Лисица с подозрением косится на нее, приоткрывает свой пухленький ротик и, прикусывает нижнюю губу. Так аккуратно. Вроде как с граммом флирта, но это не тот навязчивый флирт, что у официантки из кальянной.
У Лисицы он какой-то другой.
– И что ты собрался делать?
Рычу. Сам хватаю за тонкую руку и вбиваю ее тело в свое с глухим выдохом. Горячее дыхание девчонки касается моей ключицы.
– Ты совсем офигел, Аверин? Думаешь, если нравишься мне…
К черту!
Фиксирую ее голову и впиваюсь в сладкий ротик. Ее слова лишние, когда губы дрожат, как нужно стереть следы Рама с ее кожи.
Лисица что-то промычала невнятное, а я смог без преград проникнуть языком. Вкус апельсина – откуда она его только берет – и мяты. В паху тяжелеет и, опустив руку на упругую попку, делаю недвусмысленный толчок бедрами. Путь знает, что стоит у меня на нее.
Стискиваю до хруста и глубже проникаю языком. Всю злость вмещаю.
Влюбилась в меня, а целуется с другим. Так нельзя, со мной так нельзя!
Лисица упирается кулачками мне в грудь, снова мычит, пытаясь оттолкнуть. А я удерживаю, потому что сильнее, потому что могу. И остановиться тоже не получается.
Втягиваю ее губы, посасываю, апельсин этот сладкий в клетки встраиваю. Наслаждаюсь.
Снова толчок бедрами, и девчонка уверенно прикусывает мой язык.
Отпускаю против воли и пальцы к губам прикладываю.
Больно, сука!
Дышим часто, до хрипов. Легкие сейчас разорвет оттого, какой объем воздуха перекачивается через меня. Ребра растягиваются, а все органы увеличиваются.
Особенно член. Давит головкой на джинсы, вот-вот порвет.
– Поедем, прокатимся? – сиплю свой вопрос, вырвавшийся изо рта.
Чуть сгибаюсь, руками в бедра упираюсь и исподлобья на лисицу смотрю.
Глаза шальные, огромный, зрачки просто ненормальные. Черные, как у дьяволицы. И волосы еще ее эти рыжие распущенные. Самая настоящая ведьма.
– Не прокатиться ли тебе одному? На хрен? – выплевывает одновременно со мной. Я – кровь, потому что сучка меня укусила, лисица – пропитанные гневом слова.
Смеюсь в голос. Только так и не могу разобрать, что именно меня рассмешило.
– Циничный придурок, – снова гневно цедит.
А мне ее слова как бальзам. Ее тон, милый, но злой голосок, взгляд, словно она сейчас мне шею прокусит – все это липнет ко мне, а я лишь облизываюсь.
– Скажи это еще раз, – прошу.
– Ты циничный придурок, Стас Аверин, – выкрикивает и тут же успокаивается.
Смотрит по-другому. Может, потому что то и дело язык к ладони прикладываю, а он все кровит и кровит. Щиплет.
Делает осторожный шаг ко мне, но дотронуться не решается. Все еще помнит, чем закончилась наша близость минутой ранее.
– Еще раз. Мне нравится, как ты это говоришь. Заводит.
– Извращенец долбаный, – уже сквозь смех говорит.
Взглядами чиркаем, и огонь вспыхивает. Я чувствую его жар, плотность, опасность. И лисица чувствует. Обнимает себя руками, пытается как-то закрыться от меня. Куртку свою дрожаще запахивает, а я замечаю тоненькую маечку, в которой она вышла и выпирающие острые соски.
Пялюсь на них как подросток. Лисица видит, что я пялюсь. И мне ни капельки не стыдно.
Поднимаю ладони вверх в примирительном жесте. Больше нападать уже не планирую.
И медленно пячусь, пока не упираюсь в свою же машину. Все это время мы смотрим друг на друга и ничего не говорим. Конечно, сил не осталось, высосали.
– Можешь идти, – вроде как равнодушно говорю.
Взгляд девчонки меняется. Она сожрать меня готова. И это не те ощущения, когда ждешь, как именно тебя будут пожирать.
Сейчас в ее глазах обида все с той же злостью. Наматывает меня как леску. А я смотрю, впитываю ее эмоции и какой-то непередаваемое наслаждение испытываю.
Точно извращенец.
Лисица идет спиной к подъезду, не разъединяя взгляда. В какой-то момент разворачивается и упрыгивает к двери. Но резко останавливается, делает, по всей видимости, несколько вдохов. Думает, ей это поможет сконцентрироваться.
Я жадно за ней наблюдаю.
– Все-таки я не поняла, зачем ты приезжал? – пауза. Долгая, напряженная, – понравилась тебе? – с вызовом спрашивает.
Наивная лисица.
Ее щеки быстро покрываются румянцем. Вижу его на расстоянии. И мне теперь до невозможности хочется узнать, как именно она покраснеет, когда будет кончать подо мной.
– Хочу научить тебя целоваться, – кричу и слежу за ее реакцией.
Та не заставила себя долго ждать.
Румянец стал гуще. Я лишь на секунду прикрыл глаза, представляя в красках ее чувствительную кожу.
– Придурок!
Злая лисица скрывается в подъезде. Злая и чертовски сексуальная.
Глава 8. Саша
Глава 8. Саша
Я на ногах стою еле-еле и чувствую себя настоящей жертвой. Лисицей, когда Аверин – страшный волк.
Саша.
– Уважаемые студенты, проходим в аудиторию! – позади слышу голос преподавателя.
Передо мной затор. Парни стоят у открытой двери и не заходят внутрь. По толпе прокатывается шепот.
Кто-то активно наступает на пятки, почти толкает.
– Там это… занято.
– Как занято?
– Четвертый курс. Юристы.
Пол подо мной трескается, и я будто падаю. Взгляд сам собой устремляется вперед, пытаясь зацепиться за знакомую фигуру. Потом одергиваю себя.
Чувствую, что кто-то уже на меня смотрит, скользит по мне взглядом. Но всем своим видом показываю, что ничего не происходит, и со мной все хорошо.
Преподаватель проходит в аудиторию, разговаривает с другим лектором, пока все вокруг галдят.
Кто-то хватает меня бесцеремонно за локоть и вытягивает из толпы. Я уже не вижу Аленку, своих однокурсников. Вот закрывается дверь аудитории, а этот кто-то тянет меня по пустым коридорам.
Хватка слабеет, когда мы оказываемся на первом этаже. Губы пересыхают, а грудь сжимается от его близости. Почему мое тело так на него реагирует? Почему я начинаю краснеть, когда Аверин увлеченно разглядывает меня?
– Что ты себе позволяешь? – грублю, почти тут же жалею о сказанном.
Мажор, может, и терпит мою грубость, но по глазам вижу уровень его терпения. А что будет, когда оно закончится?
– Пока ничего особенного. Мы просто сбежали с лекции, – легко говорит.
Его рука у моего лица, он опирается ею о колонну и чуть наклоняется. И все смотрит на меня, смотрит.
Облизываю губы, и в тот же миг глаза Стаса чернеют. Это пугает, и… радует. Ему нравится.
Господи, мне тоже это нравится. Кого я обманываю?
– Может, для тебя и позволительно прогуливать лекции на четвертом курсе, а мне нет. Между прочим, у меня экзамен по этому предмету, – вскидываю голову и становлюсь еще ближе к Аверину.
– То есть, ты желаешь вернуться?
Жмусь с ответом. Мне не хочется бежать за Стасом после первой его просьбы, но и отказать себе побыть с ним рядом тоже сложно.
– Тогда прошу, – отходит в сторону, и… путь свободен.
Становится холодно оттого, что Аверин отошел от меня. Мы не обнимались, и я не куталась в его одежду, но ощущения были именно такие, когда Стас нависал.
Еле подавив в себе голос разума и крик отчаяния, смотрю на Аверина, принимая поражение.
Этот бой он выиграл.
– И что ты задумал, Стас? – скрещиваю руки на груди, взгляд останавливается на уровне его сильной грудной клетки, которая обтянута тканью футболки. Прямо как в клубе в ночь нашего «знакомства».
Мажор ведет плечами, морщится, машет головой. Все ясно. Ничего он задумал.
Цыкаю и разворачиваюсь к лестнице, чтобы в очередной раз сделать попытку выкинуть этого наглого старшекурсника из своей головы. Хватит!
– Если остановишься, где стояла, скажу, зачем я приезжал к тебе вечером.
Резкое торможение. Его слова как толчок в грудь, и грубый выдох срывается с губ.
Иногда мне кажется, что Аверин каким-то образом умеет проникать в мысли и читать их.
– С чего ты взял, что я не знаю? Или не поняла?