не поздно.
5 глава
Одна часть меня вздохнет, если эта Лиза свалит, но вторая не просто кричит, она противно причитает, что в такую погоду выгнать продрогшую девушку — верная смерть, и не важно, воровка она или просто девушка, которая попала в трудную ситуацию, в жизни всякое бывает. Бывает, по себе сужу, не единожды вляпывался по молодости в разные переделки с Серёгой, но когда это было. Сейчас седина к тридцати пяти на висках стала появляться, да и пыл авантюризма убавился, прежде всего головой думаем, а уже потом вытворяем. Хотя, когда собирается наша компания, разгульная жизнь бьет ключом.
Лиза нервно заламывает пальцы, смотрит с отчаянием на мокрые вещи, которые мертвым грузом валяются среди комнаты. Понимаю прекрасно: неприятное зрелище, и натянуть эти вещи на мало-мальски согретое тело — сверх глупости. Впрочем, ей решать, но хочется верить, что глупостей она не наделает.
— Решай быстрее: в душ и спать, или на улицу?
Медленно поднимает голову и вижу, как дрожит то ли от страха, то ли от холода ее подбородок. Что-то мне подсказывает, что хотела одеваться. Чшшш, дыши глубже и бери ситуацию в свои руки, Самойлов. Чем, собственно я теперь и занимаюсь, достала, вот клянусь.
Лиза не успевает среагировать, как я ее перебрасываю через плечё, накрываю ледяную задницу рукой и тащу груз на второй этаж, в ванную. Девчонке нужно нормально погрузиться в воду и отпарить продрогшее тело. Джентльмен, ничего не скажешь. Вроде бы и делаю благое дело, уступаю ванную, а сам уйду принимать душ на первом этаже, а веду себя как неандерталец, тащу девчонку на плече. Первые десять моих шагов она пребывает в шоке, но когда осознает, что я куда-то ее тащу, начинает кулачками бить меня по спине.
— Сброшу, задницу отобьешь, прекратила истерику, живо!
— Ты из какой пещеры выскочил?!
Ого, да мы уже на ТЫ, славно, а девочка осмелела.
— Радуйся, что не за волосы тащу, было бы эпичнее, — смеюсь, а она затихает.
Охренеть, я, кажется, прозрел! Неожиданно обращаю внимание на то, что под самым моим носом мелькает упругая задница в белоснежных трусах, видимо я делаю какой-то слишком интимный жест рукой, клянусь не помню какой именно, потому что Лиза напрягается и щиплет меня за задницу, да так больно, что я едва ее не сбросил.
— Не лапай!
— А то что? — рычу насмешливо. — Я не стесняюсь, можешь исследовать, ни в чём себе не отказывай.
— Извращенец!
— По-моему преимущество сейчас на моей стороне, тебе не кажется?
— Не кажется, сам говорил, что не маньяк. Иначе давно бы поглумился над телом и выбросил в лесополосе, а там меня никто бы не искал.
Четко она рубит в ответ, пришла в себя, проявляет характер. Что ж, это радует, а значит, умирать в этом доме никто не собирается, и я могу расслабиться, пока буду принимать душ, а потом искать себе пожрать. Кхм, её ведь тоже надо накормить? Гениально, догадался, что нужно быть гостеприимным до конца.
— Плавай сколько угодно, не запрещаю, в ванной должен быть халат, тапки поищи в тумбочке, остальное тоже.
Сгружаю девчонку среди огромной ванной комнаты и замечаю, какими глазищами смотрит на меня, щеки пылают от возмущения, вся растрепанная, взъерошенная. И здесь, при нормальном освещении, я впервые замечаю все её изюминки: вздернутый носик, слегка покрытый веснушками, огромные светло-карие глаза, русые волосы немного до талии не достают.
Она тоже меня рассматривает, и я ей не мешаю, но задерживаться не собираюсь. Чувствую кожей, что прожигает спину насквозь, но молчит, не решается что-то крикнуть вдогонку. А вечер всё веселее и веселее становится.
Душ принимаю быстро, все таки чувство голода меня гонит на кухню, заставляет рыться в запасах еды. На ходу съедаю банан, и пусть еда из него такое себе, не слишком круто поел, но хотя бы перекусил. Я бы мог в одно лицо натрескаться, но почему-то решаю Лизу пригласить к столу, пусть поужинает и валит спать, вот тогда моя совесть позволит мне уснуть.
Осталась таки совесть, а я думал, что жизнь научила жить особняком, не пускать в зону комфорта посторонних и стараться меньше обращать внимание на страждущих. Половину проблем люди сами себе создают, так же как и ровно половину из них они могут решить самостоятельно. Просто каждый по-разному подходит к решению той или иной проблемы. Кто-то пасует, а кто-то сопротивляется, и при удачном стечении обстоятельств выходит победителем.
Лиза из того сорта людей, которые действуют, по глазам видел. А к своим годам я видел достаточное количество женщин, чтобы сделать правильные выводы. Слабые ищут того, кто бы решил из проблемы, почему-то считают, что мужчина это тот, кто ей должен. Сильные стремятся к победе, у таких женщин горят глаза и энергия бьет неиссякаемым ключом. Представляю, как хреново чувствует себя Лиза, попав в зависимость. Я не знаю обстоятельств, что привели её к такому плачевному результату, но мне кажется, что девушка умеет постоять за себя и решить большинство проблем.
Бросаю тоскливый взгляд на стол с едой, не сдерживаюсь и ворую два куска сыра и на ходу проглатываю их, но это капля в море для моего растущего организма. Часы едва ли не орут мне, что уже прошло больше получаса, а Лизы все нет и нет, а значит нужно вылавливать русалку из мены, к сожалению не морской, и гнать за стол, или же просто предложить и валить заниматься своими делами.
— Ты уснула? — стучу в дверь, хотя было огромное желание распахнуть её и просто ввалиться в комнату, но я же не пещерный человек, как ни как.
Не слышу ответа, так же как не слышу никаких шевелений. Что если эта дура вздумала уснуть и… Вот только неприятностей мне не хватало. Прочь приличия, добрые намерения, я распахиваю дверь и громко ругаюсь матом, очень громко. Я вижу перед глазами полную ванну воды, а Лизы не вижу, она скрыта под пенной водой. Только бы не утонула!
Я действовал на эмоциях, вытаскивая из воды обнаженное тело девчонки. Мне плевать, что я вновь весь мокрый в головы до ног, что вокруг под моими ногами натекают лужи мыльной воды. Смотрю ей в лицо и туго соображаю, что смотрит она на меня огромными глазами, хватает воздух ртом и пытается что-то сказать.
— Вот только тонуть не надо, все в жизни перемелется, как бы сложно не было, — рычу ей на ухо, прижимая к груди, — ты что удумала, дура?
Я