— Я все еще чувствую себя обделенной, — дуется Луиза. — Но будь он девочкой, было бы еще обиднее. Уж дочка— то должна быть похожа на маму!
— У тебя еще будут дочки, похожие на тебя, дай— то Бог! — улыбается тетя, как и я, не в силах оторвать взгляд от малыша.
Он дремлет у нее на руках, совершенно спокойный и не реагирующий на наши разговоры. Мурад с Луизой приехали лишь полчаса назад, но усадив их за стол, мы с тетей сразу же ушли в гостиную, где спал Амир, чтобы, наконец, вживую посмотреть на него, а Луиза вскоре к нам присоединилась.
— Ну вот, приехал внук и о сыне можно забыть, — притворно вздыхает Мурад, заходя и садясь на кресло.
Он смотрит на мать и в его глазах столько нежности, что я невольно смягчаюсь, хотя была полна решимости отчитать его за то, что он совсем забросил ее.
— Между прочим, ради этого сына тетя сегодня все утро провела на кухне, — не могу все же удержаться от язвительного комментария, но тетя дергает меня за руку, прежде чем я успеваю добавить, что при ее состоянии это вредно.
— Могла бы и помочь, раз уж все равно дома сидишь, — не остается он в долгу, переводя неприязненный взгляд на меня.
— Мурад, Мира! Не вздумайте мне тут пререкаться, понятно? — строго осекает нас тетя. — Честное слово, как дети малые!
— Прости, тетя, ты же знаешь, почему я не сдержалась, — с намеком говорю ей, и она дарит мне грозный взгляд, от которого хочется поежиться.
— У тебя что— то случилось? — спрашивает Луиза.
— Да нет, ничего, просто Мира разволновалась утром, потому что много дел, а ей нужно было на работу, — отвечает за меня тетя Разия. — Она не хотела оставлять все на меня, вот и взяла выходной. Мира очень хорошо обо мне заботится.
Скептическое выражение лица Мурада после этого замечания вызывает желание вмазать ему. Какой же он ужасно твердолобый и предубежденный человек! Смотрит на меня, как на букашку, хотя тетя при каждом телефонном разговоре ему рассказывает, как у нас дела, какую помощь я ей оказываю. Вот только этот вечно недоверчивый взгляд задевает за живое, потому что он словно не может себе представить, что я способна на что— то хорошее. Целью моей жизни не является выглядеть доброй в глазах людей, но его отношение задевает, потому что из нас двоих, именно я — та, кто находится рядом с его матерью в трудные минуты.
Я больше ничего не говорю, решив держать язык за зубами, и просто слушаю, как другие делятся новостями. В доме сразу же становится тесно, что сильнее всего заметно ночью, когда все собираются ложиться спать. В отсутствие семьи тети, я занимала вторую спальню, но сейчас, когда они приехали, снова перекочевала на диван в гостиной. Так как выход из спальни Мурада ведет как раз в эту гостиную, то мне приходится ложиться в платье, ведь не могу же я сверкать пижамой, когда он в любой момент ночью может выйти в туалет или на кухню, проходя мимо меня. Все— таки, чужой мужчина, это неприлично, в конце— то концов!
Заворачиваюсь в одеяло и лежу, уставившись в потолок. Все же, несмотря на такие неудобства с размещением, я рада, что они приехали. Моя самая лучшая подруга, моя дорогая Ляля, тоже живет в Москве с мужем. Я уже несколько месяцев не видела ее и очень скучаю. Кроме нее, есть только Луиза, и то, что хотя бы она приехала, тем более вместе с малышом, очень радует. Я уже привязалась к нему, как к родному племяннику. Вообще, вся эта семья, кроме Мурада, конечно, стала мне родной за короткий срок и только благодаря поддержке тети и дружбе Луизы я держусь, потому что, вспоминая о собственной семье, которая окончательно оборвала со мной все связи, хочется просто закрыть глаза и никогда не просыпаться.
Папа даже не позвонил мне. Я отправила ему сообщение с причиной того, почему снова решилась на побег, но он не ответил. Не попытался вернуть меня домой, не послал людей на поиски. Просто проигнорировал этот факт. А потом позвонила Ляля, требуя рассказать ей, что случилось, потому что мой отец неожиданно заявил всем родным, что я его снова опозорила и на этот раз мне нет прощения. Он запретил всем со мной контактировать или помогать, но Лялю, это, конечно не остановило. Мы с ней часто общаемся, она даже присылает мне деньги, которые тут же отправляются обратно, потому что пока я могу себя содержать, я не хочу быть еще больше обязанной ей. Мне достаточно того, что хотя бы она не отказалась от меня.
Глава 4
— Мир, ты ведь справишься с ним? — в который раз спрашивает Луиза, глядя на малыша, которого я держу на руках.
— Да что с ним справляться, он только ест да спит, — смеюсь я. — Иди уже. Тем более, что его папаша скоро будет дома.
После этих слов Луиза смотрит на меня, как на дурочку.
— Если ты надеешься на Мурада, то не стоит. Он типичный мужик, который не считает нужным уметь кормить или переодевать ребенка. Только берет, чтобы приласкать, и все. Был таков, — говорит она.
— Я почему— то не удивлена, — хмыкаю с презрением. — Ну все, уходи. Я не в первый раз сижу с ребенком, не бойся ты так. Мы с Амирчиком очень хорошо проведем время, да пельмеш?
Пельмеш не реагирует, потому что ему всего месяц отроду и он в принципе пока не очень активный человечек. Зато спокойный, если держать его сытым.
После ухода Луизы с тетей, которых пригласили в гости, я несу маленького пельмешка в спальню тети, чтобы не занимать комнату Мурада, если он вернется, и кладу на середину кровати.
— До чего же ты хорошенький, пухляш! Сладенький мой ребеночек…
Целую Амира в белые щечки, а он в ответ смотрит на меня большими темными глазками и сонно моргает. Дождаться не могу, когда он немного подрастет и станет более подвижным! Малыш засыпает сам по себе, мне даже укачивать его не приходится, так что я решаю заняться