимур Алексеевич?
— Да.
— Мы отправили Вам счёт по заказу на восемьдесят тысяч. Оплачивать будете? У нас рабочий день заканчивается. Доставка работает до десяти.
— Какому ещё заказу?
— Два ротанговых шезлонга.
— Я не заказывал.
— Ваша жена заказала, оставила Ваши контакты.
— Жена?!
Какая шустрая…
— Алла Михайловна.
— Ааа… — доходит до меня. — Нет, не буду. Отмените заказ.
Сказал же: никаких внеплановых расходов!
Вечерняя пробка уже рассосалась, и я быстро долетаю до дома. На моём месте припаркован синий Пежо. Вероника! Подружка Аллы. Не выношу её… Психуя, паркуюсь рядом. Только гостей нам и не хватало. И так полный абзац в доме.
Ренат, судя по всему, ещё не являлся. Надеюсь, Алла не натворила никакого треша. Вроде бы договорились обо всём.
— Алла?.. — заглядываю в кухню.
Взгляд застывает на столе. Заказанный из ресторана ужин, к которому я не успел приобщиться, выложен на большие блюда. Два использованных прибора. Початая бутылка вина… Как поели, так и бросили всё. Алла привыкла к прислуге. А сейчас временно придётся обходиться без неё. Кто теперь должен это убирать? Я?!
Слышу голоса с лестницы.
Твою ж… Там же эта… Как её… Имя не запомнил. Жена, в общем!
Меня опять вспенивает до скрипа зубов. Алла иногда… хреново вникает! Сказал же…
— Мда… Вот тебе и зверушка, — слышу я голос Вероники.
Зверушка?.. Зверушка?! Сдерживаю порыв спустить их обеих с лестницы.
— Я не понял! — рявкаю на Аллу. — Зоопарк, что ли? С первого раза не понимаешь?
— Гаранин… Ты!.. Ты издеваешься?! — истерично взмахивает руками. — Ты что там плёл про опеку? Ты думал, я её не увижу?!
Что там смотреть?! Девчонку перепуганную? Нашли зверушку!
— Исчезли. Второй раз повторять не буду.
Алла захлопывает дверь в комнату. Бросаю взгляд на часы.
— Короче, на кухне за собой убрать, ужин мне разогреть, подружки — по домам, — рычу я, недовольно поглядывая на Веронику.
«Девчонка-то тоже не ужинала!» — вспоминаю я. Я же думал, что раньше вернусь. А с Аллой их пока сталкивать не вариант.
— На две персоны накрой.
— Я тебе не домработница! И наложниц не обслуживаю!
— Кто ты мне и кого обслуживаешь, мы обсудим без третьих лиц.
Психуя, Алла летит по лестнице вниз. Морщусь… Не загремела бы на своих каблуках. Нахрена каблуки дома носить? Пол здесь с подогревом, покрытие упругое… Привычка профессиональная, что ли?
Выдыхаю, собираясь с мыслями.
Как там было? Припоминаю наш разговор в машине. «Ляся, Ляйсан…»
Открываю дверь.
— Добрый ве… Оу…
Замираю с открытым ртом, забывая, чего хотел. Неожиданно… Облизываю мгновенно пересохшие губы, оттягивая ворот футболки. Разглядываю сидящую на ковре девушку.
Вот это да!..
Густые роскошные волосы окутывают её как русалку. Я такое только по телеку видел. И то не уверен, что не монтаж. Поднимает на меня жалобный взгляд. Волосы рассыпаются от этого движения. Глаза-то какие… Утонуть можно! И как я их сразу не рассмотрел? Наверное, не смотрел… Правду говорят, что в восточных женщин за одни глаза влюбляются, даже лица не видя. Такой и косметика не нужна. Тёмные густые ресницы обрамляют чуть раскосый восточный разрез светлых глаз. Пухлые трепетные губки обиженно вздрагивают.