LXXI
Вторым подъехал Корсали туда.Душа бербера[44] этого черна,Но он лихой вассал, и смел в речах,И храбрость ценит выше всех богатств.С ним Мальприми, чья родина Бриган,Он бегает быстрее скакуна.Марсилию он громко закричал:«Отправиться готов я в Ронсеваль.Роланд погиб, коль с ним я встречусь там».
LXXII
Вот амирафль из Балагета мчит.Он станом строен и лицом красив.Спесиво он на скакуне сидит,Оружьем похваляется своим.Он храбростью повсюду знаменит.Одна беда – он не христианин.Пред королем он встал и говорит:«Прошу вас в Ронсеваль[45] меня пустить.Коль встречу там Роланда, он погиб,Погибнут Оливье и пэры с ним.Постигнут всех французов смерть и стыд.Карл выжил из ума, он стар, чуть жив,Устанет скоро он войну вести,И мы вкусим в краю испанском мир».За речь Марсилий поблагодарил.Аой!
LXXIII
Вот скачет альмасор из Морианы[46],В Испании нет нехристя коварней.Пред королем он встал и начал хвастать:«Дружину поведу я к Ронеевалю,Пойдет со мною двадцать тысяч храбрых.Роланд погиб, коль с ним я повстречаюсь.Весь век о нем придется Карлу плакать».Аой!
LXXIV
Вот скачет граф Торжис из Тортелозы[47].Его феод наследный этот город,Всех христиан сгубил бы он охотно.С другими он к Марсилию подходитИ молвит: «Будьте, государь, спокойны.Наш Магомет сильней Петра святого,Коль вы ему верны, он вам поможет.С Роландом в Ронсевале мы сойдемся,Ему оттуда не уйти живому.Вы видите, как длинен меч мой добрый,Он скоро в щепы Дюрандаль[48] расколет.Молва вам скажет, кто кого поборет.Мы победим французов в бранном споре.Карл не избегнет срама и позора,Носить корону не дерзнет он больше».
LXXV
Вот скачет Эскреми[49] вдогонку прежним,Владеет этот сарацин Вальтерной.Кричит он громко королю неверных:«Я в Ронсеваль смирить французов еду!Роланд погиб, коль там его я встречу,Погибнет Оливье, кто всех смелее,Предам я с ним двенадцать пэров смерти,Французский край навеки опустеет.Карл не найдет таким бойцам замены».Аой!
LXXVI
Вот Эсторган-язычник подскакал,За ним Эстрамарен[50], его собрат,Душа у них коварна и черна.Король сказал: «Приблизьтесь, господа.Спешите по ущельям в Ронсеваль,Вести мне помогите в битву рать».Они в ответ: «Исполним, государь,Роланд и Оливье погибнут там,Никто из пэров не уйдет от нас,Остры у нас клинки, крепка их сталь,Мы обагрим ее в крови врага.Умрут французы, Карл поднимет плач.Всю Францию наш меч добудет вам.О государь, велите бой начать!В плен попадет к вам император Карл».
LXXVII
Вот Маргари Севильский[51] подъезжает.Он землями до Казмарины правит.За красоту свою он мил всем дамам.Чуть поглядит ему в лицо любая,Не может от улыбки удержаться.Нет воина отважнее у мавров.Толпу он пред собою раздвигает,Марсилию кричит: «Не опасайтесь!Я еду в Ронсеваль убить Роланда,И Оливье в живых я не оставлю,Израню всех двенадцать пэров насмерть.Вот меч мой с золотою рукоятью,Эмиром Прима[52] был он мне подарен,Клянусь его окрасить кровью вражьей.Французов мы побьем и обесславим,А император их, седой и старый,День изо дня от горя будет плакать.Не минет год – мы Францию захватим,Свои палатки в Сен-Дени[53] поставим».Король ему поклоном отвечает.Аой!
LXXVIII
Вот и Шернобль Монэгрский[54] лошадь шпорит.До пят свисают у него волосья.Играючи он больший груз уносит,Чем увезти семь вьючных мулов могут.В краю, откуда этот нехристь родом,Хлеб не родит земля, не светит солнце,Не льется дождь, не выпадают росы,Там черен даже каждый камень горный.[55]Есть слух: там у чертей бывают сходки.Шернобль воскликнул: «Взял я меч свой добрый,Его окрашу в Ронсевале кровью.Я там Роланду заступлю дорогу.Будь я не я, коль на него не брошусь,Коль Дюрандаль я не добуду с бою.[56]Французов мы побьем и опозорим».Двенадцать пэров-сарацин уходят,Стотысячную рать ведут с собою.Всем поскорей затеять бой охота,Все в бор идут и надевают брони.
LXXIX
В доспехах сарацинских каждый мавр,У каждого кольчуга в три ряда.Все в добрых сарагосских шишаках,При вьеннских[57] прочных кованых мечах,При валенсийских копьях и щитах.Значок на древке – желт, иль бел, иль ал.Арабы с мулов соскочить спешат,На боевых коней садится рать.Сияет день, и солнце бьет в глаза,Огнем горят доспехи на бойцах.Скликают мавров трубы и рога,К французам шум летит издалека.Роланду молвит Оливье: «Собрат,Неверные хотят на нас напасть».«Хвала творцу! – ему в ответ Роланд.– За короля должны мы грудью встать.Служить всегда сеньеру рад вассал,Зной за него терпеть и холода.Кровь за него ему отдать не жаль.Пусть каждый рубит нехристей сплеча,Чтоб не сложили песен злых про нас[58].За нас господь – мы правы, враг не прав.А я дурной пример вам не подам».Аой!
LXXX
Граф Оливье взошел на холм крутой,Взглянул направо на зеленый долИ видит: войско сарацин идет.Зовет он побратима своего:«Шум слышен в стороне испанских гор.Горят щиты и шишаки огнем.Французов ждет сегодня тяжкий бой.Всему виной предатель Ганелон:Он нас назначил прикрывать отход».Роланд ему в ответ: «Он – отчим мой.Я не позволю вам бранить его».
LXXXI
Граф Оливье глядит на дол с холма.Вдали видны испанская странаИ сарацин несметная толпа.Везде сверкают золото и сталь,Блеск лат, щитов и шлемов бьет в глаза.Лес копий и значков над долом встал.Языческих полков не сосчитать:Куда ни кинешь взор – повсюду враг.Пришел в тревогу и смущенье граф,Спустился поскорей с холма назад,Пошел к французам, все им рассказал.
LXXXII
Промолвил Оливье: «Идут враги.Я в жизни не видал такой толпы.Сто тысяч мавров там: при каждом щит,Горят их брони, блещут шишаки,Остры их копья, прочны их мечи.Бой небывалый нынче предстоит.Французы, пусть господь вас укрепит.Встречайте грудью натиск сарацин».Французы молвят: «Трус, кто побежит!Умрем, но вас в бою не предадим».Аой!
LXXXIII
Граф Оливье сказал: «Врагов – тьмы тем,А наша рать мала, сдается мне.Собрат Роланд, трубите в рог скорей,Чтоб Карл дружины повернуть успел».Роланд ответил: «Я в своем умеИ в рог не затрублю, на срам себе.Нет, я возьмусь за Дюрандаль теперь.По рукоять окрашу в кровь мой меч.Пришли сюда враги себе во вред.Ручаюсь вам, их всех постигнет смерть».Аой!
LXXXIV
«Трубите в рог скорей, о друг Роланд!Король услышит зов, придет назад,Баронов приведет на помощь нам».«Не дай господь! – Роланд ему сказал.– Не стану Карла я обратно звать,Себе и милой Франции на срам.Нет, лучше я возьмусь за Дюрандаль,Мой добрый меч, висящий у бедра,По рукоять окрашу в кровь булат.Враги себе во вред пришли сюда.Их всех постигнет смерть, ручаюсь вам».Аой!
LXXXV
«О друг Роланд, скорей трубите в рог.На перевале Карл услышит зов.Ручаюсь вам, он войско повернет».Роланд ему в ответ: «Не дай господь!Пускай не скажет обо мне никто,Что от испуга позабыл я долг.Не посрамлю я никогда свой род.Неверным мы дадим великий бой.Сражу я мавров тысячу семьсот,Мой Дюрандаль стальной окрашу в кровь.Врага французы примут на копье.Испанцам всем погибнуть суждено».
LXXXVI
Граф Оливье сказал: «Вы зря стыдитесь.Я видел тьму испанских сарацинов,Кишат они на скалах и в теснинах,Покрыты ими горы и долины.Несметны иноземные дружины.Чрезмерно мал наш полк в сравненье с ними».Роланд в ответ: «Тем злей мы будем биться.Не дай господь и ангелы святые,Чтоб обесчестил я наш край родимый.Позор и срам мне страшны – не кончина.Отвагою – вот чем мы Карлу милы».
LXXXVII
Разумен Оливье, Роланд отважен,И доблестью один другому равен.Коль сели на коня, надели панцирь – Они скорей умрут, чем дрогнут в схватке.Их речи горды, их сердца бесстрашны.На христиан арабы бурей мчатся,И молвит Оливье: «Враги пред нами,И далеко ушли дружины Карла.Когда бы в рог подуть вы пожелали,Поспел бы к нам на помощь император.Взгляните вверх, где круты скалы Аспры:Там арьергард французов исчезает.А нам теперь уж путь назад заказан».Роланд ему: «Безумна речь такая.Позор тому, в чье сердце страх закрался.Стоим мы здесь и не пропустим мавров.Верх мы возьмем, и поле будет нашим».Аой!
LXXXVIII