«Кто на Западе не издан…»
Василию Лановому
Кто на Западе не издан,Тот для наших снобов ноль.Я ж доверил русским избамИ любовь свою, и боль.
Исповедывался людям,С кем под небом жил одним.Верю я лишь этим судьям.И подсуден только им.
Не косил глаза на Запад.Не искал уютных мест.И богатств здесь не нахапал.Нес, как все, свой тяжкий крест.
И России благодарен,Что в цене мои слова.Что они не облетают,Как пожухлая листва.
2003Парад в Иерусалиме
Михаилу Зархи
Девятого Мая с утраУходят на фронт ветераны…Уходят в кровавые годы,В окопы свои и атаки.Не всем суждено было выжить,Но всем суждено победить.
И вновь они к подвигам годны,Хотя разболелись их раны,Как память болит в непогоды.И громко проносятся танкиПо судьбам, по горестным годам…И так им не терпится жить.
Сверкают победно медали,Блестят ордена, как обновы,На стареньких кителях.Они их на праздник достали,Чтоб сердцем почувствовать сноваВеликую нашу Победу,Добытую ими в боях.
Идут ветераны сквозь годы,Сквозь память свою и бессмертье.Стараясь держать то равненье,Что только солдатам дано.И подняты головы гордо.И кажется – замерло время,Как вздох над солдатским конвертом,Как отсвет Победы в окно.
2000Российские израильтяне
Александру Поволоцкому
Затих самолет и прорвалось волненье.Над скрытым восторгом —Мальчишеский гвалт.Старик опустился при всех на колениИ Землю Святую поцеловал.
Страна не забыта… Забыты обиды,Которых в той жизни хватало с лихвой.И кто-то, быть может, подастся в хасиды,А кто-то лишь сменит свой адрес и строй.
В России могли их словами поранить…Израиль их «русскими» с ходу нарек.И «Русская улица» – это как памятьВсему, что уже отслужило свой срок.
Но в сердце хранятся семейные даты.И праздникам нашим оказана честь.Российские парни уходят в солдаты.И русская речь не кончается здесь.
А в душах иная страна прорастаетСквозь беды и радость, бои и бедлам…И молодость, словно израильский танец,Несется по прошлым и будущим дням.
И местный пейзаж, как полотна Гогена,Привычен уже и прочтен наизусть.И только навеки останется в генахНеобъяснимая русская грусть.
2003Весенняя телеграмма
Рине Гринберг. Вице-мэру. Кармиэль.
Если можешь – приезжай в Иерусалим.На дворе давно уже апрель —Я хочу тебя поздравить с ним.
Пусть покинет душу суета…В синих окнах – Гойя и Сезанн.И апрельских красок красотаОчень уж идет твоим глазам.
И хотя твой север несравнимС южными пейзажами пустынь, —Все же приезжай в Иерусалим.У Стены мы рядом постоим.
Вместе Старым городом пройдем.И с балкона дома моегоТы увидишь в полночи свой дом,Ибо свет исходит от него.
И среди забот и добрых делБереги души своей уют.Вот и все, что я сказать хотел.Длинных телеграмм здесь не дают.
2000В больнице Шаарей-Цедек
Иосифу Альбертону
Слева от меня звучит иврит, —Что-то дед хирургу говорит.Справа от меня лежит араб,Как сосед – он так же стар и слаб.
Сын араба молится в углу,Коврик постеливши на полу.Сын еврея, отодвинув стул,Первый раз за сутки прикорнул.
А меж ними русский. Это – я.Интернациональная семья.И спасает жизни всем хирург —И тому – кто недруг,И кто – друг.
И лежу я, как посредник, тут,Зная, что опять бои идут.И араб, что справа, и еврей —Ждут чего-то от души моей.
А душа сгорела в том огне,Что пронесся смерчем по стране.И рыдает боль моя навзрыд…Как мне близок в этот миг иврит.
2001Иерусалим«В том, что рядом твое крыло…»
Бырганым Айтимовой
В том, что рядом твое крыло,Я, наверно, судьбе обязан.Мне на светлых людей везло,Как старателям – на алмазы.
Мне на светлых людей везло,Как на музыку – речке Сетунь.И, когда воцарялось зло,Я спасался их добрым светом.
Говорят, чтобы сильным быть,Надо, чтобы душа парила…Ну, а мне по земле ходить,У нее набираться силы.
И во власти земных красотВремя жизнь мою подытожит…Мне на светлых людей везет —Я ведь с ними светлею тоже.
2001«Я живу открыто…»
Родиону Щедрину
Я живу открыто,Не хитрю с друзьями,Для чужой обидыНе бываю занят.
От чужого горяВ вежливость не прячусь.С дураком не спорю,В дураках не значусь.
В скольких бедах выжил,В скольких дружбах умер!От льстецов да выжигОхраняет юмор.
Против всех напастейЕсть одна защита:Дом и душу настежь…Я живу открыто.
В дружбе, в буднях бытаЗавистью не болен.Я живу открыто,Как мишень на поле.
1982«После всех неистовых оваций…»
Николаю Баскову
После всех неистовых оваций,После всех триумфов и победТы сумел самим собой остаться,Соловьем, встречающим рассвет.
Я включаю в горькую минутуГолос твой, спасающий от бед.И душа моя одолевает смуту.Это ты ей посылаешь свет.
Милый Ленский, дорогой Карузо,Не сердись на зависть мелких банд.Слава тоже может быть обузой.Но превыше славы – твой талант.
Будь Послом Объединенных Наций,Чтоб искусством мир объединить.Музыке хочу в любви признаться.Нам с тобой еще всю жизнь дружить.
И хотя полвека между нами,Юн талант и Муза молода.Я опять перед экраном замер…Коля Басков…
Коля, будь всегда!
2003«Хороших людей много меньше…»
Павлу Бородину
Хороших людей много меньше,Как мало талантливых книг.И лучшие люди – средь женщин.И худшие – тоже средь них.
Хороших людей слишком мало,Чтоб жизнь наша стала добрей,Чтоб каждая русская мамаСпокойна была за детей.
Но как бы нас жизнь ни ломала,В ней некое есть волшебство…Хороших людей слишком мало.И все-таки их большинство.
1999В бильярдной
Григорию Поженяну
Здесь, в бильярдной,Всё полно тобою.Полно острот.Ударов,Суеты…Зеленое сукно,Как поле боя,Где жизнь своюРазыгрываешь ты.
Ждет проигрыш тебяИли победа?Но ставки высоки,Как имена.И гений сценыСтавит на поэта,Как будто у поэтов есть цена.
Вокруг стола вышагивая круто,Ты держишь кий,Как грозное копье.Последний шар…И долгая минута.И долгая надежда на нее.
Разинув рты,Своих шаров ждут лузы.И вот он, твойРешающий удар…За время,Что украдено у Музы,Ты вновь получишьКрупный гонорар.О, как горьки все эти гонорары!Пособие от дьявольской игрыЗа те стихи, что не берут журналы,За те стихи,Что, словно кий,Остры.
Но вдруг, поняв мое недоуменье,Ты говоришь:«Хочу с тобой сыграть…Как видишь, продается вдохновенье,Коль невозможно рукопись продать…»
1982«И я живу в соседстве с завистью…»
Валерию Эльмановичу
И я живу в соседстве с завистью,В ее безжалостном кругу.Спасаясь, как Астафьев затесью:«Да я вас всех видал в гробу…»
И эта ярость мимолетнаяНе подведет меня и впредь.Россия – как площадка взлетная,Да только некуда лететь.
Какими ни были б пророчества, —Здесь все мое – земля, нужда…Здесь всенародно одиночество.И так общительна вражда.
Не жду, чтобы лишила отчестваМеня заморская земля.И здесь уже мне жить не хочется.И ТАМ нет жизни для меня.
1992Риск
Валентину Осипову
Непостижима жизнь без риска…А кто из нас не рисковал:На льду – до выбитых менисков?В стихах – далеких от похвал?
Есть риск большой.И есть риск малый.Но лишь исток у них один —Душа бы только понимала,Что людям риск необходим.
Непостижима жизнь без риска…Рискуя, сердце рвется ввысь.Вот небо, – кажется, так близко.А скольких мы не дождались!
Не принимаю осторожность,Что стала трусостью уже.Входите в риск, как входят в должность,Когда та должность по душе.
1983Анна