Читать интересную книгу Заметки про Катюлика - Кира Александровна Щукина

третий раз мы праздновали мамин день рождения вчера. На этот раз уже при непосредственном участии именинницы. Поехали в Пушкин. Пошли в "Белого Кролика". А по дороге нам надо было в аптеку. Потому что Катюлику там "Мариночка заказала лекарство, и я не могу за ним уже третий день дойти".

– Но ведь на это лекарство нужен рецепт, – задумчиво сказала мама.

– Мариночка мне продаст без рецепта. Я потому и хожу в эту аптеку, потому что Мариночка мне все может продать. Я ей коробочку принесу и покажу.

Мы пришли в аптеку.

– Здравствуйте, Мариночка! Вот я! Привела свою инвалидскую команду! – громко и гордо провозгласила Катюлик.

– Инвалидская команда – это мы? – шепотом спросила мама.

– Видимо, да, – ответила я, а Катюлик купила лекарство у Мариночки, и мы двинулись к «Кролику».

В «Кролике» официанты были любезны по-прежнему. Я начала читать вслух меню, потому что Катюлик сказала – ах, я ничего не вижу, я забыла дома очки! Прочитай мне еще раз, пожалуйста! Нет, дай мне посмотреть! Ничего не вижу… не могу прочитать… ах, вот, – Катюлик ткнула пальцем в меню.

– Блинчики с красной икрой. Я, пожалуй, буду блинчики… А потом – мороженое. Фисташковое подойдет.

Как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево… (с)

Сегодня мы с мамой забирали Катюлика из Пушкина. Перемещение до Пушкина требует от меня всегда каких-то множественных телодвижений. По дороге я закинула Серегу к бабушке. Потом заехала за мамой. Потом с мамой мы зашли в "Магию пряжи", где она купила себе три клубочка, а я – один. Из жадности, наверное. Потом мы доехали до Пушкина и зашли там в "Пятерочку". Пушкинскую "Пятерочку" я ненавижу всеми фибрами своей души – потому что там толпы народа и узкие проходы: развернуться невозможно, особенно если вас двое. Мама кричала:

– Нам нужна булка и красная икра! И красная икра! Ты знаешь, где в "Пятерочке" красная икра? Мне кажется, Катюлик к ней пристрастилась.

Красной икры я не нашла. Вместо красной икры нашла красную рыбу и твердокопченую колбасу. И булку, конечно.

– Не переживай, – сказала мама. – Обратно мы поедем на такси!

Я так понимаю, что такси было главной причиной ее поездки. Потому что зачем мне мама, чтобы забрать Катюлика из Пушкина – я не знаю. Но ясное дело, что Катюлика, собравшуюся к маме на Новый год, без такси к ней не доставить.

Две рюмки коньяку у Катюлика меня спасли и примирили с действительностью. Катюлик выпила одну, развеселилась и пошла собираться. Некоторое время они с мамой потратили на то, чтобы выяснить, кто, когда и который из их мужей с которым дрался и по какой причине. Я скромно пила коньяк и делала бутерброды с красной рыбой.

А потом Катюлик сказала:

– Я, пожалуй, возьму чемодан.

– Какой чемодан?!

– Ну чтобы все положить, – сказала Катюлик.

– Но ты же не во Псков едешь, а ко мне на неделю! Возьми сумку!

– Но ты посмотри, какой чемодан! – сказала Катюлик и извлекла чудовище из-под стола.

Через два часа Катюлик почти собралась. Но тут мама сказала:

– Грибы! Ты же обещала взять грибы!

– Вот эти?! – спросила Катюлик и достала из холодильника трехлитровую банку. – И огурцы еще! Обязательно надо! Вон они, под столом! – и показала на еще одну трехлитровую банку. Я начала орать, что я не потащу ни грибы, ни огурцы.

– Но на такси же! – сказали мама с Катюликом хором, а я решила быть сдержанней и воздержалась от еще одной рюмки.

Наконец я стала вызывать такси. Диспетчер разговаривала со мной так, будто она только что проснулась. Или она по жизни такая? Я, правда, тоже была не очень хороша и все время путала адрес, куда ехать. Говорила "Кондратьевский". Наверное, очень хотела домой.

Таксист оказался мужиком преклонных средних лет. С ужасом он взирал на нашу компанию.

– А сумки, – задумчиво сказал он, – давайте я поставлю в багажник…

– Ставьте, – милоство согласилась я.

А потом мы поехали.

– Как лучше ехать? – спросил таксист.

– Я не знаю, – честно сказала я. – Это зависит… пробки…

– Тогда по навигатору, – решил он.

– Сейчас поверните направо! – сказала Катюлик.

– Через сто метров поворот направо, – ласково сказал навигатор.

– А тут – налево! – сказала Катюлик.

– Через триста метров поворот налево, – сказал навигатор.

– Они так и будут всю дорогу командовать, – сказала я, но Катюлик почему-то решила с навигатором не спорить.

Долго ли, коротко ли, а доехали мы по Лиговке до Обводного. Стоим перед мостом, я впереди сижу, и мне все видно.

– Посмотрите, – говорит таксист. – Там впереди как темно!

Я пригляделась. Впереди – просто темнота. Будто ничего нет. Будто за мостом нет города. Несколько темных силуэтов домов и вереница габаритов машин, уходящих в пустоту.

– Сейчас мы туда поедем, и попадем в самый Эпицентр, – задумчиво сказал таксист.

Эпицентр чего – я не стала уточнять. На всякий случай.

А потом мы с Катюликом в лифте спели хором "Как много девушек хороших". Мама вначале кричала, что это коньяк, а потом стала подпевать. Как раз до седьмого этажа почти все и спели.

А потом я ехала домой и через окно маршрутки видела лису. То есть я вначале не совсем поняла, что это Лиса, и думала, что она Снегурочка. В ларьке девочка-продавщица. Продавала что-то. Рыжий такой костюмчик – ну Снегурочка и Снегурочка. Шапка, косички. А потом она повернулась, наклонилась – и я увидела: Лиса.

И теперь я думаю, что все будет хорошо.

***

Сегодняшний день преподнес мне несколько сюрпризов. В частности, Тема пошел наблюдателем на выборы, а Катюлик проголосовала за Миронова. Потому что у него было меньше всего голосов, и ей стало его жалко.

– Но откуда ты узнала про голоса?

– Из телевизора, – скромно ответила Катюлик.

***

В прошлую мою поездку в Пушкин я, как обычно, вышла на станции метро "Купчино" и пошла на маршрутку. Суббота, 10 утра. Открываю дверь и слышу разговор:

– Я не буду никуда пересаживаться! – кричит пьяная в жопу русская баба. – Мне на кладбище надо!

– Пересядьте, пожалуйста, назад, – говорит водитель маршрутки, житель Средней Азии. – У меня передняя дверь не закрывается.

– Я не буду! – уперто стоит на своем баба. – Мне на кладбище!

К этой дискуссии присоединяется диспетчер-распорядитель маршруток, который тоже ласково уговаривает ее пересесть.

– Я не пересяду никуда, я на своих шести аршинах сижу и сидеть буду! – продолжает баба, размахивая цветами, завернутыми в газетку, и дыша перегаром на обоих товарищей.

– Пересядьте, пожалуйста, ну вы понимаете, дверь не закрывается! Я не могу вас везти, это опасно!

– Понаехали тут! – отвечает баба. – Гастарбайтеры хреновы! Житья от вас нет!

С трудом мужикам удалось уговорить ее пересесть. Причем водитель вышел, проводил ее на место в салоне и аккуратно усадил. Пассажиры молча наблюдали за развитием событий. В салоне баба снова продолжила митинговать:

– Мне на кладбище надо! А эти – понаехали! Ай эм хангри!

Я-то вначале подумала, что она "энгри", но баба уточнила:

– Жрать хочу! – и на этой реплике, слава Богу,