— Надо было соглашаться на его предложение, — пробурчала под нос, борясь с отвращением, которое накатывало при взгляде на еду. — Жила бы в комфорте. По местным меркам. Да и любопытство бы удовлетворила: что ж там скрыто в кожных кладках и как они этим микроскопическим прибором пользуются. А может и не микроскопическим. Хотя… что ещё может поместиться в складке?
Фууу. О чём я думаю?! Кажется, кому-то пора заткнуть рот. Вот хотя бы этой непонятной субстанцией.
Поднесла тарелку к лицу. Понюхала. Пахнет как гороховое пюре, приправленное яблочным уксусом. Дикое сочетание, но хотя бы съедобное. Хуже было бы если этот местный кулинарный шедевр пах потными носками.
Взяла в руки палочки, и порадовалась, что, наконец, пригодился навык, однажды полученный в суши-баре. Ухватила комочек пюрешки, больше похожей на мелко перемолотый фарш. Да ещё и заветренный. Лизнула. Прислушалась к вкусовым ощущениям. Соль, кислота, и сладкое послевкусие. Что ж, вполне неплохое сочетание.
С аппетитом навернула инопланетный паштет в прикуску с резиновой безвкусной лепёшкой, и запила кисло-сладким морсом. Зажмурившись. Так как цвет этой жижи не способствовал аппетиту. И только потом задумалась: может это не лепёшка была, а местная салфетка? Это объяснило бы её вкус. Да пофиг! Что сделано, то сделано.
Отставила посуду на край полки у двери, и свернулась калачиком в ожидании реакции организма на незнакомые продукты.
Опять нахлынуло. Вспомнились родители. Как они там? На неделе, что я провела в рекапсуле, у нас должна была состояться видеосвязь. Но не состоялась. Представляю, в каком они сейчас состоянии. Хорошо, что мы последние годы редко виделись и почти отвыкли друг от друга. Возможно так им будет легче перенести моё исчезновение. Хотя, о чем это я? Как можно легко перенести потерю ребёнка? Да ещё и единственного.
А ведь не только родителям предстоит пережить потерю. Сердце заныло от осознания того, что я больше никогда не увижу маму и папу. Прошептала:
— Прощайте, мои любимые! Вы всегда будете жить в моём сердце! До тех пор, пока оно бьётся…
Слёзы самопроизвольно потекли из глаз.
Наплакавшись, незаметно уснула. Проснулась от позывов. Слава богу, только к мочеиспусканию. Подползла к двери. Посуды уже не было. Значит ко мне кто-то заходил. Поёжилась. Не очень приятно узнать, что пока ты спишь, по комнате хотят тараканы переростки
Постучала в дверь. Никакой реакции.
По тому, что в камере был приглушен свет, поняла, что наступило время всеобщего отдыха. На Земле я его назвала бы ночью, но в космосе это было неуместно, так как тут она была постоянно.
В туалет хотелось всё сильнее, и я принялась непрерывно колошматить по двери.
Наконец с той стороны послышались тяжёлые шаги, заскрипел засов и в проёме возник сонный зелёный «крокодил».
Не была уверена, что это был один из дневных насильников, так как они для меня были на одно лицо, точнее сказать, — рожу, но, несомненно, — тот же вид.
Он молча уставился на меня своими поросячьими глазками.
— Отведи меня в туалет.
Громила отступил в сторону, и я, соскочив с полки, вышла в коридор.
Здесь было пусто и тоже сумрачно, лишь в начале и в конце длинного прохода светили по одной тусклой лампе.
Зелёный подтолкнул меня в спину, задавая направление.
Когда дошли до места, остановил, схватив за шкирку.
Рявкнула:
— Не прикасайся ко мне!
Моя команда не произвела на него никакого впечатления. Полугоблин открыл передо мной дверь, втолкнул в малюсенькое помещение, и замер у входа.
Он что, уходить не собирается?
— Закрой дверь с той стороны.
Зелёный не шелохнулся. Жестами показала, чтобы выметался. Но вместо того, чтобы подчиниться, он схватил меня за руку, задрал рукав, поднёс запястье к глазам, и всмотрелся. На морде появился нехороший оскал, а у меня — такое же предчувствие.
Выдернула руку и предупредила:
— Выйди немедленно, либо я расскажу Ациусу о твоём поведении.
Громила несколько минут буравил меня злым взглядом, а потом просто повернулся спиной.
Вздохнула. Мне было уже не до выпендриваний, так как шансы успеть сделать дело не в штаны быстро приближались к нулю. Поэтому дёрнула за бегунок молнии, попутно оценивая выступающее из стены устройство, отдалённо смахивающее на подвесной унитаз. Вроде всё понятно. Стараясь к нему не прикасаться, как можно тише сделала свои дела, и спешно оделась. Поискала глазами смыв, и не найдя мысленно махнула рукой. Надо побыстрее отсюда убираться, пока у зелёного не включились низменные инстинкты.
— Я всё, — сообщила спине, и охранник освободил проход.
Возвращались молча. Тишину нарушали лишь тяжёлые шаги надсмотрщика и его же сопение. Подойдя к моей камере, он впихнул меня внутрь, шагнул следом и закрыл за собой дверь…
Глава 6. Низменные инстинкты
Да твою же одноклеточную мать! Мои самые страшные опасения подтвердились — этот урод увидел во мне самку. Мысли заметались в черепной коробке в поисках спасения. У меня ведь даже свалить от него не получится: выход перекрыт, а спереди полка. И если я на неё заберусь, это будет выглядеть как приглашение.
Повернулась к нему лицом и попыталась договориться:
— Ациус говорил, что меня трогать нельзя, так как я особый товар, заказной. К тому же специалист, а не жрица любви.
Вообще не была уверена, что не несла чушь, так как ещё при разговоре с гератом решила, что «специалист» — это неверно переведённый термин. Ошибка симбиота. Потому что какой я, нафиг, специалист? С работы выперли с треском, ни одного серьёзного материала за свою короткую карьеру не выпустила. Да и зачем инопланетянам земные журналисты, у них что, своих правдоискателей не хватает?
Зелёный вновь схватил за руку, — за ту, что рассматривал в туалете, явно заподозрив меня во лжи. Задрал рукав и внимательно изучил помеченное запястье. Не знаю, что он там всё время высматривал, но видимо и в этот раз увидел то, что хотел. Потому что гневно засопел и шагнул, сократив остатки расстояния.
Отступать было некуда, поэтому задрала голову и заорала в рожу:
— Немедленно выйди, или я буду кричать!
От страха не заметила, что уже кричу.
Зелёный даже не поморщился, зато ловким отработанным движением схватил за волосы на затылке, рывком развернул к себе спиной, и с силой толкнул вперёд. Лететь далеко не пришлось — упала животом на полку. Громила тут же придавил своим весом, и начал шарить внизу руками, пытаясь стащить с меня штаны.
А я даже вздохнуть толком не могла, не то, что пошевелиться, так как эта образина весила не меньше центнера. С трудом набрала воздух в лёгкие и завизжала. И тут же в лицо впечаталась зловонная ладонь, затыкая рот. А заодно и нос.
Затрепыхалась, и попыталась оторвать руку от лица. Да куда там! Стало только хуже, так как он ещё сильнее её прижал, полностью лишив притока воздуха.
Переключилась на другие части его тела. Умудрилась ударить кулаком в сопящую у уха морду. Правда кулак прошёлся по касательной, и я почувствовала лишь как обо что-то поцарапалась. Наверное, клык зацепила. Предприняла ещё одну попытку, уже двумя руками молотя у себя над головой. Ни разу не попала. Вёрткий гад.
Сил уже почти не осталось. От недостатка воздуха кружилась голова и темнело в глазах. Пустила в ход последний козырь — хитрость. Медленно обмякла.
Но гуманоид продолжал зажимать половину лица, и копошиться второй конечностью в нижней части моего тела, где более удачно держали оборону кожаные штаны в облипку.
Если он и дальше продолжит тупить, я задохнусь. Сознание и так уже давало сбои.
Но тут он замер. Видимо наконец заметил, что я больше не сопротивляюсь.
Рука со рта и носа исчезла, и я инстинктивно сделала шумный вздох. За ним второй, третий…. И это было моей ошибкой, так как всё началось сначала. Правда, на этот раз он по-другому обеспечил тишину, придушив меня за шею. Вцепилась в его клешню ногтями, борясь за ускользающую жизнь. Но и тут явно проигрывала.