Читать интересную книгу Третий курс - Денис Кащеев

С этими словами изображение нарда Ваша исчезло. Следом за ним постепенно померкла и звездная карта.

Несколько секунд Иван раздумывал, не задать ли преподавателю вопрос насчет того, имеются ли свои незадекларированные «ворота» у Альгера, но по зрелом размышлении решил, что все же, наверное, пока не стоит.

4

Кают-компанию – ту самую комнату, где несколько часов назад они с Глебом отобедали – Иван нашел не сразу. Сперва, промахнувшись на уровень – здесь они назывались палубами – Голицын попал в какой-то явно технический отсек – полный разноцветных кабелей, различного диаметра труб и щитов с надписью «Опасно!», затем, возвращаясь, потерял нужную лестницу, в результате чего был вынужден спуститься еще ниже, и лишь потом, проплутав минут пять по совсем уже глухим и нежилым коридорам, сумел, наконец, выбраться наверх – как потом выяснилось, на противоположном искомому конце корабля. Впрочем, в тот момент Иван этого еще не знал и принялся в отчаянии ломиться во все двери подряд – как назло, одинаковые, словно капли воды. Первые три из них оказались заперты, четвертая вела в пустую классную комнату (интересно, кстати, а зачем на настоящем корвете классные комнаты? Век живи – век учись? Или там соответствующие помещения играют какую-то иную роль?), а вот пятая внезапно открылась сама, не успел еще Голицын толком протянуть к ней руку. По инерции Иван продолжил двигаться вперед – и в следующее мгновение налетел грудью на выходящего из каюты щуплого курсанта-второкурсника.

Столкновение было не слишком сильным, и тем не менее юного матроса отбросило назад, он взмахнул руками и, не удержав равновесия, оказался на полу.

– Pardon! – виновато проговорил Голицын, делая шаг вперед и протягивая курсанту руку, чтобы помочь тому подняться. Смущение его возросло еще больше, когда он понял, что помещение, в которое он столь неделикатно втолкнул несчастного матросика – не что иное, как гальюн – попросту санузел. И совсем уж неловко Иван почувствовал себя, когда второкурсник поднял голову, и стало ясно, что перед Голицыным – девушка.

– Ничего себе, пардон! Так ведь и убить можно! – сверкнув глазами, проговорила она и, ухватившись за ладонь третьекурсника, легко вскочила на ноги.

– Прошу прощения, я не нарочно… – попытался оправдаться Иван.

– Что, настолько приспичило? – встряхнув черной челкой, хмыкнула второкурсница.

– Нет… Не в этом дело! – покраснел Голицын. – Я это… ищу кают-компанию…

– А почему ты ищешь ее здесь? Типа здесь светлее?

– Я заблудился, – скрепя сердце, признался Иван.

– Заблудился?! Ну, ты даешь! Это ж надо – заблудился он! Скажи я что-нибудь подобное своему сержанту… Кто твой од-ин?

– Никто, – развел руками Голицын.

– Как это – никто?

– Да вот так вот. Я сам… в некотором смысле…

– Что – в некотором смысле?

– Од-ин.

– Шутишь? Хотя постой… То-то я смотрю, лицо знакомое… Э… Вы, случайно, не Голицын?!

– Я не случайно Голицын. Я принципиально – Голицын! – усмехнулся Иван, не без удовлетворения отметив этот внезапный переход на вы.

– Прошу прощения, од-ин! – судорожно вытянула руки по швам девушка. От насмешливой улыбки на ее лице не осталось и следа. – Курсант Рут Андерсон, навигационное подразделение! – представилась она.

– Вольно, – кивнул головой Иван.

– Еще раз прошу меня простить, од-ин, – повторила второкурсница, слегка расслабившись.

– Ничего страшного, курсант Андерсон, – стараясь хоть отчасти сдержать самодовольную усмешку, проговорил Голицын. – Но раз уж, в отличие от меня, вы тут так хорошо ориентируетесь – не проводите меня до кают-компании?

– Разумеется, од-ин! Прошу за мной!

– Мне нравится быть сержантом! – радостно провозгласил Иван, врываясь в кают-компанию. – Мне нра… Ой! Привет, Эмма!

– Привет, Ваня! – Эмма Маклеуд, зеленоглазая австралийка с пышным хвостом слегка вьющихся светло-русых волос, сделала было движение, чтобы подняться ему навстречу, но, натолкнувшись на край стола, плюхнулась обратно на стул. Бросила быстрый взгляд на сидящего рядом Соколова: пропусти, мол, но тот только развел руками: с появлением Голицына, свободного места в каюте не осталось вовсе. Тогда, со второй попытки, Эмма все же приподнялась на ноги и, потянувшись через стол, обменялась с Иваном коротким поцелуем. Сердце Голицына екнуло. – Прошу к столу, – произнесла Маклеуд, вновь усаживаясь на свое место. – Как долетел?

– Да как обычно, – проговорил Иван, занимая последний, третий стул. – Ничего интересного. Зато вот у вас тут дела творятся – это да! Я слышал, к тебе теперь следует обращаться «мэм»?

– Кто тебе сказал такую ерунду? – слегка нахмурилась Эмма.

– Вот он, – кивнул Голицын на Глеба.

– Поклеп! – усмехнулся тот. – Я только сказал, что ты у нас тут типа капитана!

– Вот-вот, я и говорю! – подхватил Иван.

– Да какой там капитан, – махнула рукой Маклеуд. – Видимость одна… Оргвопросы… Я тебе, кстати, нашивки принесла, – запустив руку в карман комбинезона, она выудила оттуда два запечатанных пластиковых пакетика. – Вот эта, знак твоего подразделения – крепится на груди справа. Вот эта – сержантская – на левый рукав. Там, внутри, инструкция с указанием точного места. Думаю, разберешься.

– Конечно, разберусь, – кивнул Голицын, забирая пакеты из рук Эммы.

– Ты к австралийской кухне как относишься? – спросила его тем временем девушка.

– С тех пор как познакомился с тобой, ко всему австралийскому я отношусь исключительно с благоговением, – не задумываясь, ответил Иван.

– Отлично, – улыбнулась Маклеуд. – Потому что сегодня у нас тут вечер австралийской кухни.

– Жареное мясо кенгуру и суп из коалы?

– Не совсем, – проговорила Эмма, извлекая из синтезатора контейнер и передавая его Ивану. – Кстати, мясо кенгуру у нас действительно едят, но это скорее экзотика. Жареное, оно похоже на мясо косули.

Честно говоря, Голицыну это мало что говорило.

– Ты ела? – поинтересовался Глеб.

– Пробовала. Мне не очень понравилось, если честно. Но вообще, спроси австралийца, какое у нас национальное блюдо, большинство скажет: кусок мяса! И побольше, пожалуйста!

– Да, я вижу, – Голицын как раз открыл контейнер: в обрамлении кружков жареного картофеля и листьев зеленого салата там красовался огромный, толщиной сантиметров пять, бифштекс.

– Это называется капит, – сказала девушка. – Там внутри – начинка из грибов и устриц!

Отрезав ножом кусочек мяса, Иван не слишком уверенно отправил его себе в рот.

– Ну как? – живо поинтересовалась Маклеуд.

Как, как… Говядина – она и в Африке говядина… То есть в Австралии.

– Вкусно, – без особых эмоций проговорил Голицын.

– Я сама готовила! – с гордостью сообщила Эмма.

– Не понял! – перестал жевать Иван. – В смысле – сама? Это ж синтезатор!

– Ну да, синтезатор. А формулу-то с чего снимали? С настоящего блюда. Я его сама приготовила!

– Очень вкусно! – с гораздо большим энтузиазмом похвалил еду Голицын.

– Спасибо. А то Соколов вон морщится только…

– Кто морщится? Я морщусь? – встрепенулся Глеб. – Да я в жизни не едал такого вкусного капута!

– Капита! – поправила с укором девушка.

– Я и говорю! Ты, кстати, где шлялся-то? – повернулся он к Ивану. – Мы тут тебя уже заждались!

– Заплутал чуток, – отозвался Голицын. – Хоть бы указатели повесили, что ли!

– Это тебе не метро, указатели вешать, – заметил Соколов. – Представь, вдруг шпиен ранольский на борт проберется!

– Не завидую ему. Сгинет, словно в критском лабиринте.

– Ну, шпион, небось, схему корвета лучше нас с вами знает, – проговорила Эмма. – Как ты добрался-то в итоге?

– Пришлось брать языка. Точнее проводника. Из твоего подразделения, кстати. Некая Рут Андерсон.

– Наш пострел везде поспел, – чуть слышно хмыкнул Глеб.

– Знаю ее, хорошая девушка, – кивнула Маклеуд. – Старательная, ответственная. Вот только, боюсь, никакой склонности к навигации. Как только она к нам в подразделение попала, ума не приложу?!

– Давай меняться! – тут же предложил Иван. – Предлагаю взамен на выбор: самурай Хирото, дон Педро из Бразилии, где в лесах много-много диких обезьян, или, хочешь, – ирландец Патрик…

– Слышь, ты, работорговец, уймись, – поспешил остановить друга Глеб. – Пробросаешься.

– Я думаю, ее и так у меня рано или поздно заберут, – проговорила Эмма. – Не петрит Рут в навигации, как ни крути… Жаль, кстати: они с Майклом Мейером прекрасная пара. Нападающих. Я про криск, если кто не понял, – выразительно посмотрела она на Ивана.

– А что, Майкл тоже у тебя? – только и сумел спросить Голицын.

В прошлом году американец Майкл Мейер был одним из сильнейших игроков в криск среди тогдашних первокурсников, кандидатом в сборную Школы.

– У меня. Вот, между прочим, кто прирожденный навигатор.