Читать интересную книгу Корнуолльские Ведьмочки и Аномальные Материалы (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза"

Густо увитая плющом, снаружи она казалась ничем особо не выделяющейся. И лишь зайдя внутрь, девочка поняла, что стены, казавшиеся снаружи сделанными из матового серого камня на самом деле — стеклянные. Причём изнутри стекло было таким прозрачным, что плющ казался висящим в воздухе.

Галерея, футов пятнадцати шириной, опоясывала особняк почти целиком. Окна с необычными, витыми «двускатными стрельчатыми рамами» (как позже пояснил садовник, мистер Майер), начинавшиеся почти у самого пола, чуть-чуть не доходили до плоской крыши. С потолка свисали широкие светлые плоские то ли блюда, то ли горшки на цепях, из которых спадали тонкие веточки каких-то необычных, но очень красивых и пушистых папоротников. В стоящих на невысоких постаментах вазонах росли лимонные деревца. А вдоль стены самого особняка, на многочисленных деревянных полках стояли горшки с цветами. Особенно часто встречались почти одинаковые вьющиеся тонкие лианы с большими колокольчиками совсем разных цветов, от ярко-синего до бледно-бледно-розового, почти белого.

Вместо больших люстр, галерея должна была освещаться множеством мелких лампочек, размером с ноготь. Эрин представила, как это будет выглядеть вечером и у неё захватило дух. А уж каким чудесным будет выглядеть особняк снаружи, когда свет сотен лампочек будет пробиваться наружу через стекло…

— Никак, — развеяла фантазии тётя Рейчел. — В галерее специальное стекло, оно прозрачное только изнутри. Но зато, благодаря ему, можно ночью видеть в телескоп даже самые маленькие звёздочки. Элли, моя кузина, кстати, очень любит сидеть здесь по вечерам, а иногда и ночью.

Тётя сидела, или, скорее, лежала в предмете мебели, который Эрин, после некоторого размышления, сочла достойным называться креслом. Хотя, по сути, это был шар из множества железных прутьев, с большим отверстием с одной стороны, подвешенный к потолку на довольно толстой цепи. Внутрь шара, для удобства, было накидано несколько подушек.

В полукруглой стеклянной комнате, в которую превращалась галерея на тыльной стороне особняка, несколько таких «кресел» висели вокруг чего-то напоминающего очаг.

— Жалко! — огорчилась мисс Киттлер. — А что это за комната?

— Просто комната для отдыха. Лорд Преддек говорит, что в окружении растений хорошо размышляется.

— А тут, посередине? Это для костра? Зачем кому-то разводить костёр в доме? А для чего эти крюки на палках рядом?

— Для подвешивания котла… — тётя Рейчел немного раскачивалась в своём кресле-шаре.

— Котла-а-а… — протянула Эрин. Она вдруг представила тётю в остроконечной чёрной шляпе и ведьминских ботинках с блестящими пряжками, кривой деревянной поварёшкой мешающей в котле страшное зелёное светящееся зелье и засмеялась. — Чтобы варить колдовские зелья!

— Разумеется, нет, — хихикнула та в ответ. — Обычно здесь готовят еду, когда собирается несколько человек. Например, чтобы варить рагу. Просто если собраться, например, на барбекю во дворе, то обязательно пойдёт дождь. Я проверяла.

— Какое рагу? — не поняла Эрин.

— Как тебе не стыдно, Эрин Киттлер! — притворно возмутилась Рейчел. — Самое настоящее ирландское рагу! А настоящее ирландское рагу готовится в настоящем ирландском котелке, под которым горит настоящий ирландский костёр из настоящих ирландских палок!

Она поглядела в окно на зелёную лужайку, столь типичную для летнего Корнуолла и уточнила:

— Ладно, палки можно взять и английские. На самом деле костёр действительно важен, так как при готовке на плите не получится равномерного обволакивающего жара по всей поверхности котла. А это значит, что придётся сначала обжарить мясо до слабой корочки, потом его вынуть, жарить в выделившемся жире лук и петрушку, потом мясо возвращать… А на костре все эти лишние движения не нужны. Так, два часа вечерней беседы во время готовки…

— Два часа готовки?!

— Именно, — кивнула тётя. — Два часа покачивания в кресле около костра с периодическим перемешиванием содержимого котелка. Обычно я начинаю около шести — так у меня остаётся свободным весь вечер. Можно будет на днях собраться тут всем, только козлятины свежей нужно купить. Брюква, лук и морковь, вроде, ещё есть…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Впоследствии Эрин говорила себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и конец.

После восторженной беготни по галерее, она решила осмотреть подвалы. Там было прохладно и темно, а рассеянный синеватый свет из редких закрытых матовым стеклом узких ниш лишь добавлял таинственности. На стенах висели старые щиты и древние шитые картины со сказочными чудовищами и драконами, перед тяжёлыми дверьми с зарешёченными окошками стояли рыцарские доспехи. А за одной такой дверью, крепко запертой, был самый настоящий террариум, с корягами, большими камнями и самыми разнообразными черепахами и змеями! Правда, к большому сожалению Эрин, он освещался не таинственным синим светом и даже не чадящими факелами, а большими электрическими лампами в полукруглых плафонах. И потолок со стенами не из грубо отёсанного камня, а из светлой квадратной плитки, как в больнице.

Эрин было интересно абсолютно всё, но тётя Рейчел постоянно отвлекалась то на проверку замков в террариуме, то на разговоры с изредка встречающимися людьми в такой же, как у неё, старой одежде, то на какие-то другие взрослые дела.

— Эрин…

Еле слышный шёпот донёсся откуда-то из темноты.

— Ты меня звала?

— Нет, а что?

— Да, показалось…

Тётя кивнула и продолжила рассказывать про подвалы. Эрин быстро уяснила, что в них есть два главных прямоугольных коридора, соединённые проходом с широкой лестницей, а ещё есть ответвление к гостевому дому и к конюшне.

— Эрин…

Девочка попыталась не обращать внимание на разыгравшееся воображение. Тем более, что правило левой руки, которое позволяло не заблудиться в любых лабиринтах, ей было на самом деле интересно проверить.

— …а если ты вдруг совсем заблудишься и ничего не помогает, и становится страшно — ешь шоколадку!

— Шоколадку?

— Ну или сыр, или чипсы. Неважно что. Если поддаться панике, то можно устроить что угодно, например так побежать, что споткнёшься на ровном месте и разобьёшь голову. А человек так устроен, что он ни за что не может паниковать, когда ест. Такой природный предохранитель. Знаешь, что такое предохранитель?

— Ага! Это на оружии, чтобы не выстрелить, когда не надо.

— Ну а здесь такой же смысл.

— Эрин… — снова прошелестело дальше по коридору.

Мисс Киттлер поёжилась.

— Тётя Рейчел, ты говорила, что это поместье очень старое?

— Верхнюю часть перестроили после пожара в тысяча семьсот девяносто третьем, ей почти двести лет. А подвалы, где мы сейчас идём, выкопали почти пять веков назад.

— А… А тут ведь нет никаких… Ну… Духов…

Последнее слова Эрин произнесла очень тихо. Она была уже почти взрослой и точно знала, что призраков не бывает.

— Не знаю. Но если вдруг увидишь привидение, попроси его смазать кандалы. Их скрежет жутко мешает спать!

Женщина и девочка хором расхохотались. В начале лета они посмотрели мультфильм про кентервильское привидение, а потом сидели с подушками в засаде, подобно близнецам Отисам. Правда, тогда неупокоенным духом, абсолютно неожиданно для себя, оказался вернувшийся с дежурства инспектор Киттлер.

Затем они дошли до винного погреба, куда ей строго запретили входить, а потом до древнего аналога холодильника — большой холодной комнаты с деревянными полками и свисающими с потолка крючьями на цепях. Цепи блестели, полки, стены и пол были чистыми, а оранжевый телефонный аппарат, яркая лампа дневного света и белый выключатель портили впечатление почти так же, как и гудящий на потолке кондиционер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Паутина, ржавчина, ошмётки соломы, факелы и подозрительные тёмные пятна, с точки зрения девочки, более соответствовали бы подвалу древнего почти замка.

— Эрин…

Девочка оглянулась. Тётя Рейчел, пользуясь случаем, позвонила на кухню и теперь пыталась одновременно рассматривать пыльные бутылки и не упустить трубку, кручёный провод которой растянулся почти до предела. Несмотря на свою несерьёзность, ей часто приходилось заниматься скучными взрослыми делами.