Лонгмор уставился на ее пальцы с таким же недоумением, с каким перед этим смотрел на свою руку. Но его милость был отнюдь не мыслителем. Ох, как же легко его удивить!
Снова вздохнув, Софи заявила:
— Поймите, вы не должны в него стрелять.
— Почему?
«Господи, даруй мне терпение»! — мысленно воскликнула Софи.
— Потому что он от этого умрет, понимаете? А репутация леди Клары тогда окончательно погибнет. Прошу вас, лорд Лонгмор, ничего не предпринимайте. Предоставьте все нам.
— Нам?..
— Моим сестрам и мне.
— И что вы предлагаете? Наряжать его, пока не умрет от скуки? Связать и заставить слушать рассказы о новейших модах?
— Да, если потребуется. И умоляю, не волнуйтесь по этому поводу.
Гарри молча смотрел на девушку.
— Во всяком случае, постарайтесь его не покалечить и не убить, — продолжала Софи. И тут же добавила: — Ваш апперкот правой был изумителен. Превосходно выразил братское возмущение…
— Вы случайно не слагаете надгробное слово над репутацией моей сестры? — проворчал граф. — То, которое появится в завтрашнем «Спектакл»?
— Если я этого не сделаю, сделают другие. Лучше знакомый дьявол, чем незнакомый, милорд. Главное — позвольте мне делать то, к чему я лучше пригодна. И тогда вы окажетесь настоящим героем, всегда готовым защитить своих женщин!..
— Вот как? — Лонгмор широко раскрыл свои черные глаза. — Так вот как я должен себя вести?
— Да, милорд. Сумеете?
— Значит, я буду со связанными руками, да?
— Да, да, да! И заклинаю вас, не выставляйте себя напоказ.
— Ладно, хорошо, — кивнул Лонгмор, не сводя с девушки глаз.
— Вот и замечательно. Теперь вам пора идти. Ваша мать вот-вот узнает новости, если уже не узнала.
Но граф не уходил. По-прежнему стоял перед Софи, сосредоточенно глядя на нее. И она вдруг почувствовала жар и трепет. Более того, у нее возникло ощущение, что она… не вполне одета.
«О, ради всего святого, не сейчас!» — воскликнула она мысленно.
— Вам нужно идти, — повторила Софи. И попыталась подтолкнуть графа в сторону зала. Ох, все равно что стараться сдвинуть кирпичную стену!
— Щекотно, — пожаловался он.
— Идите. Немедленно!
Лонгмор молча кивнул и ушел.
Всего несколько минут назад он был готов убить. Теперь же едва удерживался от смеха.
Ох уж эта Софи в ее скромном платьице горничной! И с наивным взглядом, который мгновенно сменился яростным, когда она потеряла терпение и назвала его ослом.
А как малышка схватила его за руку, чтобы потащить за собой! И сказала… Он никогда ничего смешнее не слышал!
«Предоставьте все нам». Да, так и сказала.
Вряд ли он предоставит все сестричкам. Но если это ей нравилось… Что ж, он счастлив угодить.
В таком благодушном расположении духа граф отправился на поиски матери и сестры. Найти их было нетрудно. Для этого требовалось просто идти на крики, вернее, только на один крик. Но вскоре леди Уорфорд вспомнила о своем достоинстве… и лишилась чувств.
Лонгмор попытался увезти с бала мать и сестру как можно быстрее. И действовал как мужчина и защитник. В точности по инструкциям Софи. Он пообещал себе, что разделается с Аддерли позже. А потом…
А что же потом? Софи, разумеется…
Уорфорд-Хаус. Суббота.
— Клара, как ты могла?! — завопила леди Уорфорд уже не в первый раз. — Он же банкрот!
Леди Клара лежала в гостиной в шезлонге, а рядом, на столике, стоял поднос с укрепляющими средствами; она сейчас очень нуждалась в чем-то укрепляющем. «Ах, как жаль, что я не мужчина, — думала Клара. — Тогда бы я решала проблемы по-мужски, изливая гнев в пьянстве, драках, за игорным столом и в борделях». Но она, увы, была молодой леди. И ей оставалось лишь с возмущением заявить:
— Неужели, мама, вы считаете, что я сделала это специально?
— Ты сделала то, чего ни в коем случае не должна была, не важно, специально или нет!
Клара тяжело вздохнула. Вчера все это не казалось таким уж неприличным. Они с лордом Аддерли вальсировали, и у нее закружилась голова. Вероятно, выпила слишком много шампанского. А может, он чересчур энергично вращал ее. Возможно, и то и другое. И он предложил подышать свежим воздухом. О, как это волнующе незамеченной выбраться на террасу!
Потом он говорил много и страстно. И казался безумно влюбленным…
А вот потом…
Ох, будь она сейчас одна — закрыла бы лицо ладонями и зарыдала. Но именно так всегда поступала мама. Рыдала, вопила и лишалась чувств. И поэтому…
Клара приподнялась, скрестила на груди руки и стала мечтать о том, как бы выпрыгнуть из окна — и убежать на край света.
Тут дверь открылась — и вошел Гарри. И ей вдруг ужасно захотелось вскочить и подбежать к нему. Как в детстве, когда она была чем-нибудь испугана или расстроена. Гнездо малиновки на земле… И все птенцы погибли… Больной щенок… Покалеченная лошадь, которую пришлось пристрелить…
Но они уже не дети. А мама все та же — истеричная. И теперь Гарри все это расхлебывать.
— Вот и ты! Наконец-то! — вскричала мать. — Ты должен вызвать Аддерли на дуэль и убить!
— Думаю, что теперь это немного затруднительно. Я уже поговорил с отцом. Он сказал, что негодяй сделал предложение. — Граф подошел к матери и коснулся губами ее лба. — Следовало убить его, когда была такая возможность. Но тогда Клара помешала.
Помешала?! Но что еще ей оставалось делать?! Она ведь боялась, что Гарри действительно убьет Аддерли, а тот даже не пытался защищаться. Это было бы убийством, и брата наверняка повесили бы. Или ему пришлось бы сбежать и жить в другой стране. И все потому, что она, Клара, наделала глупостей. — Похоже, она разрушила свою жизнь. Но она не станет уничтожать еще и жизнь брата!
— Мама, если Гарри убьет лорда Аддерли, моя репутация будет навеки погублена. Единственный способ все исправить — замужество. Лорд Аддерли сделал мне предложение, я согласилась, и на этом все.
— Все? — переспросил Гарри.
— Да, все. Поскольку же мама слишком расстроена и вряд ли готова показаться на людях… Я прошу тебя отвезти меня в магазины за подвенечным платьем.
— Подвенечным платьем?! — завопила маркиза. — Ты слишком много думаешь о тряпках! И вообще, в мое время молодые леди не выставляли напоказ ни себя, ни каждый шов, который был на нарядах! Подумать только!.. Твою сорочку описали во всех подробностях и где?! В неприличной газетенке! Словно ты куртизанка… или жена банкира! Ты должна от стыда сгореть! Но тебя и стыд не берет! Неудивительно, что накануне ты вела себя как грязная потаскуха! Во всем виноваты эти французские модистки! Если снова ступишь ногой в их лавку, я лишу тебя наследства!
— Господи, да какая разница? — отмахнулся Гарри. — Если Аддерли не настигнет несчастный случай, ей придется выйти за него, нравится вам это или нет. Кларе лучше приобрести сейчас все платья, которые ей понравятся. Потому что после свадьбы вряд ли у нее будет много нарядов.
— Аддерли может взять ее в одной сорочке! — взорвалась мать. — Он не лучше любого охотника за приданым! К тому же мерзкий соблазнитель! О, неужели я дожила до такого! Свежеиспеченный барон, потонувший в долгах из-за страсти к карточной игре. А его мать — ирландка, дочь содержателя гостиницы! Как только подумаю о том, что Клара могла заполучить самого герцога Кливдона, так сразу…
— Миледи, я настоятельно советую вам не думать об этом, — перебил Гарри. — Они принесли бы друг другу одни несчастья.
— Можно подумать, Аддерли сделает ее счастливой! — маркиза откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
— Клара возьмет его в узду, — пообещал Лонгмор. — А если не сможет его исправить… Ну, может быть, он свернет себе шею в какой-нибудь дикой скачке. Или же его переедет почтовый дилижанс, а Клара останется молодой вдовой. В общем, постарайся, мама, смотреть на вещи с оптимизмом, — добавил граф. Но ему следовало бы знать, что с матушкой подобная тактика не пройдет. Что она не поймет, шутит он или нет, и еще сильнее разозлится.