CLV
Сраженье грозно, и враги упорны.Роланд бесстрашно рвется в гущу боя,Бьет так, что не выдерживают копья:Уже пятнадцать раз он брал другое.За Дюрандаль он взялся, меч свой добрый,К Шерноблю скакуна галопом гонит.Шлем, где горит карбункул, им раздроблен.Прорезал меч подшлемник, кудри, кожу,Прошел меж глаз середкой лобной кости,Рассек с размаху на кольчуге кольцаИ через пах наружу вышел снова,Пробил седло из кожи золоченой,Увяз глубоко в крупе под попоной.Роланд коню ломает позвоночник,На землю валит всадника и лошадьИ молвит: «Нехристь, зря сюда пришел ты!Ваш Магомет вам нынче не поможет.Не одержать победы маврам подлым».
CV
Вот граф Роланд по полю битвы скачет.И рубит он и режет Дюрандалем.Большой урон наносит басурманам.Взглянуть бы вам, как он громит арабов,Как труп на труп мечом нагромождает!И руки у него в крови и панцирь,Конь ею залит от ушей до бабок.Граф Оливье разит под стать собрату,И остальные пэры бьются славно.Врага французы косят и сражают,Без чувств и без дыханья валят наземь.Турпен сказал: «Бароны наши храбры»,– И бросил войску: «Монжуа!» – клич Карла.Аой!
CVI
Граф Оливье несется полем вскачь.Обломок древка у него в руках.Он Мальзарону им нанес удар,Щит расписной сломал, разбил шишак,У мавра вышиб из орбит глаза,И вылетел на землю мозг врага.Убил еще семьсот неверных граф,Торжиса с Эсторгосом покарал,Но и свое копье вконец сломал.Роланд воскликнул: «Вы сошли с ума!Жердь для подобной битвы не годна.Железо, друг, потребно здесь и сталь.Да разве Альтеклера[64] нет у вас,Отделанного золотом меча?»«Я бью арабов, – Оливье сказал.– Мне меч из ножен недосуг достать».Аой!
CVII
Граф Оливье достал свой меч из ножен,Желанье побратима он исполнил,Меч обнажил пред ним, как рыцарь добрый.Вот с ним Жюстен из Валь-Ферре сошелся.Граф в голову ему удар наносит,И череп рассекает, и утробу,И все седло с отделкой золоченой.Хребет коню сломал своим клинком он,С седла на землю сарацина сбросил.«Вы брата мне милей! – Роланд промолвил.– Оценит наш король удар столь мощный».Клич: «Монжуа!» – ему повсюду вторит.
CVIII
Несет Жерена в бой скакун Сорель,И мчит Жерье горячий Пассесерф[65].Тот и другой пришпорили коней,На Тимозеля мчат что силы есть.Ударил в щит Жерен, в броню Жерье.Сломались копья, раздробив доспех.На луг свалился мертвым Тимозель.Не слышал я, и неизвестно мне,Кто из двоих нанес удар быстрей…Эперварена, чей отец – Борель,Сразил в бою бордосец Анжелье.Турпеном наземь сброшен Сиглорель,Уже бывавший в пекле чародей:Юпитер[66] ад ему помог узреть.Сказал Турпен: «Коварен был злодей».Роланд в ответ: «Язычнику конец.Мне мил такой удар, друг Оливье!»
CLХ
Все яростней, все беспощадней схватка.И мавры и французы бьются славно.Одни разят, другие отражают.Взглянуть бы вам, как копья там кровавят.Как рвутся в клочья и значки и стяги,Как в цвете лет французы погибают!Ждут матери и жены их напрасно,Напрасно ждут друзья за перевалом.Аой!Великий Карл терзается и плачет,Но помощь им – увы! – подать не властен.На смерть обрек их Ганелон-предатель:Он в Сарагосе продал их арабам.Но не ушел изменник от расплаты:Был в Ахене разорван он конями.Подверглось тридцать родичей с ним казни– Никто из них не вымолил пощады.Аой!
CX
Ужасен бой, и сеча жестока.Разят Роланд и Оливье врага,Разит Турпен – ударам нет числа.Бьют остальные пэры им под стать.Французы рубят сарацин сплеча.Погибло много тысяч басурман.Кто бегством не спасется от меча,Тот рад не рад, а должен жизнь отдать.Но тяжки и потери христиан.Не видеть им ни брата, ни отца,Ни короля, который ждет в горах.Над Францией меж тем гремит гроза,Бушует буря, свищет ураган,Льет ливень, хлещет град крупней яйца,И молнии сверкают в небесах,И – то не ложь! – колеблется земля.От Ксантена и до нормандских скал,От Безансона и по Уиссан[67]Нет города, где стены не трещат,Где в полдень не царит полночный мрак.Блестят одни зарницы в облаках.Кто это видит, тех объемлет страх.Все говорят: «Настал конец векам,День Страшного господнего суда».[68]Ошиблись люди, не дано им знать,Что это по Роланду скорбь и плач.
CXI
Французы бьют без промаха врагов.Арабы понесли большой урон:Из сотни тысяч двое не спаслось.Сказал Турпен: «Бесстрашен наш народ.С ним не сравнится никакой другой.В „Деяньях франков“[69] писано о том,Что Карл один имел таких бойцов».Французы полю делают обход,Собратьев ищут в грудах мертвецов,Скорбят по ним, сдержать не могут слез,Меж тем Марсилий рать на них ведет.Аой!
CXII
Ведет Марсилий войско по ущельям.Дружины, с ним идущие, несметны:Полков за двадцать будет там, наверно.Горят у всех на шишаках каменья,Блестят щиты и пышные доспехи.Семь тысяч труб трубят перед сраженьем,Оглашена их ревом вся окрестность.Такую речь Роланд к собрату держит:«Обрек нас Ганелон-предатель смерти.Теперь уже сомненья нет в измене,Но уготовит Карл ему отмщенье.Нам предстоит неслыханная сеча– Страшнее битвы не было от века.Я буду Дюрандалем бить неверных,А вы, мой друг, разите Альтеклером.Мы с ними побывали в стольких землях,Добыли ими не одну победу.Так пусть о нас не сложат злую песню».Аой!
CXIII
Марсилий видит мавров перебитых.В рога и трубы затрубить велит он,В седло садится, в бой ведет дружины.Араб Абим[70] пред войском первый мчится.На свете нет коварней сарацина.Злодейств немало свершено им в жизни.Не чтит он сына пресвятой Марии.Угля и сажи он чернее видом.Милей ему измена и убийствоВсех кладов и сокровищ галисийских[71].Никто его смеющимся не видел.Отважен он до безрассудства в битве.За то его и любит так Марсилий:Свой стяг с драконом вверил он Абиму.Но этот мавр Турпену ненавистен,Схватиться жаждет с ним архиепископИ молвит про себя невозмутимо:«А этот мавр, как видно, нечестивец.Убить его я должен иль погибнуть:Я сам не трус и не люблю трусливых».Аой!
CXIV
Турпен коня на сарацин направил,А тем конем владел Гроссаль[72] когда-то– Король датчан, от рук Турпена павший.Несет Турпена в бой скакун поджарый.На загляденье у него все стати:Короткий в бедрах, длинен он боками;Подъемистый в седле, широк он задом;Хвост белый у него при гриве чалой;Он мордой рыжеват и мал ушами,Коню такому нет на свете равных.Архиепископ шпорит лошадь рьяно,С разгона на Абима налетает,Бьет в щит, который дивно изукрашен:Горят на нем бериллы и топазы,Алмазы и карбункулы сверкают.Сам сатана добыл их в Валь-Метасе,Абиму ж их эмир Галафр[73] доставил.Турпен ударил мавра беспощадно.Сломался щит, не выдержал удара.Прошло копье сквозь тело басурмана,И бездыханным он свалился наземь.Французы молвят: «Вот вассал отважный!Врагу свой посох не отдаст наш пастырь».
CXV
Французы видят: враг велик числомИ окружил их рать со всех сторон,Бросают Оливье с Роландом зов,Зовут двенадцать пэров, свой оплот.Турпен их увещает, в свой черед:«Друзья, гоните мысль о бегстве прочь!Да не попустит всеблагой господь,Чтоб всех нас помянули в песне злой!Уж если гибнуть, так вперед лицом.Да, нынче умереть нам суждено.Мы до конца прошли наш путь земной.Но я душой моей ручаюсь в том,Что вам сужден по смерти рай святой.В сонм мучеников вас допустит бог».Французов ободрила речь его.Клич «Монжуа!» они бросают вновь.Аой!
CXVI
Был меж арабов сарагосец некий– Он полстолицы в подчиненье держит.То – Климорен[74], коварный от рожденья.Совет держал с ним Ганелон-изменник,Лобзанье принял от него при встрече,Шлем получил с рубином драгоценным.Французов посрамить грозится нехристь.Сорвать корону с Карла он намерен.Конь Барбамош под ним, скакун отменный.Он ласточки и ястреба быстрее.Араб дал шпоры, отпустил уздечку,И на гасконца Анжелье наехал.Не помогли тому его доспехи.Копье вогнал ему неверный в телоТак, что наружу вышел наконечник.Пронзен насквозь, пал Анжелье на землю.Воскликнул мавр: «Язычники, смелее!Таких, как этот, враз мы одолеем».Французы молвят: «Тяжкая потеря!»Аой!
CXVII