Дорога заняла почти три часа. Эрин и констеблю Ферндейлу пришлось дважды пересаживаться на другие поезда, причём в последний раз вообще на тот, который ехал в обратном направлении. Один раз её даже сочли потерявшейся, и толстая леди в тяжёлом фиолетовом платье и сером расстёгнутом пальто даже пыталась выяснить, где её мама, хотя у Эрин был папа. Леди этого никак не могла понять, а констебль Ферндейл только стоял в стороне и улыбался, пока леди не начала звать полицию. Потом она почему-то очень обиделась, когда Ферндейл, которого она звала, подошёл и, вместо того, чтобы отвести Эрин в какую-то «комнату» сказал «Эрин, пошли, а то на поезд опоздаем!». Она долго на него кричала и даже покраснела, но констебль оставался жутко спокойным, хотя на его месте Эрин бы уже давно пнула фиолетовую леди по коленке. В общем, вёл он себя, как настоящий джентльмен из старых фильмов, и тотчас понравился девочке ещё больше. А вот на поезд они опоздали, и пришлось ждать следующий, хорошо ещё, что от Пензанса до Сент-Айвса поезда ходили часто.
Уже после Карбис-Бей Эрин подумала, что будет интересно посмотреть, как сопровождающий полицейский отреагирует при виде тёти. Хотя он и сказал, что созвонился с той по телефону и договорился о встрече на станции, вряд ли они раньше встречались. Из книжек Эрин знала, что такую одежду, которую носила тётя Рейчел во время своих визитов в Плимут, носили лет двести назад, причём мужчины. Наверное, все окружающие постоянно удивлялись тёте Рейчел, но её это не смущало. И хотя Эрин тоже не любила одеваться так, как положено девочке — по мнению многих взрослых соседей — её одежда всё-таки была более обычной. Хотя и не такой красивой, как у тёти. И сабли у Эрин пока не было.
На конечной станции Сент-Айвс Эрин сразу увидела тётю Рейчел. Вопреки ожиданиям, в этот раз она была в обычной, хотя и не менее красивой одежде. Эрин радостно взвизгнула и бросилась обнимать Рейчел, чуть не снеся её тяжёлой сумкой с размаху.
Констебль Ферндейл с удивлением смотрел на молодую девушку чуть старше его самого, выглядящую так, как будто она на секундочку вышла проветриться из консерватории, где даётся концерт для высшей аристократии. Широкие прямые брюки холодного чёрного цвета, такой же узкий приталенный пиджак с двумя рядами из трёх больших матовых пуговиц, вычурные кружевные рукава и столь же ажурное жабо ослепительно белой блузки, вкупе с чёрной же шляпой-федорой в духе гангстеров Чикаго 20-х годов смотрелись посреди дождливого перрона столь же дико, как любимые полосатые бриджи с подтяжками и трикотажная безрукавка его подружки где-нибудь в Виндзоре. Вдобавок ко всему, чистота костюма мисс Рейчел Преддек наводила на мысль о том, что и капли дождя, и брызги уличной грязи исчезают даже не долетев до него. Разве что повязанный на манер банта серо-фиолетовый шейный платок был немного заляпан чем-то тёмным.
Впрочем, напрыгнувшая на девушку Эрин тут же оставила на безупречно-чёрной ткани грязь со своих кроссовок. Дождавшись, пока радостная девочка соблаговолит спуститься на землю, Рейчел предприняла несколько безуспешных попыток стряхнуть коричневые потёки. Но, так и не добившись успеха (кружевной батистовый платочек из бархатного ридикюля с серебряным шитьём тоже не помог), махнула на случившееся неудобство рукой.
Ферндейл даже позавидовал Эрин. Случись ему в детстве испачкать материнское пальто, намного более дешёвое, чем костюм девушки, его уши горели бы неделю, и вовсе не от стыда.
— Констебль, — Рейчел подошла к нему. Эрин, как привязанная, следовала за ней. — До обратного поезда более полутора часов, так что у Вас есть возможность немного насладится этим городом. К сожалению, я должна побыстрее отвезти Эрин в manerjiow, поэтому не могу Вас сопровождать. В качестве извинения прошу принять обед за наш счёт вот в этом ресторанчике — кухня там намного лучше, чем внешний вид, уж поверьте.
— Да нет, что Вы…
Рейчел мило улыбнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мы настаиваем. Мы — это не только я, но и инспектор Киттлер, разумеется. Да, как бы Вы не старались, денег с Вас всё равно не возьмут.
И, не дожидаясь очередных возражений смущённого полицейского, тётя и племянница направились к солидно выглядящему старому автомобилю, который с неторопливым достоинством подъехал к выходу с платформы.
В автомобиле Эрин первым делом извинилась за то, что испачкала костюм.
— Ничего страшного, — ответила тётя. — Очистить одежду не проблема. Тем более, что эту я редко ношу.
— А почему? — удивилась Эрин. — Она же такая красивая!
— Но не такая удобная, как мой повседневный костюм, — объяснила Рейчел.
— А куда именно мы едем? К тебе домой?
— Ну, можно и так сказать. Но вообще-то, владельцем Predhek manerjiow Porth Ia является мой дядя, лорд Эндер Преддек. Кстати, его дочь, то есть моя кузина, чуть старше тебя, надеюсь вы с ней подружитесь…
Рейчел задумалась, глядя в окно. Каменные двух- и трёхэтажные дома быстро сменились коттеджами, окружёнными большими лужайками. Или даже маленькими полями.
— Твой отец, мистер Киттлер, говорил, что ты часто задаёшь ему кучу вопросов. И даже записываешь их в отдельную тетрадь, так?
— Ну да, — почему-то поёжилась Эрин. Вроде ведь ничего страшного не произошло.
Тётя Рейчел очень серьёзно и внимательно посмотрела на неё и вдруг снова улыбнулась, как ни в чём не бывало.
— Не могу обещать, что на все… Но на некоторые из них уже пришло время дать ответы. Так что даже не сомневайся — эта неделя будет невероятно интересной!
Вопросов у Эрин накопилось действительно много. С ней часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно выяснять у папы, как такое вообще могло произойти.
Однажды папа заявил, что ему надоело, что Эрин каждый вечер возвращается с всклокоченной головой, которую потом перед сном приходится по полчаса приводить в порядок. Взяв старую машинку для стрижки, он буквально за пять минут оставил от пышных локонов дочери лишь короткий ёжик. Эрин не спала полночи, то представляя себе, каким посмешищем она станет в школе, то проводя по волосам прижатыми ладонями — ощущение плотных коротких пружинящих волос было забавным и необычным. Однако на следующее утро она обнаружила, что волосы снова успели отрасти и выглядят точно также, как выглядели до того, как папа решила их подстричь.
Был ещё случай, когда Эрин натерпелась неприятностей из-за того, что её заметили выходящей из школы. Дети вообще-то и должны иногда выходить из школы, но Эрин делала это пятый раз за десять минут, не заходя обратно. Классная руководительница послала мистеру Киттлеру гневное письмо, в котором написала, что Эрин лазает в школу через форточки.
Эрин пыталась объяснить ей что она просто забыла в классе пенал, лист с наклейками, фонарик и перочинный нож, а вспоминала об этом по очереди, когда снова и снова подходила к парте. Самой себе девочка объяснила, что, она просто сильно задумывалась и не помнила возвращения. А учительница, стоявшая у дверей просто не очень хорошо замечает маленьких девочек — потому так всё и получилось.
А как-то раз Эрин захотелось обрадовать папу, и на обоях в его комнате она нарисовала на ветках напечатанных яблонь красивых бабочек. О том, что ей категорически нельзя входить в папину комнату, когда его нет дома и тем более что-либо там делать, она вспомнила только когда папа поднялся по лестнице. Папа тогда её немножко отругал за нарушение первого правила, но как вдруг все бабочки вдруг перелетели в комнату самой Эрин, девочка так и не придумала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но сегодня всё должно было измениться. Эрин даже не жалела о том, что папа остался в Плимуте — ведь ей посчастливилось почти одной самостоятельно приехать в другое графство, и самой найти тётю! А теперь она ехала в большом удобном автомобиле в загадочное поместье, которое должно было быть намного больше их с папой апартаментов, где тётя познакомит её с целым Лордом и наконец расскажет, почему нарисованные бабочки иногда умеют летать по собственному желанию. А за такое Эрин Киттлер была готова дорого заплатить.